Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель
Молодые регенты правили всем известным им миром. Менее крупные монархи платили им дань. Эхнатон действительно был «царем царей».
Эхнатон был вдумчивым и самоуверенным юношей.
Он хотел стать достойным славы Тутмоса III и всех своих предков-воинов, завоевавших и удерживавших Египетскую империю.
Глядя на статуи своих предшественников в храмовом святилище, он испытывал уверенность, что станет величайшим из них всех.
Маленькая, как кукла, на фоне этих громадных статуй, Нефертити могла невозмутимо разглядывать их строгие черты. Они с Эхнатоном в равной мере несли груз, возложенный на них историей. Для пятнадцатилетней девочки это была большая ответственность.
Как истинная женщина, Нефертити не стремилась к конфликтам. Она была наполнена и своим собственным содержанием. Они были женаты лишь несколько месяцев, когда она почувствовала, что беременна первым ребенком. Теперь она стала частью знаменитых предков, частью истории восемнадцатой династии. В ее похожем на детское, надушенном теле лежало будущее Египта.
Глава 8
ОТКРОВЕНИЕ
Фивы, 1369 год до н. э.
Эхнатон и Нефертити играли главную роль на всех религиозных и светских праздниках, которыми изобиловал египетский календарь. А самыми большими торжествами этой веселой земли были праздники, посвященные богам. Многие из них были посвящены Амону, но дни сотен других богов также должным образом отмечались, и все эти праздники требовали присутствия молодых царя и царицы.
В такие дни тысячи паломников стекались со всех концов Египта, чтобы принять участие в народных гуляниях, поглазеть на священную процессию и хотя бы мельком увидеть ослепительных Эхнатона и Нефертити. Обычно царскую чету жрецы несли на тронах высоко над головами людей – ведь они были живыми воплощениями богов. Перед ними бежала толпа, славившая молодых царя и царицу, лишь льстивые восхваления доносились до их увешанных драгоценными камнями ушей.
Многие крупные торжества проходили в зале храма Амона – там же, где ежегодно проводились грандиозные «пиры победы», посвященные завоеваниям Тутмоса III. Один только праздник в честь Амона продолжался одиннадцать дней, и все одиннадцать дней люди должны были есть, пить и веселиться.
Египтяне никогда не забывали о своих умерших родственниках. В праздничные ночи длинные процессии одетых в маски жрецов Амона с факелами в руках отправлялись к захоронениям, чтобы отслужить там службу.
Самым радостным праздником был День мертвых. В этот день все Фивы стекались к некрополю, люди несли пищу, цветы и послания, обращенные к умершим.
Но самая лучшая часть праздника начиналась на закате, когда обычно темный город сверкал огнями. Масляные лампы, прикрепленные снаружи каждой двери, горели всю ночь, потому что это был день, когда мертвым разрешалось вернуться домой и провести праздник с живыми, а фонари должны были освещать им дорогу назад, в могилы, когда ежегодный визит заканчивался. (Не эти ли лампы со Дня мертвых послужили предшественниками тыкв, которые в Америке зажигают на Хэллоуин, в канун христианского праздника всех святых, введенного в 998 году н. э.?)
В течение года были и более мелкие праздники, посвященные мертвым, когда, словно на пикник, семьи отправлялись в некрополь, захватив еду, цветы и другие подарки. Но это были небольшие, а не общемасштабные праздники. В такие дни Эхнатон и Нефертити, вместе с удалившимися от дел царем Аменхотепом и царицей Тиу, не раз должны были посещать семейный погребальный храм рядом с Долиной царей, который был одним из самых красивых в Фивах. В предвидении будущей счастливой жизни эта любящая семья проводила здесь праздники. Некоторые из них происходили в погребальных храмах других предков, но все погребальные банкеты были по-настоящему радостными. Украшенные венками гости угощались зажаренными на вертеле гусями, мясом и вином.
Однако самым главным праздником года, во время которого происходило самое впечатляющее появление Эхнатона и Нефертити, был священный праздник богини Опет.
Опет была самой популярной и самой уродливой богиней Фив, обладавшей лицом и фигурой гиппопотама. Но она была божеством долины Нила, известным своими великодушием и влиятельностью.
Ее праздник длился целый месяц. Во время этого праздника бог Амон покидал Фиванский храм и совершал ежегодный ритуальный визит в Луксор. Народ провожал процессию до южной части Фив. Горожане стекались на берега реки, чтобы посмотреть, как под пение заклинаний одиннадцать крепких жрецов, сжимающих серебряные шесты, выносят священное изображение Амона из мрачного уединения его дворца и несут через сады к берегу реки, где ждала его собственная священная барка, предназначенная для этого ежегодного путешествия. Барка была украшена знаменами. Как только царь и царица поднимались на борт и занимали свои места под платформой, поддерживающей скульптуру Амона, она начинала сиять, как мистический корабль солнца, который и олицетворяла. Амон был солнцем. Сидящий под образом золотого бога Эхнатон также был солнцем, и не только для Нефертити, дарившей счастливые улыбки жителям Фив, приветствующим их с берега. Вся ее жизнь состояла из подобных чудес.
Священная барка заполнялась поющими жрецами высокого ранга, и гребцы брались за весла. Судно разворачивалось и направлялось вверх по течению, на юг, к южному району Фив. Путешествие было коротким, но эффектным, поскольку процессия растягивалась по всей длине города. В кильватере барки Амона следовало множество украшенных лодок, а по берегу, вровень с баркой, шли музыканты, певцы и тысячи других жрецов. Поскольку это был величайший праздник, все служители Амона должны были принимать участие в процессии, сопровождающей бога в Луксор.
Хлопающие в ладоши и поющие жрецы шагали вровень с медленно двигавшейся баркой, задавая темп движения церемониального марша.
Вслед за жрецами Амона шли женщины храма, танцующие священные танцы, встряхивающие священными систрами и поющие священные гимны золотому образу божества.
Позади женщин шли представители царских армий. За блестящими колесницами следовали лучники, метатели копий и пешие солдаты. Среди них были солдаты с темной блестящей кожей, рекрутированные в Нубии, которые, будучи не в силах сдержать гордости за своего бога и царя, то и дело нарушали строй, пускаясь в праздничный танец.
А за процессией шли тысячи ликующих мужчин, женщин и детей – горожан Фив, которые начинали этот великий праздник с участия в торжественной процессии, посвященной богу богов, в присутствии своего молодого царя царей.
Вдоль берега реки через равные расстояния, прямо на открытом воздухе были установлены палатки, где подавали ячменное пиво и виноградное вино, чтобы гребцы с тяжелой барки Амона и солдаты, в качестве почетной стражи марширующие по берегу, могли промочить пересохшее горло. Приближаясь к таким местам, матросы начинали грести энергичнее под слова своей собственной песни:
