Ксения Некрасова - «Я все оставила для слова…»

Я именем
не нареку ее.
Все имена
вместит она
в безыменьи своем.
Я не достану жемчугов
со дна озер
для глаз.
В орбиты каждый
вложит ей
любимый цвет
своих очей.
Я облика не расскажу ее…
Ее пиджак,
Ее мальчишеские брюки,
И на заплатах известняк,
На тонких пальцах
Пятна масла
И за ногтями пыль угля,
Чуть наклоненная головка,
Смешинки мягкие в щеках —
И над собой,
И над судьбой,
И над превратностью
В вещах.
И тот, кому
На пути
Суровое попадет лицо,
Во взгляде ее
Не найдет суеты,
Не встретит буранных тревог.
Метели и скорби
Лежат на дне,
Покрытые синевой, —
И все понимает
ее душа:
Скитания,
и смерть,
и боль.
И пройдено все.
А все-таки лучше —
Жить!
И встречный чувствует,
Что он такой же,
Что он похож
Душою на нее.
И неокрепнувшие духом
Презрят падение
Свое.

Идет русский солдатиком
по германской земле
И русские громы и ветры
идут
колышутся в песне
Люди
знаете ли вы
русскую песню
когда гневы идут по сердцу ее
Тесна земля
Под ногами лежит
По всей земле
Бетон торчит
Железные брусы
на пять аршин
в землю свою
не отец вбил
и в небе нет
ни луны ни звезд
чугунные колья
буравят свод

А восхищались и вы
когда русской чести
море по колено
запоет гармонь
Я взмахну платком
Небеса в глазах
Голубым мотком
А народ кругом
На меня глядит
Голова моя
Сединой блестит
И не стыдно мне
Что седая я
Что на свете живу
Больше тыщи лет
А плясать люблю
Под гармонь весне
И люблю я петь
При большой луне
Ой надену я
бусызвонкие
бусы светлые
В косы снежные
Зори русские
Для красы вплету.

Упругость сини разорвав,
Летит в окно пружинная струя,
И, развеваясь, улица
Над безъязыким человечьим лбом
Вздымает волосы столбом, —
И дачи, как райские птицы,
С георгинами на хвостах,
С солнечными перьями соцветий
По полям картофельным скользят,
А в вагоне поручни зеркалят,
И на стенах лаки горячи,
На сиденьях граждане Москвы,
Меж сидений тоже граждане стоят.

Вошел слепой —
Рукав пустой
Завязан за спиной, —
В раскрытом вороте видать,
Как мускул с мускулом сплетясь
Скользит по шее стволовой.
Лицо к сидящим повернув,
Ломая тон и слух,
Мелодию срубая хрипотой,
Запел в ряды
Ровесник мой.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, —
О всех о нас поет солдат,
О нас о всех поет:

Сидит старуха у печи, —
Печь не белена и бура,
От печи тянется скамья,
Как иконопись древняя темна,
И позолотою кудельной
Проконопачена она.
Мучное сито на стене
И сковородка в уголке,
И в бублик свитые шнурки
Висят на ржавленом гвозде,
И занавеска с резедой
Шуршит над полкою резной.
Сидит старуха у печи
В оранжевом платке…

Зачем сидит так по утрам,
Уставясь тупо в пол,
Не шевелясь и не дыша,
И одинокая слеза
Из век скользит по рукавам.

Была семья
И нет семьи,
И нет хозяина в избе,
И нет порядка во дворе,
И сердце старой лебеда.
Мотива верность не нужна,
А важны в песне мы, —
О нас о всех поет солдат,
Поет о нас о всех.

Вагон летит по утренним часам….

Слепой поет,
Народ молчит,
В безмолвье головы склонив.

А мне в углу —
Хотелось закричать
Зачем вы здесь
Вам в горы бы
Лучше коз пасти
Полоть хлопок
Но эти стены
Потолок
И эти люди из песка
Им нудность
Скучность
Тяжесть нести
Одни пески
из слов
из цифр
Да галька бурая
Шуршит на счетах
Но вот лицо
Как маков лист
Из-под росы
Росиной трепетной
Сверкало на пыли
Как будто капля
С радуги скатилась
И радужная ясность отразилась
В прозрачности ее души
Зачем оно
В окурки и листы
Светинки ясности внесло
Ага
Скорбь отразилась
В суетливости лба
И росчерки поставила у губ.

Мальчик очень маленький
Мальчик очень славненький
Дорогая деточка
Золотая веточка
Трепетные рученьки
к голове закинуты
в две широких стороны
словно крылья вскинуты
птица моя малая
птица беззащитная
если есть ты, Господи,
силу дай железную
выходить Кирюшеньку
над бескрайней бездною