Н. Попов - Конструктор боевых машин
Памятник танку КВ-1 в Ропше.
Генерал-лейтенант Н. К. Попель в своей книге «В тяжкую пору», рассказывая о боях на Украине, приводит такой же факт, ярко свидетельствующий о высоких боевых качествах танков Кировского завода. «…В горячке боя, — пишет генерал, — KB замполитрука Жегана пошел на таран. Фашистский танк был разбит. Но у KB от удара заглох мотор. Жеган и механик-водитель Устинов потеряли сознание. Только башнер Михайлов вел огонь, пока оставались снаряды. Немцы обратили внимание на неподвижный русский танк, одиноко маячивший на фланге. Поползли пехотинцы. Взгромоздились на броню, коваными сапогами стали стучать по башне. Этот раздававшийся внутри танка гул и услышал пришедший в себя Жеган. Устинов тем временем уже ковырялся с мотором, но ни в какую не мог его завести. Немцы решили отбуксировать KB вместе с экипажем. Подошел T-IV, тросом зацепил KB и рванул. Танк ни с места. Рванул еще раз и потащил. Но тут завелся мотор KB — завелся в движении. Устинов схватился за рычаги. Трос натянулся как струна. Кто кого? Но наш мотор мощнее, масса KB больше. Фашистский экипаж на ходу выпрыгнул из машины. А сама машина — вот, перед нами»[78].
Имеется и третий, не менее авторитетный рассказчик, поведавший о том, как советские танкисты привели в наше расположение на буксире два немецких танка. Это военный корреспондент, известный советский писатель Борис Полевой. Описывая действия советских тяжелых танков в дни обороны Тулы, он сообщает: «КВ замер. Фашистов, видимо, заинтересовала новая машина. Они решили перетащить танк к себе в тыл. Две их машины взяли стальными тросами KB на буксир. Но механик-водитель Григорьев уже подключил запасные баки, дал задний ход, и могучая машина потащила за собой оба неприятельских танка. Так Григорьев и приволок их в расположение своей части. Отважный танкист был удостоен звания Героя Советского Союза»[79].
История начального периода Великой Отечественной войны знает немало свидетельств успешного применения танков в составе целых подразделений. Группы тяжелых танков КВ использовали для наступательных действий — контрударов. Маневренная война — стихия танков, для этого они и создавались. Вынужденные действовать в обороне, командиры танковых частей использовали тяжелые машины в качестве всесокрушающего тарана при контратаках и, благодаря их неуязвимости, неизменно добивались успеха. Наибольший эффект при этом достигался внезапными действиями.
В одном из первых своих боев танкисты 8-го механизированного корпуса умело использовали боевые качества КВ и нанесли значительный урон механизированным частям противника[80]. Произошло это в бою под городом Лешневом. Командир танкового полка подполковник П. И. Волков первое время попридержал роту КВ в своем резерве, а когда наступила минута равновесия сил, рывком послал семь тяжелых танков в атаку. Немецкие танкисты дрогнули и пустились наутек. Бежали они от наших танков уже в июне 1941 г., бежали беспомощно и трусливо.
Пытаясь ошеломить нас силой первого сокрушительного удара, командование немецко-фашистской армии бросило на фронт все — вплоть до 23-тонных трехбашенных танков фирмы «Рейнметалл», изготовленных в 30-х гг. всего в нескольких экземплярах. Эти танки имели спаренные в центральной башне 75- и 37-мм пушки и пулеметы в двух малых башенках. По некоторым данным, обнаруженным в немецких архивах, одна-две машины летом 1941 г. были посланы на Восточный фронт, где и нашли свой бесславный конец[81].
Случилось так, что немецкие «Рейнметаллы» встретились с KB в первом же бою на советской земле. Это произошло между Бродами и Дубно на Украине 28 июня 1941 г. Г. И. Пенежко в своей книге «Записки советского офицера» так рассказал об этом эпизоде:
«Мы замерли, увидев показавшиеся из садов Ситно уродливые чудовищные машины ярко-желтой, тигровой окраски. Они медленно катились в нашу сторону, сверкая языками выстрелов… Всматриваюсь в бинокль в ближайший левофланговый танк, вырвавшийся далеко вперед. Его контур что-то напоминает мне. Но что?
— „Рейнметалл“! — выкрикнул я, вспомнив фотографию немецкого тяжелого танка, которую видел в альбоме училища, и скороговоркой выпалил: — Тяжелый, пушка семьдесят пять, прямой выстрел восемьсот, броня сорок…
В прицеле надвигалась ребристая громада. Ее башня, поворачиваясь, нащупывала меня своей пушкой. Надеясь опередить, навожу перекрестие на башню.
Раздается гром выстрела. В поле зрения телескопического прицела вместо башни танка клубится облако дыма…
Выглядываю из люка. Передо мной, на том месте, где я видел немецкий танк, валяются исковерканные листы брони и дымится черное пятно. Позади спокойно разворачивается вправо башня нашего КВ. Вот, оказывается, кто стрелял!»
Тяжелые KB, по единодушному мнению большинства военачальников и танкистов, показали себя прекрасными боевыми машинами, их применение в боях вызывало танкобоязнь у солдат противника, в связи с этим немецкое командование принимало соответствующие меры. За каждый сожженный танк KB, например, солдатам вермахта предоставлялся отпуск на три недели.
Командир 1-й гвардейской танковой бригады М. Е. Катуков, осматривая после удачного боя захваченное вражеское орудие, увидел на щите изображение танка KB и тут же надпись: «Стрелять только по КВ». Снаряды к этим орудиям оказались необычной катушечной формы, корпус их изготавливался из мягкой листовой стали, а внутри помещался сердечник из особо прочного с высокой плотностью сплава. Эти снаряды впоследствии получили название «подкалиберных».
В конструкторское бюро Кировского завода шли благодарности от танкистов, их чаще всего адресовали главному конструктору. Ж. Я. Котин, человек скромный, всегда занятый делом, переадресовывал их обычно своим соратникам, не забывая никого из помогающих кировцам в деле создания уникальных боевых машин. С особой теплотой относился он к конструкторам двигателя для КВ. «Отмечая превосходство советских танков над немецкими, — писал Ж. Я. Котин, — необходимо указать на танковый дизель-мотор В-2, как на важный элемент этого превосходства. Немецкие танки работают на бензиновых двигателях типа „Майбах“. На советских же средних и тяжелых машинах применяется дизельный мотор, а преимущества дизеля перед бензиновым двигателем в пожарном и экономическом отношениях общеизвестны…»[82]
Один из создателей этого мотора, И. Я. Трашутин, конечно, понимал, что для тяжелого танка 500-сильный двигатель недостаточен по мощности. После упорных поисков, увеличив число оборотов мотора с 1800 до 2000, ему удалось довести мощность двигателя до 600 л. с. Новый образец получил название В-2К и устанавливался на КВ-2.
