Ольга Харламова - Под музыку русского слова
7 декабря на Басманной, у церкви Святых Петра и Павла, толпился народ. Церковь была полна молящихся: совершался обряд отпевания усопшей графини Е. П. Ростопчиной. Она скончалась 3 декабря, после долгой мучительной болезни, на 47-м году от роду. Тело ее предано земле за Троицкой заставою на Пятницком кладбище, возле праха свекра ее — знаменитого градоначальника Москвы в 1812 году.
Н. В. Путята. 07.12.1858. МоскваКто знал графиню Ростопчину, знал ее близко, не мог не восхищаться этой умной, образованной, талантливой, откровенной и общительной личностью, которая промелькнула, как метеор, в нашем обществе и о которой современное поколение знает лишь по одним слухам, не имеющим ничего общего с ее литературной деятельностью.
А. В. Старчевский. Биография Ростопчиной. 1870-еДаже в самых незначительных стихотворениях графини смело проглядывает личность. Имя Ростопчиной перейдет к потомству как одно из светлых явлений нашего времени. В настоящую минуту она принадлежит к числу даровитейших наших поэтов.
А. В. Дружинин. Рецензия на книгу: «Стихотворения графини Е. Ростопчиной». 1856…Где оно, это старое, гармоническое, поэтическое время?..
А я хочу пробудить в вас давно уснувшее эхо бывалых мелодий, они опоят вас вашими собственными воспоминаниями, так часто шедшими об руку с моими!.. Наши общие друзья воскреснут перед вами… все оживет, заговорит, запоет дивную, страстную, животворную песнь старины.
Е. П. Ростопчина — В. Ф. Одоевскому. 04.11.1858Воскресло в памяти унылой
То время светлое, когда
Вы жили барышнею милой
В Москве, у Чистого пруда…
В те дни, когда неугомонно
Искало сердце жарких слов,
Вы мне вручили благосклонно
Тетрадь заветную стихов…
Н. П. Огарев познакомился с моею сестрою, когда она была девочкою 14-ти лет, а он еще учился в Московском университете…
Она была одарена от природы отличными умственными способностями, необыкновенною памятью, большою любознательностью, страстною любовью к поэзии и литературе.
С. П. Сушков. 1890Да, тогда выучивали наизусть Расина, Жуковского, то поколение мечтательниц дало нам Татьяну, восхитительную Татьяну Пушкина, милый, благородный, прелестный тип девушки тогдашнего времени…
Книги заменяли ей воспитателей, она окружила себя гениями и мыслителями всех веков и народов…
Конечно, от этого переселения в мир идеальный и письменный она удалилась понятиями и чувствами от действительности, предавалась мечтательности и восторженности, но это самое придавало особенную прелесть ее словам, ее обращению; она говорила как другие пишут.
Из романа Е. П. Ростопчиной «Счастливая Женщина». 1852Евдокия Петровна начала писать стихи скрытно от родных.
В прозаически житейском семействе Пашковых, где она воспитывалась, никто не занимался литературою.
С. П. Сушков. 1888…Князь Петр Андреевич Вяземский, посещавший семейство Пашковых, познакомился с стихами Евдокии Петровны под названием «Талисман», списал их и без ее согласия напечатал в петербургском альманахе «Северные цветы» на 1831 г. …бедной поэтессе крепко досталось в семействе Пашковых за ее лирическое увлечение — все находили, что для благородной светской барышни неприлично заниматься сочинительством, а печатать свои произведения уже совершенно постыдно!.. Евдокия Петровна более не рисковала отдавать своих стихов в печать до самого времени своего замужества, хотя писала их довольно много…
С. П. Сушков. 1890Есть талисман священный у меня.
Храню его: в нем сердца все именье,
В нем цель надежд, в нем узел бытия,
Грядущего залог, дней прошлых упоенье.
Он не браслет с таинственным замком,
Он не кольцо с заветными словами,
Он не письмо с признаньем и мольбами,
Не милым именем исполненный альбом,
И не перо из белого султана,
И не портрет под крышею двойной…
Но не назвать вам талисмана,
Не отгадать вам тайны роковой.
Мне талисман дороже упованья,
Я за него отдам и жизнь, и кровь:
Мой талисман — воспоминанье
И неизменная любовь!
Она обладала редкою, замечательною легкостью сочинять стихи.
Я бывал иногда свидетелем, во время наших поездок с нею вдвоем между Москвою и селом Вороновым, где Ростопчины всегда проводили лето, как она, прислонясь головою в угол кареты и устремив взор в пространство, начинала сочинять стихи, а вечером или же на другой день прямо записывала их.
С. П. Сушков. 1890Звенит, гудит, дробится мелкой трелью
Валдайский колокольчик удалой…
В нем слышится призыв родной —
Какое-то разгульное веселье
С безумной, безотчетною тоской…
Звенит, гудит, как будто бьет тревогу,
Чтоб мысль завлечь и сердце соблазнить!..
И скучно стало сиднем жить,
И хочется куда-нибудь в дорогу,
И хочется к кому-нибудь спешить!..
Дайте крылья мне перелетные,
Дайте волю мне, волю сладкую!
Полечу в страну чужеземную
К другу милому я украдкою!..
В воду кану я, в пламя брошусь я!
Одолею все, чтоб узреть его,
Отдохну при нем от кручины злой,
Расцвету душой от любви его!..
С 1835 года почти во всех периодических изданиях начали появляться стихотворения, отмеченные таинственною подписью «Гр-ня Е. Р-на»… Но поэтическое «инкогнито» недолго оставалось тайною, и все читатели таинственные буквы выговаривали определенными и ясными словами: «Графиня Е. Ростопчина»…
Главная причина неудачного литературного инкогнито графини Ростопчиной заключалась в поэтической прелести и высоком таланте, которыми запечатлены ее прекрасные стихотворения… Муза графини Ростопчиной не чужда поэтических вдохновений, дышащих не одним умом, но и глубоким чувством.
Между тем вся поэзия графини Ростопчиной, так сказать, прикована к балу…
