Степан Красовский - Жизнь в авиации
В конце февраля 1942 года фашистским истребителям удалось поджечь самолет Леонтьева, но отважный лейтенант нашел в себе достаточно сил и мужества, чтобы выдержать суровые испытания в тылу врага и вернуться в строй. Василий Леонтьев на своем Пе-2 громил врага под Орлом и Бобруйском, под Варшавой и Берлином. Всего за войну он совершил сто шестьдесят пять боевых вылетов и был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. По состоянию здоровья В. А. Леонтьев был вынужден оставить военную авиацию и перейти в Гражданский воздушный флот. Сейчас он работает диспетчером в одном из аэропортов.
На подступах к Мценску шли напряженные бои. Немецкое командование постепенно наращивало силы своей авиации в этом районе. Сопротивление врага усиливалось, и попытки 3-й армии прорвать вражескую оборону не дали ожидаемого эффекта. Сказывалось отсутствие опыта организации наступательных операций: неся неоправданные потери, мы упорно стремились прорвать вражескую оборону в одном и том же месте, маневр силами на другие направления, где противник был слабее, не применялся.
Неудачное проведение наступательной операции явилось причиной отстранения от должности Я. Т. Черевиченко. В командование фронтом вступил генерал Ф. И. Голиков.
Во время январских боев основная тяжесть борьбы в воздухе легла на авиационные части 3-й армии, которыми командовал дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко. Еще в довоенные годы молва о подвигах Григория Пантелеевича на Халхин-Голе широко разнеслась по стране. Однако, несмотря на высокое воинское звание и большие заслуги, держал он себя скромно, всегда проявлял вежливость и присущий ему такт. Это был способный командир, смелый воздушный боец.
После расформирования ВВС 3-й армии Кравченко был назначен командиром 215-й авиационной дивизии. Он не раз лично участвовал в воздушных боях, выполнял самые трудные задания. Ни высокое положение, ни почести не умерили в нем духа солдата. Когда он погиб, летчики клялись: "Будем драться, как командир!" "За командира!" - писали авиаторы на фюзеляжах самолетов и смело шли в бой.
В ВВС 3-й армии хорошо была поставлена служба авиационной разведки, которой много внимания уделял начальник штаба полковник Ф. С. Гудков, знакомый мне по службе в Ленинградском военном округе. Здесь разведку могли вести все летчики. Идет ли экипаж на бомбометание, патрулирует ли в воздухе, он обязательно наблюдает и за землей. Именно экипажи из частей Кравченко первыми сообщили ценные сведения о подвозе противником в район Курска цистерн с горючим, боеприпасов.
На Брянском фронте, на аэродроме Чернь, у меня произошла любопытная встреча. К вечеру я приехал в один из штурмовых авиаполков. Когда начальник штаба докладывал об итогах боевой работы за день, дверь крестьянской избы медленно открылась и в проеме показалась голова в шапке-ушанке. Заглянув, солдат так и не решился переступить порог, захлопнул дверь.
- Кто это? - спросил я.
Начальник штаба вышел и через минуту привел ко мне небольшого широкоплечего бойца в шинели.
- Наш воздушный стрелок Алексей Каравацкий. Говорит, что ваш земляк...
Выяснилось, что мы действительно земляки. Солдат объяснил:
- Мы служим вместе с братом в одном полку. Когда узнали, что приехал генерал Красовский, брат послал меня посмотреть, не наш ли земляк... Раньше я вас никогда не видел, но зато хорошо знал в Глухах ваших братьев. Односельчане говорили, что все шестеро Красовских очень похожи друг на друга. Поэтому, когда я увидел вас, сразу догадался, что вы из нашего села.
Я ничего не знал о судьбе матери, о братьях. И сразу спросил у Алексея о родных.
- Братья ваши в Красную Армию пошли, а что с мамашей - не знаю. Там у нас партизанский отряд формировали, может, туда попала...
Вечером мы ужинали с Каравацким в летной столовой. Алексей держался скромно и зарделся, когда командир полка сказал, что мой земляк ведет себя в бою достойно. Под стать ему и брат Андрей. Оба служат примером для многих.
Из беседы с Каравацким я узнал, что здесь же, на Брянском фронте, находятся мои братья Василий и Игнат, много земляков с Быховщины.
Ни своих братьев, ни Каравацких повидать мне больше не пришлось. Они погибли в боях. И когда после войны отец братьев Каравацких спросил меня: "Что же ты, Степан, не сохранил мне ни одного сына?" - я не знал, что ответить старику. У войны свои, жестокие законы...
Войска Брянского фронта оборонялись восточнее рубежа Волхов - Новосиль Щигры, прикрывая своим правым крылом направление на Тулу, а левым - на Воронеж.
К началу весны 1942 года в состав нашего фронта дополнительно вошли 40-я и 48-я армии. По-видимому, Верховное Командование считало, что с началом летнего периода основные военные события могут вновь развернуться неподалеку от советской столицы, что именно здесь противник и готовит нам решительный удар.
В период обороны наша авиация продолжала вести активную разведку, бомбардировщики и штурмовики действовали по вражеским коммуникациям, истребители, прикрывавшие свои войска, участвовали в напряженных воздушных боях. Мы использовали весь самолетный парк, в том числе и устаревшие машины, которые выполняли самые разнообразные задачи. Так, например, очень эффективно действовали экипажи 208-й ночной бомбардировочной авиадивизии, вооруженной самолетами СБ, Р-5, Р-зет, По-2.
Командир дивизии Феодосии Порфирьевич Котляр рассказал мне о замечательном подвиге летчика Шалико Козаева и штурмана Евгения Овчинникова. Им было поручено передать пакет с приказом командующего фронтом генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова командиру танковой дивизии, отрезанной противником от наших главных сил.
- Посадку можно произвести только на озеро и под обстрелом противника, предупредили Козаева.
- Сделаю все, что могу! - ответил летчик.
Ночью маленький По-2 полетел в тыл противника. Когда он появился над замерзшим озером, немцы открыли огонь из орудий и минометов. Кажется, не было ни одного метра пространства, который бы не простреливался. И тем не менее Шалико Козаев не дрогнул. Он повел свою машину на посадку.
Приказ был вручен своевременно. Через полтора часа летчик прибыл на КП фронта.
- Товарищ командующий, ваше задание выполнено. Докладывает пилот рядовой Козаев.
- Рядовой? - удивился генерал Голиков. - Ну так вот что, голубчик, за безупречное выполнение особо важного задания присваиваю вам первичное офицерское звание "младший лейтенант".
- Служу Советскому Союзу! - ответил Шалико.
Командир дивизии всегда поручал наиболее ответственные задания экипажу Козаева. Короткая фронтовая жизнь Шалико Васильевича была достойна глубочайшего уважения. Он родился в Осетии. В семье Козаевых было три сына: Шалико, Федор и Вячеслав. Все они учились в Цхинвальском аэроклубе, а когда грянула война, добровольцами ушли на фронт. Шалико сразу же стал любимцем в полку ночных бомбардировщиков. Под стать командиру экипажа был и штурман Овчинников. Юные следопыты школы No 4 города Челябинска, где в довоенные годы учился Евгений, раздобыли немало новых материалов о нем. Я приведу некоторые из них.
