Андрей Шляхов - Андрей Миронов
Без юмора и иронии Миронов не мог ни играть, ни просто существовать. В них заключалось его спасение от жизненных неурядиц. Они наложили особый, неповторимый отпечаток на все создания артиста. Хлестаков не был исключением. Скорее, напротив, именно на этом спектакле Миронов чаще обычного доводил зрителей до приступов почти гомерического хохота. Вызывал их внезапно, резко и так же моментально гасил…
Миронов, когда был „в ударе“, играл захлёбываясь. Его партнёры по сцене всегда это чувствовали и в определённые моменты почтительно, с осторожностью расступались, давая простор его артистическому буйству. А сами на минуты превращались в наблюдательных зрителей. Когда в сцене вранья в доме Городничего Хлестаков-Миронов после фейерверка стремительных мини-показов своей „шумной петербургской жизни“, сопровождавшихся обычно непрекращающейся импровизацией в общении со всеми, кто стоял в тот момент на сцене, обессиленно падал со стола в руки своих коллег, чуть не до головокружения заверченных скоростью монолога и параллельным остроумным обыгрыванием их сиюминутного, застигнутого врасплох состояния, то и актёры и зрители наконец на секунду получали возможность для передышки. Привыкнуть к мироновским эскападам было, по-моему, невозможно. Они всегда были непредсказуемы…»[33] .
Новая работа Миронова была воспринята критиками неоднозначно. Кто-то хвалил оригинальную трактовку роли, кто-то считал её провальной, не «гоголевской» по духу и сути.
Надо сказать, что «Ревизор» вообще как-то… не вдохновлял игравших в нём актёров, что ли. Спектакль считался «тяжёлым», то ли из-за общей «несыгранности», то ли из-за особенностей самой пьесы, то ли ещё по каким-то причинам… Нет, скорее всего, сказалась именно «несыгранность». Спектакль словно распадался на несколько частей – дуэта Хлестакова и Городничего, миниатюр Ширвиндта и Державина – Бобчинского и Добчинского, сольной игры Веры Васильевой…
Явив зрителям «Ревизора», театр начал репетировать новую пьесу, навязанную ему свыше по всё тем же самым идеологическим соображениям, пьесу белорусского драматурга Андрея Макаенка «Таблетка под язык», рассказывающую о жизни сельских тружеников. Конечно, будь на то его воля, Плучек никогда бы не взялся за подобный «шедевр» социалистического реализма. Андрею Миронову досталась роль… колхозника Шведа. В «Таблетку…» перекочевал чуть ли не весь состав «Ревизора» – и Менглет, и Папанов, и Ширвиндт, и Васильева… Роль Светланы получила Екатерина Градова.
Сюжет пьесы в пересказе не нуждается – типичная соцреалистическая поделка, не имевшая ничего общего с реальной колхозной жизнью.
В середине сентября Градова сообщила мужу, что ждёт ребёнка. «Андрей очень хотел ребёнка, – вспоминала она, – хотел его каждый день, ждал, мечтал, пел и придумывал какие-то игры. Он заранее не трогал тему, как её назвать. Но потом сообщил мне извинительным письмом в роддом (а Маша родилась там же, где и он, в роддоме имени Грауэрмана на Арбате) – со свойственным ему юмором сообщил, что любит меня как женщину и уважает как мать. И написал: „Кутя (он называл меня Кутей), мы же с тобой договорились, это будет Маша“. Договора никакого предварительного не было, конечно. Он назвал дочку в честь Марии Владимировны. А второго ребёнка планировал назвать в честь себя Андреем. Так Машенька назвала сына, внука Андрея».
В январе 1973 года «Таблетку под язык» показали зрителям. Как и ожидалось, «звёздный» состав актёров обеспечил пьесе кассовые сборы. Многие ведь ходят в театр только за тем, чтобы вживую увидеть любимых артистов, своих кумиров.
Вскоре после премьеры в газете «Вечерняя Москва» критик Инна Вишневская похвалила игру Миронова в столь несвойственной ему роли колхозника: «В этой роли мы увидели нового А. Миронова, чья изящная комедийная лёгкость соединилась с пристальным вниманием к внутреннему миру человека, отчего комизм характера не пропал, но приобрёл более серьёзное звучание»[34] .
В ожидании прибавления семейства супруги решили переехать в более просторную квартиру. Действительно, «однушка» Андрея в Волковом переулке мало годилась для жизни втроём. Так была приобретена двухкомнатная кооперативная квартира на улице Герцена, куда Екатерина с Андреем переехали в начале 1973 года. Квартиру в Волковом переулке
Андрей сохранил, то ли в качестве «запасного аэродрома», то ли уже подумывал о том, что жизнь может повернуться по всякому и собственный, отдельный «угол» не помешает.
В конце мая у супругов родилась дочь Маша, ныне известная актриса Мария Миронова. Сниматься в кино Мария начнёт в семилетнем возрасте – сыграет Бекки Тетчер в телевизионном фильме «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна».
11 августа 1973 года Екатерина Градова в одночасье прославилась на всю страну – Центральное телевидение начало показ двенадцатисерийного телевизионного фильма «Семнадцать мгновений весны». Как вспоминает сама Градова, бремя славы оказалось неожиданно тяжёлым, можно сказать – непосильным: «После одной из первых серий я вышла за хлебом в гастроном „Новоарбатский“, едва причёсана, с собакой Марфушей на поводке. И вдруг на меня попёрла толпа. Люди подставляли спины, чтобы я на них расписалась, спрашивали, что будет в следующей серии… Два часа я стояла прижатой к прилавку, продавцы вызвали милицию. Когда я вернулась домой, Андрей был в ужасе: называется, вышла на пять минут за хлебом».
Самому Миронову «Семнадцать мгновений весны» не нравились, он находил их чересчур затянутыми и скучноватыми.
22 сентября Лариса Голубкина родила девочку, которую назвали Машей. Отцом ребёнка был сценарист и режиссёр-документалист Николай Щербинский-Арсеньев, с которым к моменту рождения их дочери Лариса уже успела расстаться. Учитывая давнюю дружбу Голубкиной и Миронова, некоторые досужие сплетники совершенно безосновательно утверждали, что настоящим отцом новорожденной является Андрей Миронов.
Отношения Андрея и Екатерины нельзя было назвать безоблачными. Возможно, отношения могли бы быть лучше, если бы их родители (в первую очередь – матери) сумели приспособиться к своим новым статусам тёщи и свекрови и оказались, что называется, «на высоте». Увы…
Екатерина не ревновала мужа к свекрови, для этого она была слишком умна. Просто её забавляли постоянные, по нескольку раз в день звонки Андрея матери и раздражала его покорность, слепое, совершенно безвольное ей подчинение. Она даже пыталась объяснить свекрови, насколько сильно Андрей любит свою мать, если учит жену стирать, убирать и готовить так, как это делает Мария Владимировна. Зря, конечно, старалась.
