Петр Беляков - В прицеле Бурый медведь
Видно было, что винтовки изготовлены умелыми и заботливыми руками. Это породило в нас чувство гордости за тех, кто с такой любовью делал оружие, необходимое для победы над врагом.
На вручение винтовок приехал комиссар бригады Михеев. Каждому, кто получал "снайперку", он крепко жал руку.
- Береги. Пуще глаза береги свое оружие, - напутствовал меня комиссар. - Это твоя жизнь. Твоя честь, Твоя будущая слава...
В степи
Мы стреляли почти каждый день. Одно плохо - стрельбище было не оборудовано, и всякий раз, отстреляв пятью патронами, приходилось бегать к мишеням, чтобы проверить попадания. Зато снайперские винтовки били точно. Видно, их отлично пристреляли еще в заводском тире. Лидировали в стрельбе я и Спесивцев. Мне казалось: пуля, словно натренированная, летит по моей воле именно туда, куда я желаю.
Лейтенант Штанов заметил:
- Это хорошо. Снайпер должен верить в свой выстрел.
Как-то мы возвращались с очередных стрельб. На пути показались высокие вербы, росшие на берегах затона. На сучок одной из них кто-то повесил пустую консервную банку. Ветерок слегка покачивал ее. Лейтенант остановился: впереди отличная цель.
- Кто сумеет с одного выстрела поразить банку? - спросил командир. И, не дожидаясь ответа, объявил: - Проведем состязательные стрельбы.
Я вызвался первым. Положил винтовку на плечо Володи Спесивцева, прицелился. Но вот подул легкий ветерок. Банку еще больше закачало. "Неужели промахнусь?" Банка на какое-то мгновение оказалась в перекрестье прицела. Плавно нажал на крючок. Грянул выстрел, и банка полетела вниз.
- Ура! - закричали друзья.
За шумным разговором никто не заметил, как к вербам подъехал "виллис". В открытой машине рядом с шофером сидел комбриг Булгаков, а сзади него комиссар Михеев. Мы замерли в ожидании чего-то недоброго.
- Значит, по банкам стреляете? - строго спросил комбриг, вылезая из кабины. - Боевые патроны тратите не по назначению?
- Вырабатываю у бойцов меткий глаз, - спокойно доложил лейтенант.
- Кто в банку попадет, тот и в фашиста не промахнется, - бойко заметил Володя Спесивцев.
Комбриг хотел еще что-то сказать, но тут в разговор вступил комиссар Михеев:
- У вас что, просто стрельба или...
- Состязательная стрельба, товарищ комиссар, - доложил лейтенант. Условие такое: попасть в банку с первого выстрела.
- Это другое дело, - снова заговорил комбриг, и в его глазах запрыгали веселые огоньки, - Лучших стрелков поощрить!
Комбриг, пригласив нас в круг, поинтересовался, как мы учимся.
- Вижу, что снайперы созрели для экзамена, - сказал он в заключение. Через три дня назначаю итоговые стрельбы. Вы, оказывается, любители условий. Вот вам, лейтенант, основное условие: не выполнят снайперы упражнений - в бой не пущу. Будете в обозе. - И, уже закрывая дверцу машины, добавил с напускной угрозой: - Это я вам говорю - комбриг! Ясно?
"Виллис" скрылся из виду. Мы знали: командир бригады слов на ветер не бросает. К стрельбам начали готовиться старательно.
* * *
По приказанию комбрига группа бойцов приводила в порядок стрельбище. Отрывались траншеи, из которых должны показываться мишени-цели. Стрельбище нужно было не только для снайперов, но и для стрелковых подразделений. Никто из нас не знал, какое упражнение будем выполнять на экзаменах. Но между собой говорили: наверняка придется стрелять по бегущей мишени. Наши догадки подтвердились: из штаба поступило приказание делать фанерных "фашистов" в полный рост. Мишени сооружали бойцы из четвертой стрелковой роты, а нас, снайперов, лейтенант Штанов увел в степь.
Стояла безветренная солнечная погода. Над головой тихо плыли серебристые нити паутины. Хорошо осенью в астраханской степи! Воздух густо напоен ароматом разнотравья. Сильнее всего ощущаешь терпкий запах трав тонконога и белой полыни. Дышишь - не надышишься. Степного простора хоть отбавляй - ни конца ни края! А где-то там, за далью, в калмыцкой степи, наши войска сдерживают напор врага, рвущегося к Астрахани. Скоро на помощь героям-фронтовикам придем и мы, юноши нижневолжского края, Дона и Калмыкии.
- Приступить к тренировкам! - командует лейтенант.
Нелегко высчитывать в уме "с быстротою молнии", как любил выражаться Штанов, боковые поправки на ветер, тем более если цель перемещается со скоростью 50, а то и 80 метров в минуту. Но мы уяснили, как быстро и плавно поворачивать маховичок боковых поправок. Познали и многие другие секреты "снайперки". Лейтенант настойчиво учил нас быстрому перезаряжанию, почти мгновенному прицеливанию и более всего тренировал в стрельбе по бегущей мишени.
- Враг ждать не будет, когда ты по нему пальнешь. Важно научиться стрелять по бегущему. А тут нужно учитывать все: и скорость ветра, и скорость движения цели. И все делать четко, сноровисто, быстро...
К вечеру, когда мы порядком устали, лейтенант подозвал нас к себе, загадочно улыбнулся. "Опять что-то придумал наш командир. Верно, какое-то новое условие. Ну, точно".
Лейтенант прикрепил к концу палки медный пятак.
- Кто собьет пятак с первого выстрела, тому первому стрелять на итоговых стрельбах.
Задумка лейтенанта нам по душе.
- А если промахнешься? - интересуется кто-то.
- Пеняй на себя...
Первым вызвался Мороз. Раздался выстрел, а монета осталась нетронутой.
- Мазила! - послышался возглас.
- Вильгельм Телль нашелся, - огрызнулся Мороз, - попробуй попади!
Неудача постигла и второго бойца. Тут наш пыл заметно охладел. Неужто вся учеба впустую?
- Разрешите мне, - поднимаю руку.
Ложусь на землю. Прижимаюсь к прикладу. В окуляре поле обозрения чистое и полное. Замираю. На память приходят слова лейтенанта: "Пулю шли сердцем... Верь в свой выстрел. И не торопись, когда есть возможность хорошо прицелиться". Цель действительно ничтожно мала. Пятак то и дело исчезает из перекрестья прицела. Правда, время не ограничено. Но я уже по опыту знаю, что это к худшему. От излишнего напряжения устают мышцы рук, начинает слезиться глаз. А сбоку стоят друзья, лейтенант. Их волнение вольно или невольно ощущаешь. Но вот медный кружок находит на перекрестье, и я плавно жму на спусковой крючок.
- Попал! - воскликнул Спесивцев.
На монете испытали себя и все мои боевые друзья.
Мы с Володей Спесивцевым были включены в первую пару на предстоящих стрельбах.
Быть может, иным такой метод обучения покажется несколько упрощенным, но он развивал у нас интерес к тренировкам, вносил в нашу учебу элемент соревнования. И если мне и моим товарищам удалось овладеть искусством снайперской стрельбы, то этим мы обязаны прежде всего лейтенанту Штанову, превосходному стрелку-снайперу, умелому наставнику и воспитателю.
