Джованни Джерманетто - Записки цирюльника
Глава XXIV
Захват предприятий
20 августа 1920 г. началось великое рабочее наступление на всех больших предприятиях Италии. 3 сентября на металлургических заводах Турина уже развевалось красное знамя. Захват фабрик и заводов рабочими происходил во многих крупнейших городах страны. Крестьяне нескольких районов тоже подняли красное знамя и захватывали земли.
Захват предприятий в Турине произошел в ответ на угрозу промышленников закрыть их. Первые дни рабочие были несколько растеряны, тем более, что большинство техников и служащих оставило мастерские. Но это длилось недолго. Тут же были организованы рабочие советы, которые и стали во главе предприятий. Председателем совета на заводе «Фиат», самом большом предприятии Турина, был рабочий металлист Джованни Пароди[70], позднее он был заключен в каторжную тюрьму «Портолонгоне» — он был приговорен к двадцати одному году каторги. Прекрасный тип рабочего-революционера!
Заводские советы прежде всего позаботились о восстановлении производства, а затем встал вопрос об организации их охраны.
Промышленники были перепуганы и обозлены тем, что правительство допустило захват предприятий и не принимало никаких мер. Старая лиса Джолитти выжидал. По всей вероятности, он надеялся на помощь реформистского руководства Всеобщей конфедерации труда.
Он не ошибся: недаром д’Арагона позже не раз хвастался, что он не допустил революции в Италии. «Сильное сопротивление захвату фабрик, — думала старая лиса, — может привести к обострению кризиса и даже к революции в Италии».
По этому случаю рассказывали анекдот. Как-то делегация разгневанных туринских промышленников отправилась в Бардонеккиа, где Джолитти обычно проводил свои каникулы. Промышленники спросили у Джолитти, что он думает предпринять в связи с захватом предприятий.
— Пусть захватывают, а там посмотрим.
— Необходимо воспрепятствовать рабочим занимать заводы. Надо их выкинуть оттуда силой, долг правительства это сделать… Даже при помощи пушек, если это понадобится, — заволновался один из фабрикантов.
— Хорошо, хорошо, — ответил спокойно председатель совета министров. — Дайте-ка адресок вашей фабрики. Начнем ее бомбардировать…
Заводчики поняли…
В наших краях были захвачены рабочими только механические мастерские Савильяно, где некогда работал мой отец. Остальные предприятия были слишком мелкими. Захват производился обычно следующим образом: одна из уже занятых фабрик нуждалась для своего производства в продуктах, производимых другой фабрикой, и тогда захватывалась и та фабрика, которая могла дать эти продукты. Захват происходил очень спокойно, без эксцессов или каких-либо инцидентов именно потому, что войска и полиция не вмешивались.
Каждый хозяин ожидал с минуты на минуту, что наступит черед его предприятия. Лозунгом заводчиков было «спасать что можно спасти», но машины никак нельзя было отправить за границу, как они сделали с деньгами…
В Фоссано был чугунолитейный завод. Хозяин его, кавалер и джолиттианец, примирившись с неизбежным, ожидал со дня на день захвата своего предприятия.
В одно прекрасное утро к нему явилась рабочая комиссия. Заводчик немедленно принял ее: теперь были не те времена, когда протестовавшего рабочего можно было отправить на фронт.
Когда рабочие вошли в кабинет, заводчик, наживший несколько миллионов за время войны, окруженный своими служащими, бледный, сказал дрожащим голосом:
— Так лучше. Я готов работать в качестве технического сотрудника под ответственным руководством заводского совета. Он заикался.
Рабочие были удивлены: они пришли к хозяину, чтобы урегулировать некоторые вопросы сдельной работы, хозяин же, думая, что они потребуют передачи предприятия, предложил им весь завод.
Федерация металлистов, находившаяся в руках реформистов, желавших сорвать движение, вовсе не торопилась захватить все заводы.
На заводе Савильяно мне пришлось в период захвата много раз проводить митинги. В мастерских было свыше тысячи двухсот рабочих. Настроены они были великолепно, работали с энтузиазмом. Большинство служащих и технических работников осталось на местах.
Однажды перед открытием митинга, который должен был происходить на центральном дворе фабрики, один из инженеров признался мне:
— Производство держится на нормальном уровне, даже обнаруживает стремление к повышению… Знаете, я никогда не видел более дисциплинированных рабочих, а надо сказать, что у них теперь больше работы, чем раньше… Вы понимаете? (Инженер намекал на подготовку к защите фабрики и, кроме того, еще на караулы.) Я счел своим долгом остаться на работе и, как видите, остался.
Охрана велась очень строго. Когда в первый раз я пришел на завод, на полутемном дворе меня окликнул строгий голос:
— Стой! Кто идет?
Я остановился.
— Кто такой? Куда идешь? Пропуск!
И, прежде чем я успел ответить, рабочий-часовой навел на меня потайной фонарь. Он узнал меня.
— Почему ты не просил проводника? Смотри, чем ты рисковал.
И он показал мне свое оружие: остро отточенный стальной клинок длиною в полметра, насаженный на простую палку. Этим клинком он мог проткнуть человека насквозь, как птицу вертелом. Когда я пришел во второй раз, у часовых уже имелись ружья с достаточным запасом патронов.
Организовались рабочие очень быстро и очень толково. Настроение было твердое. Рабочие верили в победу и готовились к ней. Но… партия отсутствовала. За кулисами шла лихорадочная подготовка ликвидации победного движения пролетариата.
Промышленники были также весьма активны. Их представители перебрались в Милан, для того чтобы обсудить положение в Турине. Затем они выработали ряд предложений с некоторыми уступками рабочим, а правительство со своей стороны торжественно обещало установить рабочий контроль на предприятиях. Тогда д’Арагона, Коломбино и прочие их сподвижники вынырнули на сцену и принялись восхвалять обещания хозяев и правительства.
В туринской провинции, где во главе движения стало левое крыло социалистической партии и где туринское отделение «Аванти» и «Ордине нуово» сумели популяризовать движение и идею фабрично-заводских советов на предприятиях, потушить вспыхнувшее пламя было труднее. Но и здесь сомнения, неуверенность, усталость от напрасных ожиданий сделали свое дело. Движение угасало. Дольше всех держался Турин. Здесь в отделении редакции «Аванти» положение на предприятиях было главной темой обсуждений. Возврат предприятий промышленникам все же совершился и здесь. Джолитти не ошибся, рассчитывая на содействие реформистов. Говорят, что некий промышленник, увидев д’Арагона, указал на него приятелю:
