Сара Брэдфорд - Диана. Жизнь, любовь, судьба
Роман с супругой наследника престола осложнил отношения Хьюитта со старшими офицерами, но его трудно винить в этом. «Она была невероятно обаятельна, естественна, свежа и жизнерадостна и очень красива, – вспоминал он. – Между нами вспыхнула страсть – как ни печально это признавать!» [238]
Поначалу Диана пыталась скрыть свое отчаяние. «Получалось у нее очень хорошо, но постепенно я стал для нее плечом, на котором можно выплакаться. Диана привыкла делиться со мной своими тревогами и страхами. Она чувствовала себя ненужной, и это ее страшно мучило. Она старалась изображать счастье, таила в душе страдание, но временами оно вырывалось наружу… Мы разговаривали, и ей становилось легче» [239].
Тогда же зашел разговор о булимии. Хьюитт никогда об этом не слышал. Когда Диана призналась в своей болезни, он испытал отвращение. «Но я был готов обсуждать ее проблемы, – вспоминал он. – Она сказала: „Когда я с тобой, болезнь отступает“, объяснила мне причины заболевания, и я смог с этим смириться. Но для меня было настоящим шоком, что в моменты отчаяния ее тянет к холодильнику, она наедается до отвала, потом начинается рвота, и все повторяется сначала…»
Пока Диана была с Хьюиттом, приступов не случалось. «Я проводил вместе с ней сутки, а то и двое, и обязательно заметил бы. Но в остальное время это случалось снова – в Кенсингтонском дворце и в других местах. Ужасно! Поставьте себя на ее место… Попробуйте ощутить… Она худела, кожа обвисала…» [240]Когда булимия отступала, состояние заметно улучшалось, нормализовалось дыхание…
Хотя о романе Дианы стало известно, никто не попытался его прекратить. Чарльз и Диана к тому времени достигли соглашения: они стараются пореже видеться и не причинять друг другу неудобств. Диана «рассказывала, что каждую неделю они сверяют свои графики, чтобы она знала его дела, а он – ее» [241]. По словам Хьюитта, на физической близости настояла Диана. «Это может показаться странным, – писал он, – но у меня не было выбора».
Диана была очень слаба эмоционально и физически. Ее мучила булимия, она была страшно худой. «Поведение мужа глубоко оскорбляло ее, – вспоминал Хьюитт. – Так это было или нет, но она считала себя абсолютно одинокой во враждебном мире» [242]. Во дворце помочь ей могла только королева. «Ситуация настолько ухудшилась, что она набралась храбрости и попросила аудиенции у королевы, чтобы все ей объяснить. Диана рассказывала, что королева реагировала с теплотой и дружеским участием и пообещала облегчить положение принцессы. (И действительно пресс-служба дворца обратилась к редакторам газет с просьбой ослабить нажим на Диану.) Но когда речь зашла о браке с Чарльзом, королева сказала, что ничего не может сделать. Вмешиваться в личную жизнь она считала неправильным» [243]. Позже Диана говорила, что королева ответила ей: «Не знаю, что вам делать. Чарльз безнадежен» [244].
Семейные проблемы пагубно сказывались на самооценке Дианы. С Хьюиттом она была счастлива. «Она приезжала и оставалась [в доме матери Хьюитта в Девоне]. Смеялась, улыбалась, была счастлива. В воскресенье вечером, когда наступало время уезжать, Диана мрачнела, но все остальное время в ее жизни были только смех, веселье и радость», – вспоминал Хьюитт [245]. С лета 1986 года до отъезда Хьюитта в Германию Диана была вполне здорова и счастлива. «Он подходил ей, – говорил один из помощников Дианы, работавший с ней в то время. – С ним она была счастлива» [246].
10. Умирающий брак
Что еще могут сделать со мной газеты?
Диана о преследовании журналистов, 1987«В 1987 году Кенсингтонский дворец стал свидетелем умирания брака. Стены его услышали немало горьких слов», – пишет в мемуарах новый секретарь Дианы, Патрик Джефсон. Он сменил на этом посту Ричарда Эйларда, который перешел на работу к Чарльзу. С этого времени секретариат Дианы – «Команда „А“» – располагался в Сент-Джеймсском дворце. Сотрудники поддерживали дружеские отношения с секретариатом Чарльза, который той весной тоже переехал из Букингемского дворца. Теперь работали сразу в трех дворцах – Букингемском, Сент-Джеймсском и Кенсингтонском. Переезд секретариата Чарльза стал знаковым событием: принц решил продемонстрировать матери и ее придворным свою независимость. Этот шаг еще более усложнил и отношения между супругами.
Джефсон сразу понял, что брак принца переживает трудные времена. Главная задача приближенных заключалась в том, чтобы скрывать семейные разногласия от публики – во имя блага монархии и юных принцев. Самыми опасными, с точки зрения помощников, были совместные зарубежные поездки супругов – в это время британские и иностранные журналисты пристально изучали состояние королевского брака.
Диана заказала фотографу Теренсу Доновану свой портрет. На нем мы видим новую, решительную принцессу: короткая стрижка, блестящие волосы, вечернее платье с глубоким декольте… Но выражение лица Дианы печальное и настороженное. Фотография была сделана во время первой совместной поездки нового года – в феврале 1987 года Чарльз и Диана отправились в Португалию, где отмечалось шестисотлетие брака дочери Джона Гонта, Филиппы Ланкастер, с королем Португалии Жуаном I.
Пресса сразу же обратила внимание на то, что супруги поселились в разных спальнях великолепного дворца Келуш XVIII века близ Лиссабона. Основная задача визита заключалась в активизации англо-португальской торговли, но прессе до этого не было дела. Диана пребывала в игривом настроении. Она явно хотела выйти на передний план и позлить принца Чарльза, откровенно флиртовала с президентом Португалии. «Вам не холодно?» – спросил президент Суареш, глядя на ее открытое вечернее платье. «Нет, но если я замерзну, надеюсь, вы предложите мне свой пиджак?» – с улыбкой ответила Диана. Когда они сидели рядом, Диана заметила белые подтяжки под смокингом президента. Она протянула руку и потянула за помочи: «Вы же социалист, не следует ли вам носить красные подтяжки?» На другой вечер президент и гости были на балете. «Какого цвета ваши подтяжки сегодня?» – улыбнулась Диана. Суареш распахнул пиджак… Во время визита стояла пасмурная, хмурая погода, и настроение принца было под стать.
Флиртуя на людях, Диана пыталась поддразнить Чарльза. Это было ее последнее оружие, которым она могла воспользоваться, не рискуя прилюдно навлечь на себя гнев принца. Многие говорят о том, что она боялась Чарльза. Среди них и Джефсон: «Я понял, что Диана испытывает к принцу не только любовь и привязанность, но еще и страх. Да, у нее тоже бывали вспышки гнева, но чаще всего она старалась без нужды его не провоцировать. Когда он злился на нее, на лице Дианы я часто замечал страх – она будто снова становилась маленькой девочкой, которую сурово отчитывают взрослые…» [247]
Во время отдыха в Клостерсе Диана вместе с Ферджи дурачилась перед фотографами. Журналисты щелкали затворами, а братья-принцы, по словам одного из репортеров, «явно были недовольны». Принц Чарльз поспешил увести Диану. Даже в Daily Mail поведение Дианы назвали «недостойным». Без Чарльза Диана наслаждалась обществом молодых людей, с большинством из которых она была знакома через Ферджи. Среди них были Филипп Данн и Дэвид Уотерхаус. В Лондоне Уотерхаус стал партнером Дианы по бриджу (Чарльз не играл в эту игру).
Постепенно Диана заменяла старых школьных друзей людьми более изысканными. Ее подругами стали Джулия Сэмюэл, Кэтрин Соме (в то время она еще была замужем за Николасом Сомсом, они развелись в 1990 году) и Кейт Мензес. Диана заполняла свою жизнь людьми, которые были ей по душе. Когда Хьюитта спросили, скрывала ли Диана его существование от подруг, он ответил: «Они наверняка все знали, однажды мы были все вместе в опере… Впрочем, она старалась держать меня подальше от них» [248].
Хьюитт не принадлежал к лондонскому кругу Дианы, хотя постоянно присутствовал в ее жизни: они вместе проводили выходные в Девоне с его семьей. Диану сопровождал Кен Уорф. В Хайгроуве спутниками Дианы были ее преданная подруга Кэролайн Бартоломью и ее муж Уильям. Диана уже точно знала, что в Хайгроуве Чарльза навещает Камилла, которая даже играет роль хозяйки дома. По словам Хьюитта, эта сторона новой жизни пугала ее больше всего – Диана была в ужасе от того, что Камилла «становится хозяйкой дома, когда ее там нет».
То, что Чарльз и в личном, и в сексуальном плане отдает предпочтение Камилле, было очевидно. И Диана неизбежно бросалась за утешением и любовью к другим мужчинам. Она была очень осторожна, завязывала дружбу только с представителями собственного класса. Эти мужчины, по словам Кена Уорфа, «всегда были красивыми, хорошо образованными и из аристократических семейств… Они неплохо играли в бридж, ходили с ней в кино, приглашали на ужины в самые модные рестораны, умели часами вести светские беседы ни о чем – это была их профессия. Они знали, как доставить удовольствие принцессе – рискованно шутили и играли во взрослые игры» [249].
