Александр Штейнберг - Творец империи Голливуд. Сэм Голдуин
БРАКИ ЗАКЛЮЧАЮТСЯ НА НЕБЕСАХ
Итак, Сэм Голдуин, могущественный киномагнат, решил всерьез заняться устройством личной жизни. Ему уже было сорок пять лет, он был очень богат и очень известен, постоянно находился в окружении красивых женщин. Разве трудно было найти себе подходящую пару? Оказалось, что это нелегко. Для этого недостаточно быть просто красивой. Женщина, которой предстоит носить фамилию Голдуин, должна обладать массой достоинств: быть верной женой, непрерывно высказывать восхищение мужем, не слишком выделяться, но, в то же время, занимать достойное место в светском обществе, быть отличной хозяйкой и пылкой любовницей. Что и говорить – набор довольно затасканный, но, тем не менее, желательный. В обмен на все это будущая кандидатка будет носить имя самого Сэмюэля Голдуина. А это стоит многого!
Фрэнсис Говард была начинающей звездочкой, «старлеткой», как их называли в Голливуде. Она уже снялась в двух эпизодах и, конечно же, мечтала о карьере в кино. С Сэмом Голдуином ее свел случай. Это произошло на балу, который ежегодно устраивался в Нью-Йорке, в престижном отеле «Уолдорф-Астория». Там собирались все знаменитости, кинорежиссеры, актрисы. Френсис давно мечтала попасть туда, и вот ее мечта сбылась. Ее пригласил на бал Альфред Цукор, к тому времени известный кинорежиссер, сам прибывший в Америку из маленького еврейского местечка. Цукор был вечным соперником Голдуина, у них была, что называется, дружба-вражда. На балу Цукор не преминул похвастаться новой пассией – хорошенькой Френсис. Она выглядела прелестно. Еще бы! Ведь специально для этого бала она приобрела за триста пятьдесят долларов шикарное платье. Деньги, по тем временам, огромные, да еще для двадцатилетней девушки. Но именно там, на балу, ангелы протрубили в свои серебряные трубы, и Сэмюэль увидел ЕЕ. Все его расчеты и планы полетели в тартарары, ничто не имело значения. Он увидел свою женщину. Это была она, та, о которой он мечтал. В своей обычной агрессивной манере к концу бала он сказал Френсис: «Мы должны пожениться». Френсис, помолчав, сказала: «Но это невозможно – мы совершенно не знаем друг друга. И, кроме того, я собираюсь в Голливуд». «Вот именно поэтому мы и должны пожениться, – продолжал настаивать Голдуин. – Если мы не будем женаты, все в Голливуде подумают, что вы моя… подруга. Вы не знаете, какие люди там работают. Они обожают злословить, особенно обо мне и хорошеньких женщинах». «Дайте мне время подумать», – сказала Френсис. «Зачем? – искренне удивился Сэм. – Я давно уже все придумал. Я вам скажу, что вы должны делать. Вы должны выйти за меня замуж». На следующий день Френсис поехала советоваться к Цукору, своему наставнику, старшему другу. Между ними никогда не было романтических отношений. Цукор позже говорил: «Когда Голдуин танцевал с Френсис, он танцевал с девственницей. Она была чересчур практична, чтобы позволить себе добрачные отношения». «Мистер Голдуин предлагает мне выйти замуж. Что ты об этом думаешь?» Цукор помолчал немного, а потом сказал: «Выходи за него, детка. Ты никогда не сможешь сделать лучшей партии». Френсис приняла предложение Сэма, и на следующий день он надел на ее палец обручальное кольцо с огромным бриллиантом. Это окончательно укрепило Френсис в правильности принятого решения. Она была девушкой практичной. Как-то, в порыве откровенности, она призналась: «Там, где у всех находится сердце, у меня кассовый аппарат».
Лишь после того, как на безымянном пальце Френсис заискрился бриллиант, они объявили родителям Френсис о предстоящей свадьбе. Это известие не вызвало восторга. Разница в возрасте более двадцати лет, да и вообще… еврей, кинобизнес, женщины… ничего хорошего не ожидалось. «Но, с другой стороны, – рассуждала мать Френсис, – деньги есть деньги. Безусловно, это очень удачная партия для крошки Френсис.»
Свадьба была назначена на четверг 23 апреля 1925 года. Молодые должны были зарегистрировать брак в Нью-Джерси. Был чудесный солнечный день, настроение праздничное, и вот перед тем, как отправиться в поездку, Френсис попросила жениха купить свежий номер любимого журнала «Нью-Йоркер» для чтения в дороге. Он его купил вечером перед поездкой и, на сон грядущий, решил посмотреть журнал. Начал, как и любил, с последней страницы, и в разделе «Художественные фильмы», к своему удивлению, увидел статью под названием «Целлулоидный король».
Посредине страницы была карикатура на него самого. Карикатура была удивительно обидной, а статья – просто оскорбительной, особенно некстати это было накануне свадьбы. Каково было читать следующее: «Сейчас он изысканно одет, его манеры безукоризненны, он обедает в лучших ресторанах, но послушайте как он разговаривает, его словарь едва содержит более десятка слов. К кино он никакого отношения не имеет, спросите его лучше о том, как делать перчатки, а еще лучше – как проворачивать крутые темные делишки, и вы поймете, что тут он дока. Он ничего не умеет делать, за него все делает его замечательный помощник-пресс-секретарь». И так далее, в таком же духе была написана вся статья, которую, как оказалось, написал сам пресс-секретарь. Сэм попытался спрятать журнал, но, когда на следующее утро, он извинился перед Френсис, что не смог купить журнал, она категорически настояла на том, чтобы он достал его, и ему ничего другого не оставалось сделать, как протянуть журнал своей невесте. Френсис внимательно все прочитала, ничего не сказала, лишь вздохнула. Сэм посмотрел на нее виновато и сказал: «Я могу многое, но контролировать прессу я не в состоянии». С тех пор эту фразу ему приходилось повторять множество раз. Действительно, прессу контролировать было невозможно. Свадьба была пышной и веселой, после нее молодые отправились в свадебное путешествие в Париж, но Голдуин долго не мог отдыхать. Дела звали его назад, в HOLLYWOODLAND. Именно туда всегда стремился он, основатель «фабрики грез».
ГОСПОДЬ СОЗДАЕТ КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН, ПРОДЮССЕРЫ СОЗДАЮТ КИНОЗВЕЗД
Безусловно, начало тридцатых годов в Голливуде было временем открытия ярких кинозвезд, можно сказать, настоящих созвездий. Перечисление этих имен займет слишком много времени. Чарли Чаплин и Мэри Пикфорд, Грета Гарбо и Дуглас Фербенкс, Бэтт Дэвис и Кларк Гейбл, Марлен Дитрих и Джуди Гарленд, – все они «дети Голливуда». Всех их когда-то «открыли» и сделали звездами продюссеры. Голдуину принадлежит первое место по производству кинозвезд. Он всегда выигрывал, но даже у победителя бывают неудачи. Такой грандиозной неудачей, провалом было его открытие русской звезды Анны Стен.
Начало тридцатых годов в Голливуде отмечено стремлением к экранизации мировой классики. Занук экранизировал Гюго, Цукор – Шекспира, Селзник – Диккенса и Льва Толстого. Голдуин – в основном, популярные бродвейские пьесы. Но однажды ему пришла идея экранизировать «Братьев Карамазовых» Достоевского. Собственно говоря, романа он не читал, – он не был любителем литературы. Но однажды в «Нью-Йорк таймс» он увидел прелестное женское лицо, которое долго не мог забыть. Это была Анна Стенски – молодая актриса из России. В газете была приведена ее краткая биография. Она была довольно бурной. Анна родилась в Киеве, жила в Берлине, играла в театре, поменяла любовника-режиссера на богатого немца и играла в пьесе «Братья Карамазовы». Голдуин, увидев ее фотографию, сразу понял, что она – женщина его мечты. Вот именно этот овал лица, чуть припухлые губы, немножко курносый нос – весь этот славянский набор красоты покорил его, и он бросился в Берлин, где предложил Анне контракт на четыре года вперед. Дальше началось нечто невообразимое. Голдуин готовит Америку к появлению новой звезды. Появились огромные рекламные статьи под названием: «Советская девушка пересекает океан чтобы стать голливудской звездой», «Прелестная крестьянка в роли куртизанки», и тому подобные интригующие заголовки. Голдуин понимал, что первое впечатление-наиболее яркое, и поэтому он оплатил поездку Анны в Париж с целью одеть ее в новейшие парижские туалеты, начиная с нижнего белья и заканчивая роскошными мехами. Он предупредил также менеджеров, что появление Анны в Америке должно быть подобно появлению сказочной принцессы. Все было подготовлено, кроме одного: будущая звезда ни слова не говорила по-английски, а эпоха немого кино уже миновала. Толпа фоторепортеров встретила ее, но она ничего не могла сказать кроме исковерканного «Ай ляв ю». Однако влюбленного Голдуина ничто не остановило. Он схватил в охапку свою новую добычу и спрятал ее в лучшем отеле Нью-Йорка «Пьер». Затем началось сплошное любовное безумие. Голдуин непременно хотел сделать из Анны звезду, она же отчаянно сопротивлялась. Он нанял лучших учителей, поселил ее в роскошном особняке, оформленном и купленном на ее имя, платил сумасшедшие деньги лишь за то, чтобы она училась говорить по-английски, петь и танцевать, но она не поддавалась обучению. Господь лишил ее музыкального слуха, она не слышала английских слов, не понимала абсолютно ничего из того, что ей говорили, не могла двигаться и танцевать, не говоря уже о драматическом искусстве. Голдуин отказался от идеи постановки «Братьев Карамазовых» и решил ставить «Нана» по Золя, по сценарию, написанному специально для Анны. Однако и эта затея провалилась. Истратив на нее огромную по тем временам сумму – более восьми миллионов долларов, Голдуин отпустил ее восвояси в Европу. Эта любовная история нанесла имиджу Сэма большой ущерб, не говоря уже о семье. Френсис не могла слышать имени Анна. Она страшно изменилась, постарела. Деньги летели в пропасть и, что самое ужасное, были потрачены на какую-то бездарность, которая смела претендовать на Сэма Голдуина. Каково было все это пережить!
