Грег Фаррелл - Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства
Билл Шрейер, бывший генеральный директор компании с 1984 по 1993 год, отвел Смита в сторону после встречи с Тейном, чтобы похвалить за то, что он высказал свое мнение перед камерой.
– Ты был на высоте, и твой отец гордился бы тобой, – сказал Шрейер.
Смит был польщен его похвалой, особенно потому, что она исходила от человека, который немало постарался, чтобы О’Нил занял место генерального директора в первую очередь.
Было еще одно, чем Тейн хотел бы отличаться от О’Нила, и это касалось кабинета его предшественника на 32-м этаже, из окон которого открывался прекрасный вид на статую Свободы, нью-йоркскую гавань и реку Гудзон.
Тейна непроизвольно передернуло, когда он в первый раз увидел внутреннее убранство кабинета О’Нила. Он не мог себе представить, чтобы здесь можно было принимать наиболее важных клиентов и инвесторов компании. Он уделял особое внимание своему кабинету в Goldman Sachs вплоть до того, что оплачивал особые детали обстановки из собственного кармана. (Таковы были правила для сотрудников Goldman Sachs: они получали впечатляющую зарплату, но фирма неохотно оплачивала личные расходы.) Теперь, когда Тейн стал руководителем глобального инвестиционного банка, его кабинет должен соответствовать его статусу. Его жена Кармен, работавшая продавцом Pottery Barn and Bloomingdale в начале своей карьеры, пришла, чтобы осмотреть помещение, и согласилась с тем, что оно нуждается в полной реконструкции. Они наняли Майкла Смита – специалиста по дизайну интерьеров для богатых и знаменитых, чтобы тот переделал три комнаты.
Татуайлер, уделявшая особое внимание имиджу своего руководителя, полагала, что проведение реконструкции не очень хорошо отразится на имидже. Однажды она осторожно предложила Тейну оплатить ее из собственного кармана, но он ее проигнорировал. Именно это решение в дальнейшем будет преследовать его.
После того как известный дизайнер осмотрел помещение, он предложил сделать кабинет по-европейски элегантным, заполненным дорогим антиквариатом. Но перед началом реконструкции Тейн должен был утвердить все расходы.
Счет, поступивший от Смита, включал следующие позиции:
Стол на одной ножке красного дерева: 25 000 долларов
Рабочий стол в стиле Георга IV: 18 000 долларов
Низкий горизонтальный шкаф XIX века: 68 000 долларов
Ковер в конференц-зал: 87 000 долларов
Небольшой ковер: 44 000 долларов
Стулья для гостей: 87 000 долларов
Комод с ножками: 35 000 долларов
Кофейный столик, изготовленный на заказ: 16 000 долларов
Люстра для отдельной столовой: 13 000 долларов
Зеркало в столовую: 5000 долларов.
Список этим не ограничивался. Самые большие затраты приходились на выплаты рабочим и оплату реконструкции, которые вместе с гонораром Майкла Смита составляли 800 000 долларов. Общая сумма равнялась 1,2 миллиона долларов.
Тейн передал счет для ознакомления руководителю отдела глобальной корпоративной службы (global corporate services department). Генеральный сказал, что он хотел вычеркнуть одну позицию из списка – что-то для приемной за 15 000 долларов. В остальном список он одобрил.
Предыдущая команда управленцев растрачивала деньги акционеров на внешние атрибуты и льготы, связанные с руководящими должностями
Татуайлер достался кабинет бывшего главы по связям с общественностью Джейсона Райта. В отличие от своего босса она ясно дала понять своим новым подчиненным, что мебель и элементы декора в кабинете предшественника ее устраивают. Это было скрытым посланием, которое дошло до сотрудников PR-отдела и в котором речь шла о том, что предыдущая команда управленцев растрачивала деньги акционеров на внешние атрибуты и льготы, связанные с руководящими должностями. И не важным казалось то, что реконструкция, затеянная в кабинете Тейна, обесценивала это послание.
Чаи проявил такую же скромность в отношении своего нового кабинета. Рабочие, помогавшие вынести вещи предшественника Чаи на посту финансового директора Джеффа Эдвардса, оставили стикеры на стенах в тех местах, где висели картины Эдвардса. Начиная с первого рабочего дня Чаи эти стикеры оставались на своих местах.
Чтобы подчеркнуть тяжелое финансовое положение компании, Чаи и Татуайлер часто спускались на обед вниз, в столовую компании, и заказывали те же самые блюда дня, что и рядовые сотрудники. Флеминг и другие инвестиционные банкиры предпочитали обедать в столовой для руководящего состава на 33-м этаже, которая при Факахани, который был знатоком вин, превратилась в элитный ресторан. Ни Татуайлер, ни Чаи не желали иметь ничего общего с проявлениями роскоши, оставшимися со времен О’Нила.
Факахани был также ответствен за украшение помещений общего пользования на 32-м этаже массивными цветочными композициями, которые меняли каждую неделю, и это обходилось компании в 200 000 долларов в год. При Тейне эта значительная статья расходов на цветы исчезла.
« Чтобы подчеркнуть тяжелое финансовое положение компании, Чаи и Татуайлер часто спускались на обед вниз, в столовую компании, и заказывали те же самые блюда дня, что и рядовые сотрудники. Они не желали иметь ничего общего с проявлениями роскоши, оставшимися со времен О’Нила »
Боб Макканн из кожи вон лез, чтобы приветствовать новых назначенцев Тейна. Он освободил собственный кабинет на 32-м этаже штаб-квартиры компании ради более просторного в соседней башне, где проводилась большая часть операций с частными клиентами. Он с утра позвонил Чаи, чтобы поздороваться, а потом и пришел в кабинет к более молодому коллеге, чтобы пожать тому руку и перекинуться парой слов.
Когда он уселся в кресло в кабинете Чаи, где фоном работал телевизор, включенный на CNBC, создавая эффект фонограммы к кинофильму, Макканн приветствовал нового руководителя организации и упомянул о своем длительном опыте работы в Merrill Lynch. Приветливый и открытый, Макканн сказал Чаи, что если тому что-то понадобится, начиная с экскурса в уникальную корпоративную культуру компании и заканчивая практическими советами по поводу того, как тут все устроено, то он запросто может к нему обращаться. Потом Макканн посоветовал Чаи держать ухо востро, потому что Флеминг хотел поставить на его место финансового директора кого-то из своих людей. Поэтому он советует Чаи быть осторожнее с Флемингом.
– Вы не можете ему доверять, – сказал Макканн.
В общем, для Чаи было мало пользы от этой светской беседы, и, когда он почувствовал, что время поджимает и ему пора браться за нелегкую задачу изучения финансового положения компании, пришлось прервать Макканна в его желании раскрыть политическую кухню Merrill Lynch.
– Я сейчас очень занят – делаю кое-что для Джона, – сказал Чаи. – В первую очередь мне надо сконцентрироваться на этом.
Макканн понял его: Чаи близок к генеральному директору и ему не надо тратить время на болтовню с руководителем отдела.
Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории – в офисе адвоката О’Нила в Мидтауне Манхэттена.
– Как вы думаете, что случилось в Merrill Lynch? – спросил Тейн.
– Мне кажется, я не тот человек, который способен вам это объяснить, – ответил О’Нил.
Тейн спрашивал его и о других вещах: о том, как работал весь бизнес по управлению частным капиталом (wealth management business) и какие результаты были в достигнуты в инвестиционно-банковской деятельности. Он также задавал вопросы об отдельных руководителях, которые остались со времен О’Нила.
Вскоре после назначения на новую должность Джон Тейн связался со Стэном О’Нилом и договорился о встрече с ним на нейтральной территории
Бывший генеральный директор хорошо отзывался о Розмари Беркери, главном юрисконсульте, которую он назначил вместо Стива Хэммермана в 2001 году. Кроме того, О’Нил в основном высоко оценивал профессионализм Грега Флеминга. Когда Тейн спросил о Бобе Макканне, О’Нил был более сдержан.
Тейн расспрашивал его также о совете директоров. О’Нил хотел было прочитать ему пространную лекцию на эту тему, но передумал.
– Вы сами будете строить отношения с ними, – сказал он.
Тейн закончил разговор, похвалив бывшего генерального директора за энергичные меры экономии, которые тот начал предпринимать в октябре. О’Нилу показалось, что Тейн разговаривает с ним свысока, и ему стало интересно, представляет ли тот масштаб проблем с бухгалтерским балансом компании, которые были все еще актуальны.
Убытки, отражавшиеся в балансе Merrill Lynch, постоянно росли, а это значило, что компании необходим приток свежего капитала, чтобы заткнуть брешь в ее капитальной базе. В долгосрочной перспективе Тейну придется выбирать: продавать CDO-позиции или придержать их, пока рынок не восстановится. Проблема состояла в том, что никто в Merrill Lynch даже не знал, какова стоимость этих позиций, именно поэтому и пригласили Джеффа Кронталя в качестве консультанта.
