Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Потом исчез. Несколько дней мы ничего не знали друг о друге.
Неожиданно он сам пришел к нам домой! Не один, а с матерью товарища. Что выглядело тактично. Он жалел меня, как свою младшую сестренку.
Будут ли еще подобные, трогательные отношения в моей жизни?!
Я как-то поняла: подобным ему — заботливым и чистым со мной не будет ни один мужчина. Наши отношения — это как сказка. Восточная сказка, где короткое счастье и обязательное вмешательство злых черных сил.
Я знаю, когда начало прекрасно и светло — надежд на будущее нет! Знаю!
В моем сердце наша встреча останется замечательной, счастливой болью на всю мою оставшуюся жизнь.
Я всегда буду вспоминать его. Даже в старости, если она наступит.
Ну, кто же еще будет способен восемь автобусных остановок бежать под бомбежкой?! Нести для меня «кирпичик» черного хлеба.
Я помню: грянул взрыв под нашим окном, огонь и ветер ворвались в комнату,
Аладдин, прикрыв меня собой, пошутил: «Я думал: нас уже отправили в рай!»
А потом нас разлучила война.
А мне, самой еще подростку, так хотелось бы иметь семью, детей.
Тяжело. Война режет по живому, без анестезии, из моей жизни одновременно ушли друзья по школе, соседи и те, с кем я дружила.
Я стала «здесь» чужая, но и «там» — не своя.
Одни меня не любят — мать русская. Другие сторонятся — у отца родня чеченцы.
Брат мой названый, друг мой Аладдин, я люблю тебя!
И судья нам — Бог (ты мне сам так говорил), а люди — не судьи…
Я много бы о тебе написала, да гордость моя не велит.
Меня учили мама, соседка Марьям и красивая тетя Лейла не показывать своих чувств, не выдавать себя. Быть строгой, сдержанной.
Но эти строчки написаны мной тебе:
Если смерть суждена,
То ты будешь в Раю!
Мой любимый, молюсь
За дорогу твою!
Сегодня я видела чудесный сон и была вполне счастлива.
Мне снились дельфины и острова.
Царевна
16 апреля 2000 г
Алик таскает куда-то куски алюминиевых проводов.
Здоровается еле-еле.
Многие вокруг занимаются тем же. Говорят, что раньше в центре города, а теперь и в нашем районе приезжают во дворы машины.
Водители взвешивают и скупают все металлы.
Платят гроши: алюминий — по три рубля за килограмм, медь — по семь рублей.
Но выбора нет. Деньги — это хлеб! Все жители больших домов и люди из частного сектора занялись поисками пробитых кастрюль, проводов. Обшаривают свалки, мусорные кучи.
Мужчины и женщины, из тех, кто посильнее, потрошат радиаторы, газовые колонки ради медных и латунных деталей в них. Нам с мамой такое не под силу. У меня еще сильно болят ноги после операции.
Каждый сосед складывает свое «богатство» у родного подъезда и сторожит!
Парни, что недавно поселились в наших домах, натащили всего столько,
что сумели загрузить полный автобус!
Они еще ловки, веселы — не надломлены голодом и войной.
Они конкурируют со слабым «противником» и побеждают.
А мы опять плетемся за бесплатной кашей…
Царевна Будур
18 апреля 2000 г
«Мяу! Мур. Мяу! Ура! Мяу! Ура!» Слава Всевышнему!!!
Не бойся, мой дорогой Дневник, я не в сумасшедшем доме.
Просто Джинн передал мне письмо и фотографию, где он и Аладдин —
в беженцах. Смысл письма такой: скоро приедем в гости.
А тут чехарда!
Алик стал всем врать, будто бы я дала согласие выйти за него замуж.
Он и его друг брат ходили по подъездам «недобитых» больших домов, к живущим в них людям. Хвастались нашей скорой свадьбой (?) Они изрядно выпили.
Мама, как услышала эту чушь, обозвала их «дураками» и «врунами» прямо во дворе. Это скандал! По чеченским обычаям, я обязана согласиться. Иначе нам будут мстить за свое унижение. А стариков, чтобы уладить конфликт, рядом нет.
Мама позорила «братьев» при всем народе. Они злые, как черти, и грозят нам.
Заявили, что напишут на нас какой — то донос.
Думают страхом заставить меня общаться с ними?!
Вот негодяи!
На истинных мусульман и христиан такие люди похожи, как кошка на собаку…
Плевать! Я не пойду по жизни склоненной.
У меня ничего нет, но есть гордость!
Да хранит меня Всевышний от подобных «друзей» и соседей. Просто от таких знакомых. И сегодня, и завтра, и всегда!
Будур
19 апреля 2000 г
Радость! Приехали соседи. Мамина подруга тетя Марьям, а с нею тетя Валя — дочь бабушки Нины. Это здорово! Тетя Марьям привезла мне одежду своей младшей сестры.
Даже серый плащ! Вместе пили чай, было много хороших разговоров и тепла.
Друзья Алика и его «брата» продолжают хамить. Пытаются запугать меня.
Мстят за мое упорство. За мой отказ.
Они крепко подружились с ребятами с других улиц, которые мародерствуют по развалинам. Потом продают свои находки и пьянствуют. Ежедневно!
Один из них, в форме гантамировца (воинская часть из чеченцев, пришедших на свою родину с российскими военными), погнался за мной.
Бежал по двору. А все жители притворялись «слепыми».
Я заскочила к соседке Марьям. У нее в квартире было много людей: моя мама, две бабушки, Нина и Стася, еще дочь Нины, ее младший сын, мой ровесник.
Вооруженный автоматом «гантамировец» был пьян. Он гордился своей наглостью. Смело выбил ногами дверной замок и ворвался в чужую квартиру.
Перепутал. Решил, что за дверью только мама и я.
Все испугались. Притихли. Женщины даже предложили ему чай…
Но парень был раздосадован. Он заявил:
— Я ваш чай не хочу!
Его нежно уговаривали не сердиться…
— Мы тебе не защита, — сразу торопливо предупредили меня Валентина и бабушки, попятившись, как раки.
А я подошла к нему и сказала:
— Пошел отсюда! Убирайся из чужого дома!
Потому как мне уже надоело постоянно ждать и бояться смерти.
Он удивленно посмотрел на меня и… вышел.
Сел во дворе недалеко от наших окон.
А моя мама вышла к нему и долго разговаривала.
Рассказывала о том, что мы пережили. Что я рослая, но по возрасту маленькая. Что мне не нужны никакие «замужества», а нужно ходить в школу. Закончить хотя бы 9-й класс, когда школы заработают…
Сказала ему о «зачистке» в январе. Как мы обе были ранены на рынке ракетой… Гантамировец попросил пить. Мама вынесла ему чай.
Парень быстро его выпил. На прощанье он заявил, что придет еще.
Сказал:
— Меня зовут Магомед или Асламбек, как хотите, на выбор.
— Не трать свое время! Ты это зря! — возразила мама.
