Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942
В Москве Иосиф Сталин и возглавляемый им Государственный комитет обороны продолжали экстренные совещания. В некоторых случаях тот или иной участник предлагал эвакуацию населения и сдачу города, подобно тому, что осуществили русские во главе с Кутузовым при царе Александре I в сентябре 1812 года[90]. Но такие предложения, как и мир с немцами, были неприемлемы ни для руководства страны, ни для народа. 29 ноября на мрачных, холодных, продуваемых ветром улицах города появилась официальная газета Всесоюзной коммунистической партии большевиков «Правда». В заголовках говорилось: «Наступление противника продолжается! Всем гражданам на защиту нашей столицы!»91
Нарушения связи между штабом фон Бока и высшим командованием стали постоянным явлением, к этому дело шло уже несколько недель. Сбои связи не были единичными, но, несмотря ни на что (фактор погоды, партизанская активность и бесчисленные случаи, которые происходят в современных сражениях), связисты штаба группы армий «Центр» и подчиненных ей формирований германской армии яростно и неустанно работали, чтобы восстановить радио-, телеграфную и телефонную связь между всеми штабами и командными пунктами.
Конечно, причиной сбоев связи было и нежелание как фон Бока, так и высших военных чинов точно оценивать военную обстановку на заснеженных полях и в обледенелых лесах на подступах к Москве. Они верили, что Москва может быть взята, и отказывались признавать, что она может не быть захвачена. Они отказывались признавать, что, если Москва не сдастся, группа армий «Центр» окажется на грани катастрофы.
Фон Бок был до мозга костей человеком прусских военных традиций. Но в отношении боевых операций он был еще и практичным человеком – человеком с богатым опытом, более чем сорока лет военной службы. Он должен был понимать, что с военной точки зрения окончательный захват Москвы уже невозможен. В то же время тщеславие, амбиции и профессиональная гордость заставляли его вести свои армии к краху, а своих людей на верную смерть, в тщетной попытке добиться того, что на практике было уже невыполнимо.
В течение конца ноября и начала декабря 1941 года, когда судьба группы армий «Центр» и, возможно, судьба всей Германии висела на волоске, фон Бок не тратил слов на оценку военного положения. Он снова и снова повторял Главному командованию сухопутных войск, что солдаты и офицеры группы армий «Центр» выбились из сил, что в войсках не хватает продовольствия, боеприпасов, топлива и другого снабжения, не хватает резервных войск и что остается под вопросом, удастся ли достичь главной цели – уничтожения русских войск под Москвой и захвата города. Тем не менее в своих самых пессимистичных донесениях фон Бок, казалось, всегда сохранял проблески надежды. Предметом споров остается, умышленно он делал это или нет и насколько сильно это оказало влияние на Гитлера и высшее военное руководство. В любом случае одного отрицать нельзя: упрямое стремление Бока, подогреваемое своеобразным отчаянием, теперь перевешивало любые практические военные рассуждения.
30 ноября термометр опустился до 40 градусов ниже нуля. Фон Бок снова отправился на передовой командный пункт с видом на Москву, где он лично командовал последними попытками продвижения своих войск, отслеживая буквально каждое подразделение, особенно танковое. Находясь там, он получил звонок из ОКХ. На линии был помощник Гальдера, полковник Хойзингер, он сообщил фон Боку, что Гитлер желал знать конкретную дату, когда можно будет официально объявить о полном замыкании кольца и уничтожении сил противника. Фон Бок не удостоил Хойзингера ответом и сразу спросил, можно ли переговорить с фон Браухичем. Тот все еще приходил в себя после перенесенного сердечного приступа, но находился на своем посту в Главном командовании сухопутных войск (ОКХ). Фон Бок настоял на разговоре с ним.
Диалог, который последовал между двумя командующими, демонстрирует, как снизился уровень командования в германской армии перед лицом грядущего поражения.
«Фон Бок. Вы информируете фюрера, что мы трудимся на пределе своих сил? Ситуация на самом деле критическая. Я использую каждого человека настолько подходящим образом, насколько возможно. Но неприкрытая правда состоит в том, что в моем распоряжении больше нет войск для окружения противника. Я пустил в дело все свои резервы. Только вчера я выдвинул 255-ю охранную дивизию из тыла группы армий, хотя она крайне необходима за линией фронта для обеспечения безопасности и так страдающих линий коммуникаций.
47-й моторизованный корпус Гудериана почти достиг Оки к югу от Каширы, но сомнительно, что он сможет пересечь Оку и воспользоваться продвижением перед лицом сильных контратак противника[91]. 7-я танковая дивизия отступила с плацдарма на канале Москва – Волга. При отходе она потеряла большую часть своей ударной мощи. Ясно, что противник подготовлен к нашим намерениям и концентрирует свежие силы как к северу, так и к югу от Москвы. Наличие этих свежих войск противника, превосходящих нас по численности[92] и снаряженных для ведения операции в зимнее время, смертельно угрожает флангом моей группы армий на севере и на юге.
Я возлагаю единственную надежду на продолжение фронтального наступления. Тем не менее, если оно и продолжится, есть опасность жестокого ближнего боя, такого, какой был под Верденом двадцать пять лет назад. У меня нет никакого желания становиться участником такой схватки. Я подчеркиваю, что группа армий «Центр» находится на грани истощения.
Фон Браухич. Гудериан достиг Каширы?
Фон Бок. Некоторые передовые отряды туда почти доходили. Но у наступления в целом нет интенсивности. Люди физически истощены. Боевой мощи для того, чтобы усилить натиск до уровня, которого требует фюрер, больше просто не существует.
Фон Браухич. Что у фон Клюге? Судя по донесениям, он продвинулся и уже на подступах к городу.
Фон Бок. С фон Клюге трудно сладить. Он несколько раз откладывал наступление. Я передал ему все свободные резервы. Были кое-какие локальные прорывы, но не на всей линии фронта. И даже такие прорывы пресекались русскими так же быстро, как и происходили.
Фон Браухич. Фюрер уверен, что русские находятся на грани полного коллапса. Он желает услышать от вас конкретные слова, фельдмаршал фон Бок, когда этот коллапс станет реальностью.
Фон Бок. Главнокомандование сухопутных войск неверно оценивает здешнюю ситуацию. Я много раз докладывал на протяжении последних дней о том, что группа армий больше не обладает силами для решительной победы. Если мы немедленно не получим достаточные резервы, я не смогу отвечать за исход.
