Иван Попов - Ложь. Записки кулака
— Вот смотрю я на тебя, Егорка, и не узнаю! Совсем ты раскис, распустил нюни, все забросил и сам на себя не похож. Правда, ты и раньше звёзд с неба не хватал, но тогда с тобой рядом был здоровый отец, братья, сыновья и ты ходил героем, делая умный вид, хотя умом никогда не отличался. А теперь помощи со стороны нет, и ты раскис, опустил руки, совсем растерялся! А растерялся, скажу я тебе, потому, что не знаешь, что тебе делать. Ты всегда считал себя пупом земли и не замечал, что за тебя думала я, думал отец, братья, а теперь, когда ты остался один, ударился в панику и ходишь как неприкаянный. Думать, Егорка, думать нужно! Земли у нас хватает, скотины достаточно, есть весь инвентарь, хозяйственные постройки, а будет мало, сделаешь еще своими руками, ведь они у тебя из нужного места растут! Да что там говорить! Будешь теперь делать то, что я тебе скажу, а то от тебя самого толку, как с козла молока. Слушай меня! Завтра, чуть свет, запряжешь молодую кобылу в дрожки и поедешь в Усмань. Найдешь управляющего табачной фабрикой и договоришься с ним о поставках табака, цене и сроках. Оговори обязательно объем поставок и чем больше, тем лучше. Все условия напишешь на бумаге, а управляющий пусть подпишет и поставит печать. Тебе все понятно?
Егор Иванович застыл, глядя на мать, и долго молчал, двигая вверх — вниз головой, словно услышал какую-то несуразицу и, наконец, произнес:
— А где мы возьмем столько табака?
— Ничего ты, баран, не понял! Пора тебе, Егорка, не только слушать недалекого своего братца Митрошку, но иногда читать газеты. Ведь, слава богу, мы получаем «Ведомости». В газете, Егор, все чаще и чаще пишут о войне, а раз начали поговаривать о ней, значит, она обязательно будет. Солдатам на войну потребуется махорка, а поэтому наверняка будут военные заказы и табак начнут закупать. А много его сеют в селе? Мало. Разве что несколько грядок для себя!
— А разве солдатам не будет нужен хлеб?
— Нужен, но в России сейчас столько хлеба, что его хватит на три года вперед. Причем, в первую очередь, будут брать у крупных поставщиков, а у таких, как мы, все скупят спекулянты за гроши. Поэтому нужно выращивать то, чем пока не занялись ни помещики, ни крестьяне. Я понимаю, что для выращивания табака требуется много рабочих рук, одна прополка чего стоит, но таких рук на селе в избытке. Вот у тебя три девки, которые обиходят не одну десятину. А если их подружек, да еще других девчат пригласить и пообещать им всем денег на приданое? Вот тебе и рабочая сила! Хлеба сей столько, чтобы хватило только на еду, да на корм скотине, а всю остальную землю засей табаком. Махорка — это деньги и деньги немалые, не чета хлебу. Все! Иди и готовься в дорогу!
Егор Иванович приехал через три дня, приехал довольный и веселый. Рассказал, что его встретили на фабрике хорошо, даже угостили чаем с пряниками. Он показал матери договор и отдал ей двести рублей задатку, который ему вручили на фабрике. Ещё сказал, что сначала предложили в качестве задатка золотые червонцы, но он отказался, боясь обмана. Тут мать обозвала его дураком и предупредила, что впредь все расчеты будет вести с купцами лично. На фабрике, рассказывал дальше Егор, он встретил Шурку Черноусову из Подклетного, с которой ему приходилось встречаться и раньше. Она сейчас живет вдвоём с мужем в небольшом домике, земли не имеет и, кроме лошади, другой скотины у них нет. Люди они бездетные, занимаются скупкой в окрестных селах табака для Усманских и Елецких купцов. На фабрике ему сказали, чтобы он время не тратил и в Усмань табак сам не возил, а сдавал Шурке, которая будет с ним рассчитываться. Внимательно выслушав рассказ Егора Ивановича о поездке в Усмань, мать завела разговор на другую тему, которая давно её беспокоила. Разговор пошел о запланированной в этом году женитьбе Сергея, старшего сына Егора Ивановича. Тому пришла пора жениться, да и руки невестки в семье были бы не лишними. Но мать повернула по — своему:
— Ты, Егорка, отложи свадьбу Сергея на год! Он — не девка, ничего с ним не случится. Вот соберём урожай, продадим табачок и часть скотины, по — человечески оденем и обуем его, а потом справим свадьбу, да такую, чтобы не стыдно было перед людьми. А сейчас нам трудно будет справиться. Сам знаешь, что построили твоим братьям дома, отдали замуж сестер, отец вон стал немощным и помощи от него никакой, а поэтому со свадьбой мы залезем в кабалу и лишимся последнего хлеба вместе со скотиной. Давай подождём до следующей осени!
И мать оказалась права. Год выдался удачным. Собрали богатый урожай колосовых, овощей и даже яблок, но особенно порадовал табак, который вырос высоким, лопушистым, на диво душистым. Но насколько мудрой и прозорливой оказалась мать, заставив его заняться махоркой, Егор Иванович понял только тогда, когда получил сполна все деньги за свой товар.
Невеста Сергея, Полина, не дождавшись сватовства, вышла замуж, и Сергей остался свободным. Он возмужал, налился силой, расцвел. Был он красив, статен, роста выше среднего, с покатыми плечами, пышной волнистой русой шевелюрой на голове. Если учесть, что Пономарёвы пользовались в селе большим авторитетом, то Сергей считался завидным женихом. Уже неоднократно мужики, имевшие дочерей на выданье, заговаривали с Егором Ивановичем, намекая ему о женитьбе сына, о желании породниться с ним. Но он уходил от ответа или переводил разговор на другую тему. В конце концов, люди решили, что Егор Иванович просто-напросто зазнался и копается в невестах, набивая себе цену. Но ни те, ни другие не догадывались об истинной причине нежелания говорить про свадьбу сына. У Егора Ивановича была другая задумка. Шурка Черноусова уже давно мечтала отдать свою родную племянницу замуж и с завидной настойчивостью обрабатывала Егора Ивановича. Её доводы в пользу такого союза выглядели довольно убедительными. Она говорила, что племянница выросла в бедной семье, не знает радости и ласки. Ее отец, Сергей Кирсанович, человек грубый, пьяница, бабник и драчун. Домашними делами не занимается, свалил все заботы по хозяйству на своего отца. Всё содержание племянницы тетка взяла на себя. Она одевает и обувает её, готовит ей приданое. Главное, уговаривала Шурка Егора Ивановича, заключается в том, что выросшая в нищете и грубости, она, попав в семью Пономарёвых, будет век молиться на своих благодетелей.
Народная мудрость гласит: «Если хочешь иметь ласковую и рачительную хозяйку — не женись на бедной», но Егор Иванович никому, даже сыну, не открыв своей тайны, дал опрометчивое согласие на брак сына с племянницей Шурки. Наконец, собравшись с духом, Егор Иванович признался в этом своей матери. Выбор своего сына она не одобрила, рассудив, что соседи даже корову не дадут продать на сторону, если она дает много молока, а тут девку с богатым приданым, в другое село решили отправить. Егор Иванович возражал, говоря, что многие хотели бы заполучить её к себе в дом, но тетка подыскивает ей ровню. Тетка бездетная, богатая и всё свое богатство завещает ей. К тому же, породнившись, Шурка поможет выгодно продавать нам махорку и дальше, а значит, легко можно будет поженить остальных ребят и отдать замуж дочерей. Мать сначала упорствовала, а потом махнула на всё рукой. Делай мол, как знаешь! Только спросила, видел ли он сам будущую невестку? Егор Иванович сказал, что видел и не раз. Зовут её Дарьей, девка из себя видная, рослая, крепкая, с хорошей фигурой и на мордашку красивая.
