Василий Шульгин - Последний очевидец
В 1921 году в Сремских-Карловцах состоялось общее собрание представителей Русской Заграничной Церкви, объявившее себя Собором. Этот так называемый Карловацкий Собор, занимавшийся больше политикой, ежели церковными делами, создал «Заграничный Синод Русской Церкви», митрополита же Антония назначил заместителем патриарха Тихона без ведома последнего. Произошел раскол Русской Православной Церкви. Московская Патриархия решительно отмежевалась от политического курса эмигрировавших иерархов, заявив, что «митрополит Антоний не имеет никакого права говорить от имени Русской Православной Церкви и всего русского народа, так как не имеет на это полномочий».
В своем предсмертном завещании патриарх Тихон писал: «Не благо принес Церкви и народу так называемый Карловацкий Собор, осуждение коего мы снова подтверждаем и считаем нужным твердо определенно заявить, что всякая в этом роде попытка впредь вызовет с нашей стороны крайние меры».
После кончины 7 апреля 1925 года Патриарха Тихона Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий объявил действия Карловацкого Собора незаконными. Разумеется, это нисколько не повлияло на отколовшихся священнослужителей, продолжавших «благословлять» русских людей «на борьбу с коммунизмом».
Таким образом, имя митрополита Антония связано с одной из трагических страниц в истории Православной Церкви. Будучи убежденным монархистом, он не смог примириться с революцией, однако в последние годы жизни от политики отстранился. На старости лет он очень смягчился душой и готовился отойти в пределы, где праведные упокоятся. Скончался митрополит Антоний в 1936 году в патриарших покоях города Сремски-Карловци, где приютил его сербский Патриарх Дмитрий.
В прошлом я был глубоко связан с Антонием, в то время еще архиепископом Волынским. Именно он три раза посылал меня в Государственную Думу. Я долго носил три крестика, символизировавшие архипастырское благословение, но утерял их в превратностях жизни.
Продолжаю рассказ о высочайшем приеме в Царском Селе.
По другую сторону представлявшихся стоял архимандрит Виталий в черном монашеском одеянии, с лицом аскета, каким он и был. Этот архимандрит говорил бы резче, но он решил воздержаться, предоставив владыке говорить Царю. Однако неожиданно для всех выступил один из крестьян. Он, как и другие представители уездов, держал в руках огромный том, заключавший в себе подписи. Положив эту книгу, он стал говорить громким голосом, который совершенно не оправдывался обстоятельствами, так как он стоял в нескольких шагах от Государя. Его фамилия была Бугай, и он ее совершенно оправдал. Слово «бугай» имеет два значения. Первое — значит «бык», второе — птица выпь. Этот неожиданный оратор действительно ревел как бык и вопил выпью. В грубых словах он поносил Государственную Думу вообще.
Невозмутимо выслушав эту неприличную речь, Государь ответил совершенно неожиданным вопросом, который поразил всех, а больше всего меня, потому что Царь спросил:
— Кто из вас Шульгин?
Это упало на меня как гром. По какому-то внутреннему рефлексу, хотя и был во фраке, я сделал большой шаг вперед по-солдатски и сказал:
— Я, Ваше Императорское Величество!
Слова, которые произнес после этого Государь, были, в сущности, ответом Бугаю. Царь сказал:
— Только что, за завтраком, мы прочли с Императрицей вашу вчерашнюю речь в Государственной Думе. Вы говорили как истинно русский человек.
На это я пробормотал:
— Мнение Вашего Императорского Величества для меня превыше всего.
Но боюсь, что вышло так, как будто мнение Императрицы для меня не играет никакой роли.
Однако, думаю, Царь не воспринял моих слов в таком смысле. ВО всяком случае, на этом, как мне кажется, прием закончился. Царь сделал поклон и удалился.
* * *Общий и главный смысл этого происшествия был в том, что Государь показал ясно: есть Дума и Дума. Третья Дума в данном случае в моем лице высказалась в высшей степени уважительно к монархии. Император это отметил и уточнил, что именно такое отношение есть истинно национальный путь России, то есть путь, декларировавшийся «Союзом русского народа».
Основателем этого «Союза» и его органа, газеты «Русское знамя», был петербургский врач Александр Иванович Дубровин. «Союз» представлял собою крайне правое русское течение, враждебное всем другим национальностям и в особенности евреям. Если бы он остался в пределах благоразумия, то должен был защищать исключительно русские интересы. Однако известно, что наступление есть лучшая оборона. Дубровин перешел в наступление. И были сказаны некоторые слова и совершены некоторые действия агрессорского характера. Попадая в массы, эти лозунги вызывали погромные настроения. И «Союз русского народа» стали справедливо обвинять, что он совершает погромы.
Но «Волынский союз русского народа» был создан не доктором Дубровиным, а архимандритом Виталием — редактором-издателем «Почаевского листка» и «Волынских епархиальных ведомостей». Этот монах не перешел роковой грани и не позволил массам, за ним следовавшим, из защитников святого дела перейти в черный стан агрессоров. Внешним выражением этого течения, энергичного, но не насильнического, было нижеследующее.
Толпы, подняв над собой хоругви, иконы и портреты Государя, проходили через города и местечки, в большинстве своем населенные евреями и поляками, с громовым криком: «Русь идет!!!»
Насколько я знаю, на Волыни о еврейских погромах слышно не было. Быть может, были отдельные хулиганские выступления, вырвавшиеся из-под умиряющей руки архимандрита Виталия.
* * *Здесь уместно еще раз упомянуть об архиепископе Антонии, впоследствии митрополите. Он был видным деятелем правого крыла и тоже, помня о своем сане, не переходил известных границ.
В апреле 1903 года произошел страшный кишиневский погром. Он отличался своей кровавой жестокостью. После этого погрома архиепископ Антоний произнес речь с крестом в руках с церковного амвона. Он сказал примерно так:
— Люди, совершившие кровавую расправу над евреями в Кишиневе, не смеют называть себя христианами. Они поддались бесовскому наваждению. Христиане не смеют забывать, что Господь наш Иисус Христос по плоти был евреем, так же как и святые его апостолы. Мать Иисуса Христа была еврейка. Она имела родственников среди своего родного народа. Потомки их, быть может, и сейчас живут в еврейской среде. Ужасно подумать, что среди убитых в Кишиневе, быть может, есть люди, в жилах которых струилась кровь, близкая крови Богоматери, Пресвятой Марии.
