Владислав Дорофеев - Принцип Прохорова: рациональный алхимик
Можно подумать, что прежде у журналистов была какая-то иная цель, кроме как написание качественных текстов на основе правдивой и сбалансированной информации. Причем, в интересах своих читателей. Как бы не демонстрировали свою власть над нами владельцы СМИ (каналов донесения информации до общества), или угрожали нам задетые герои расследований, очерков и статей .
Ну, а пока все обозначенные медиапроекты убыточны не первый год, выход на окупаемость по направлениям запланирован в лучшем случае на 2011 г. И хотя в ОНЭКСИМ не довольны коммерческими результатами, но смотрят, что будет дальше.
ХВАТКА
В год прощания с Потаниным Прохоров неоднократно повторял: «Для меня еще год назад было очевидно, что все изменится. Поэтому я выбрал консервативную стратегию» [81].
В чем консерватизм. В огромном количестве наличности, полученной от ускоренной распродажи долгосрочных и в каком-то смысле бесценных активов, в том смысле, что других таких на рынке нет и не скоро появятся. Такие активы появляются в продаже только в форс-мажорных ситуациях. Деньги уйдут, активы останутся, но под управлением других собственников. В чем же консерватизм? Похоже больше на беспечность, даже импульсивность. Что странно, поскольку совсем не свойственно нашему герою.
Или в человеческом смысле так и проявляется инновационность. Точнее, так, чтобы вкладываться в проекты, которыми занялся в последние два года Прохоров, надо отключить логику и здравый смысл, стать импульсивным и беспечным, не думать о доходах.
Но к бизнесу это уже не будет иметь никакого отношения. Или безумие, или форма благотворительности. В этих областях работает иная логика, другие задействуются механизмы для принятия решений. Такие проекты идут по другому разряду. Из области морали и альтруизма, своеобразная форма покаяния за допущенные вольности и ошибки, грешки по отношению к людям и государству.
Если так, то честь и хвала Прохорову, который только на свой медиапроект отстегнул около $150 млн.
Впрочем, есть еще одно объяснение, сделанное самим Прохоровым в интервью CBS: «Для меня жизнь и бизнес – это, по сути, большая игра» [82]. А на вопрос, являются миллиарды, которые насчитал у него Forbes, реальной суммой, Прохоров ответил, что ему повезло иметь достаточно денег, чтобы быть действительно независимым. «Но это не заставляет меня постоянно считать деньги, думать о них. Это всего-навсего побочный эффект того, что я делаю в бизнесе» [83].
Не исключено, что оба объяснения принимаются.
Конечно, могут быть еще и другие причины, мотивы, версии, которые мы сейчас также сформулируем.
Бурной новой деятельностью Прохоров отделился от прошлого периода, то есть от Потанина, которого теперь чаще поминают в связке с Дерипаской. А Прохоров теперь один, и ему надо было обозначить не только для себя, но и для общества свой особый путь. С этой целью наш герой умело сделал ребрендинг самого себя. У него теперь иная репутация, не просто плейбоя с деньгами, хотя им он продолжает быть, даже по формальным признакам, но русского предпринимателя новой формации. Прохоров перерос тип национального капиталиста, он становится наднациональным.
Прохоров научился использовать возможности современных коммуникаций и новых информационных технологий, превратив их в рабочую силу. Он стал олигархом без олигархии, человеком-брендом в новой экономике, за которой будущее страны, или стране просто не быть. Превратился в своеобразного пророка новой эпохи, как бы заглянул в будущее. И возникает ощущение, что он обладает новым знанием, скрытым от всех остальным.
Причина понятна. Прохоров стал первым инновационным бизнесменом такого масштаба, кто занялся будто бы ерундой (не Ерудой в Красноярском крае, где он теперь зарегистрирован на постоянной основе), как то: всерьез задумал пересадить жителей России на свой «народный» гибридный автомобиль, в целях энергоэффективности предложил в принудительном порядке перевести страну на светодиодные, то есть суперэнергосберегающие, лампы, в целях приближения к западным стандартам производительности труда высказался за инновационное изменение трудового законодательства, которые бы позволило упростить увольнение неугодного работника (а что, в своем роде инновационная идея) и даже вложился в новые СМИ (неважно, что масло масленое, главное – звучит).
Он возможно один из первых отечественных предпринимателей, кто приобрел влияние практически на все общественные сферы страны не за счет денег или связей во власти, а за счет информационного шума. Форма виртуальной олигархии. Действительно, за последний год Прохоров появляется в новостях даже чаще, чем в 2007– 2008 гг., на пике интереса к своей персоне после французской кутузки и разборок с Потаниным. Причем, все меньше и меньше в светской хронике, героем которой он преимущественно был в эпоху тандема.
То есть Прохоров вложился в имя, он решил капитализировать свое имя, которое таким способом приобретает залоговую стоимость, что так важно, когда потеряны прежние, довольно прочные точки опоры. Значит, надо отработать новые, чтобы опереться и дальше превращать эту виртуальную стоимость в реальные контракты, кредиты, федеральное бюджетирование, лояльность со стороны частного бизнеса, власти и прессы.
Но чего же хочет сам Прохоров. Пускай он сам ответит.
«В современном глобальном мире построить инновационную экономику в отдельно взятой стране невозможно. Надо откусить большой кусок мирового инновационного пирога и принести его на свою территорию. А уехавшие на Запад российские ученые могут стать нашими агентами влияния.
Прежде всего надо четко сформулировать новые системные задачи и перекинуть мост между бизнесом и наукой. При этом задача государства – вкладываться в фундаментальную науку, отбирать лучшие идеи или, выражаясь образно, “выбирать семена”, “взращивать рассаду”. А потом передать все это бизнесу, который “вырастит деревья” и произведет из них разные полезные продукты.
Надо строить мощные суперсовременные центры, где бы концентрировался интеллект. В них будут сначала вызревать идеи, потом они превратятся в изобретения и технологии, а те в свою очередь выльются в конкретные коммерческие и востребованные бизнесом предложения.
У нашей страны есть все возможности для того, чтобы завоевать свое место на рынке высоких технологий в сфере энергетики, транспорта, экологии, продовольствия. Именно на них и надо делать ставку. Инновационный прорыв должен быть направлен на решение основных проблем человечества: дефицит энергии, экология, очистка воды, продовольствие и новая проблема – проблема транспортного перемещения.
