Все цвета любви - Бернард Каролин

Все станет как раньше, вот увидишь. Я буду рисовать, а ты устроишься рядом со мной на лесах с эскизами или вышиванием. Мы будем вместе весь день, — обещал он, когда супруги ехали на такси во дворец на площади Сокало.

Ривера помог Фриде выйти из машины и на руках отнес ее в здание. Там он, сознательно подражая структуре триптихов, изобразил на сводчатой стене, примыкающей к величественной лестнице, эпос мексиканского народа. Слева — индейский период, эпоха потерянного рая; по центру — времена испанского завоевания до обретения независимости в 1830 году, справа — светлое будущее в соответствии с марксистскими идеалами. Увидев Фриду, ассистенты захлопали в ладоши. Один из них тут же принес стул, на который Диего осторожно усадил жену.

— Ну, что скажешь? — Он опустился перед ней на колени, так что глаза супругов оказались на одном уровне.

Фрида внимательно огляделась. Фрески были от нее на порядочном расстоянии, кое-где еще не нанесли краски. Но Фрида могла представить недостающие детали, ведь она видела эскизы.

— Прекрасно, — прошептала она. Тут столько силы. И надежды.

Диего снова поднял ее на руки и медленно понес вверх по лестнице.

— Смотри, а вот тут ты. — Он остановился и указал на фрагмент, изображающий будущее Мексики, каким хотел его видеть Диего. Прямо над мраморной лестнич ной площадкой, на уровне глаз зрителей, Фрида увиде ла себя. Она стояла за мальчиком, вместе с ним глядя в какую-то книгу — возможно, в учебник партийной школы. На это указывали и партийная униформа героини, и ожерелье с красной звездой. Прямо перед Фридой, наполовину заслоняя ее, сидела Кристина с детьми. Сестра вышла намного красивее самой Фриды, и наряд у нее был женственный и соблазнительный. Взгляд больших золотистых глаз был устремлен в пустоту, будто героиня переживала в этот момент сексуальный оргазм. Фриде был знаком этот взгляд: так Диего изображал только своих любовниц. Она вздрогнула. Нет, это невозможно. Диего никогда бы с ней так не поступил. Только не Кристина — ее любимая сестра, самый близкий человек.

— Покажи мне остальное, — попросила она и еще крепче обхватила шею Диего.

Глава 17

Через несколько недель состояние Фриды заметно улучшилось. Она стала больше спать, к ней вернулся аппетит, и теперь она много времени проводила с отцом. Было видно, как Гильермо оживляется в присутствии дочери. Для обоих эти встречи служили отдушиной. Они часто брали одну из бесчисленных коробок, в которой Гильермо хранил фотографии, и рассматривали снимки. В особо удачные дни, когда разум старика прояснялся, он рассказывал истории, связанные с этими фотографиями. Фрида даже осмелилась спросить его, как он жил в Германии и почему эмигрировал, но узнала лишь о том, что Гильермо, которого в те времена звали Гансом, не ладил с новой женой отца. В другие дни Фрида, взяв Гильермо под руку, прогуливалась с ним по Койоакану. Они доходили до площади Идальго, Фрвда покупала мороженое и газировку. Они садились на лавочку и глазели по сторонам. Фриде нравилось бывать на свежем воздухе. Она теперь пила гораздо меньше, и на лице у нее снова появился румянец. Диего каждый день говорил жене, какая она красивая.

— Скоро я буду состоять из одних шрамов, с грустью сказала Фрвда, стоя перед зеркалом и разглядывая Уродливые шрамы на животе и вдоль позвоночника. — А нога — это просто ужас какой-то.

— А ты одевайся поярче, и никто не заметит, — посоветовала Кристина, распахнув гардеробный шкаф Фриды. Кристина теперь старалась бывать в Сан-Анхеле как можно чаще. Снаружи доносился смех Изольды и ее маленького брата: дети играли в саду с Диего.

Настроение у Фриды тут же улучшилось. Шкаф она поставила в гостиной, потому что в спальне не хватало места. Внутри ровными рядами висели разноцветные платья и юбки. А на внутренней стороне дверцы она прикрепила рейку для множества ремней и лент.

— Твой шкаф похож на восточный базар, — пошутила Кристина, поглаживая яркую ткань. Здесь были все цвета радуги, а вдобавок к ним — много золота, серебра и мишуры. Сестра увидела новые ботинки, которые стояли внизу, и пришла в восторг: — Фрида, ты будешь настоящей красавицей! Скажи мне, что ты хочешь надеть?

Они принялись совещаться, пробуя разные комбинации нарядов.

— Вот эта вещь просто великолепна! — воскликнула Кристина, снимая с вешалки блузу.

— Анита купила ее для меня в маленьком городке в Оахаке. Я слегка ее украсила, — пояснила Фрида.

— Слегка? — лукаво прищурилась Кристина, наклонив голову.

Всю ткань покрывали вышитые крестиком цветочные узоры и вставки из ярко-синих и алых атласных лент. Первоначально блузка была короткой, до пояса, но Фрида удлинила ее, чередуя те же атласные ленты. Нижнюю часть она также украсила цветочной вышивкой, а по рукавам пустила желтые оборки.

— Не будь ты художницей, тебе следовало бы открыть ателье мод, — восхитилась Кристина. Она примерила блузку и сокрушенно покачала головой: — Нет, такая одежда подходит только тебе. — Она сняла наряд и протянула сестре, которая тут же надела его. — Я же говорила, ты смотришься в ней божественно.

— К ней пойдет черная юбка в пол. Она висит слева, достанешь?

Кристина аккуратно достала юбку из очень дорогой материи и подала сестре, после чего протянула новые ботинки. Блузка, юбка и обувь идеально смотрелись вместе, что было большой редкостью. В нарядах художницы обычно царила разноголосица цветов и узоров. Надев юбку, Фрида взяла несколько лент и ремней, поочередно прикладывая их к талии.

— Ладно, на сегодня сойдет, — наконец решила она. — Теперь займемся волосами.

Она расплела косы, вынув из прически множество шпилек и гребней и разложив их перед зеркалом в том порядке, в котором собиралась снова использовать.

— Позволь мне, — попросила Кристина и принялась расчесывать длинные, доходящие до пояса, волосы сестры, пока в них не затрещали электрические разряды.

Потом Фрида снова заплела косы, закрутила их наверх и закрепила шпильками, лентами и гребнями, лежавшими перед ней.

— Хм, — произнесла она, глянув в зеркало. Затем взяла одну из белых роз из букета, подаренного Диего вчера вечером, и приколола ее над правым ухом.

Пришел черед украшений. У Фриды их было несчетное множество, особенно колец и ожерелий, которые она надевала сразу по шесть-восемь штук. Одни ей подарили друзья, другие она купила сама или получила от Диего.

— О, какая красота! — воскликнула Кристина, вытащив из груды драгоценностей большой серебряный перстень с тусклым желтым камнем размером с грецкий орех.

— Дарю, — махнула рукой Фрида.

— Нельзя разбазаривать такие вещи!

— Почему бы и нет! Ведь я тоже получила кольцо в подарок. А теперь осчастливлю тебя.

— Спасибо, Фрида. Кстати, ради чего вся эта суета? Куда ты собралась?

— В танцевальный зал на проспекте Инсурхентес. У них там новая группа, которая отлично поет баллады корридо. Мы едем с Исабель, там к нам присоединятся другие люди. Почему бы и тебе не пойти с нами? Будет весело!

Кристина вдруг смутилась и отвела глаза.

— Я бы с радостью, но мне некого оставить с Изольдой и Антонио.

Фрида удивилась, но не стала допытываться.

Уже далеко за полночь Исабель высадила подругу перед домом в Сан-Анхеле. Весь вечер шел дождь, вода еще булькала в канаве у дороги, хотя сейчас ливень уже превратился в легкую морось. Перешагнув через большую лужу, Фрида прошла через ворота за живую изгородь. На отдельных кактусах за последние дни пробились нежные красные цветочки, так что изгородь уже не казалась такой ужасной. «Дождь пойдет растениям на пользу», — обрадовалась Фрида, взглянув на посадки фруктовых деревьев, жакаранд и бугенвиллей. Волосы у нее намокли, но ей было все равно. Взгляд упал на окна студии Диего: там горел свет; возможно, муж еще работал. Фрида решила сделать ему сюрприз. Она поднялась по винтовой лестнице в своем крыле дома и осторожно прошла по мосту, соединяющему крыши. Из-за дождя было довольно скользко. Мыслями Фрида все еще оставалась в прошедшем вечере. В танцевальный зал наведался Альфаро Сикейрос, и ей хотелось рассказать об этом Диего.