Жаклин Паскарль - Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей
Мне эта страна представлялась лоскутным одеялом, сшитым из слез и смеха, цивилизованности и жестокости, мягкости и силы.
Я попыталась освоить местный язык, прослушивая кассету, записанную мне другом, Джоном Удоровичем, семья которого эмигрировала из бывшей Югославии в Австралию, когда он был еще ребенком. Я надеялась, что знание простых формул и явно хорватское произношение помогут мне в общении.
Тузла – небольшой городок, деловой центр которого состоит всего из восьми или девяти улиц. Он расположился в долине, окруженной холмами. В его архитектуре отчетливо чувствовалось влияние Италии. Именно здесь одним погожим летним днем во время объявленного перемирия от неожиданной минометной атаки погибло огромное количество детей.
Продовольствие по-прежнему поступало с перебоями, поэтому в хранилищах был избыток одних продуктов и острая нехватка других. Полки хранилищ были аккуратно и красиво уставлены одними и теми же упаковками. В одном магазине продавался только стиральный порошок и растворимый кофе, в другом – сгущенное молоко и соль.
Жилые районы города поднимались вверх по склонам холма. Большая часть дорог была в ужасном состоянии, и я обнаружила, что по ним иногда быстрее ходить пешком, чем ездить в рычащей и дергающейся на месте машине, пытающейся подняться почти по вертикальной поверхности. Мое жилище находилось на холме, в том районе, где жили состоятельные горожане. Трехэтажные дома, покрытые следами от вездесущих пуль, прижимались к покатым склонам и ощеривались спутниковыми тарелками, размерами годившимися для того, чтобы на них летали. Именно на этот район Тузлы пришлась большая часть сербских обстрелов.
Вскоре после того, как я попала в Тузлу, меня разыскала Сандра, молодая женщина боснийско-хорватского происхождения, которой наши общие друзья передали весть о моем приезде. Она была очень высокой, стройной, с живыми голубыми глазами и светлыми волосами. Во время войны Сандра была переводчиком Красного Креста, а позже стала работать с организацией «Норвежская народная помощь». Однажды вечером, когда мы с ней гуляли по ее саду, Сандра попыталась объяснить, на что похожа жизнь в эпицентре боевых действий. Она рассказала о своем отце, о том, как он погиб во время войны и как они с матерью боролись за жизнь, отказываясь покидать дом, даже когда из-за бомбежки вылетели стекла из окон, а мины начали взрываться в их саду. В их доме сохранилась одна спальня и ванная, поэтому им было доверено принять принцессу Диану во время ее короткого визита. Обе женщины сохранили теплые воспоминания о Диане и ее врожденной способности забыть обо всем и превратиться в обыкновенную гостью. Сандра со смехом рассказывала о том, как была изумлена, увидев Диану по локоть в пене средства для мытья посуды, стоящей перед раковиной.
«Две вещи могут серьезно надоесть за три дня: это запах рыбы и задержавшиеся гости», – пошутила принцесса.
Женщины Тузлы были удивительными: большинство потрясающе красивы, светлокожие, с волосами цветом от пепельно-белого до воронова крыла. Все тщательно следили за собой и носили модную одежду. У тинейджеров были в ходу микроюбочки и высокие сапоги, а молодые мужчины и женщины носили джинсы. Воюющие стороны изначально решили, что Тузла – мусульманский город, но его жители исповедовали не только эту религию. На губах местных женщин алела яркая помада, и между уроженками этих мест и консервативными беженками из других частей Боснии явственно ощущалось различие.
Беженцы жили в ужасающей нищете. Я некоторое время проработала с детьми, слышала их рассказы, видела их рисунки, в которых они выплескивали свои ночные кошмары: окровавленные тела убитых отцов. Больше всего здесь было женщин из Сребреницы, которых под дулом автомата выгнали из селения, позволив взять с собой лишь то, что умещалось в руках. Всех мужчин и мальчиков старше семи лет, все мужское население поселка, семь тысяч человек, загнали в лес и просто уничтожили, зарыв в братских могилах в попытке скрыть эту бойню.
За этой этнической чисткой, не пытаясь ничем помочь, наблюдали силы ЮНИПРОФОР, защитных сил ООН, солдаты из Нидерландов.
Однажды в наш офис, где мы с коллегами обсуждали распределение гуманитарной помощи, вошла бледная женщина с мальчиком, которому не могло быть больше семи лет от роду.
«Простите, не найдется ли у вас мыла, я бы хотела помыть своих детей», – вежливо обратилась она к нам.
Я ответила, что это административный офис, а склад с припасами находится в другом месте. Я предложила ее мальчику печенье, и он взял его, но есть не стал. Мне это показалось странным, однако пока я размышляла о поведении мальчика, его мать упала без чувств.
Когда она пришла в себя, мы ее расспросили. Ее выдержка и немногословность внушали уважение. За чашкой чая она рассказала, что они жили прямо под мостом, что ее муж погиб, а она с детьми скитается вот уже полтора года. Я неуклюже протянула ребенку остатки печенья и решила разыскать жилище для этой женщины и ее детей.
Тот день преподал мне два урока: во-первых, несмотря на испытания, женщина способна сохранить чувство самоуважения и достоинства, как та, которая не желала отказываться от гигиены для себя и своих детей. И во-вторых: ребенок тоже способен на самообладание, как тот маленький мальчик, который не съел ни единого кусочка печенья до тех пор, пока не отнес его своим братьям.
Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и международные стабилизационные силы ООН аккредитовали меня для наблюдения за первыми со дня окончания войны выборами. Я поступила в распоряжение одного из крупнейших контингентов вооруженных сил США на Балканах и должна была переехать из Тузлы на базу «Игл», расположившуюся возле города Брко.
В те дни дорожных знаков было немного, да и те, что были, далеко отстояли друг от друга, поэтому поездка по инструкции, записанной на клочке бумаги и гласящей: «Повернуть налево сразу после белого столба, проехать семь с половиной километров на юго-восток и искать большой камень», обещала быть непростой.
Американская база, напротив, служила рекламой американской военной мощи. Складывалось такое впечатление, будто сюда, в Боснию, аккуратно перевезли кусочек Америки. Пехотинцы размещались в основном в палатках, соединенных деревянными настилами, чтобы солдаты не пачкали ног. Меня поселили в отдельную палатку, поблизости от которой жили женщины-военнослужащие. На территории базы находились часовня, библиотека, две огромные столовые, в которых предлагали колу и жареного цыпленка, бильярдная, компьютерный центр и кинозал – все собрано из подручных материалов. Самой большой драгоценностью базы стала гарнизонная лавка, дарящая ощущение дома вне дома, магазинчик, в котором можно было купить все – от тампонов до футболки, шампуня и компакт-дисков. По правде говоря, магазин обслуживал только персонал и служащих базы, но многократно состроенные глазки и мольбы позволили и мне отправиться туда за покупками. С собой я взяла список, составленный по просьбам работников благотворительных организаций в Тузле, знавших о моем проникновении на территорию военной базы США.
![Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс [СИ]](/uploads/posts/books/99839/99839.jpg)
