Сара Блейк - Строгановы. Самые богатые в России
– Ой ли?.. – покачал головой Ярослав.
– Друже, кто ж из купцов бескорыстно что сделает?! Сморкнется – и то за деньги, – в глазах Луки заплясали бесенята, – ты ж знаешь, что давно хочу я обзавестись землей, жить вольготно, да чтоб детям своим оставить все. Думаю я, что переплатил я даже за ту землю, что мне обещана, дорогая цена в двадцать тысяч рублев…
Отряд медленно ехал по дороге, луговая трава пожухла, в размытых дождями колеях стояла вода. Редкое солнце пробивалось сквозь тяжелые свинцовые тучи, которые грозились окатить путников приличным зарядом ледяной воды.
– До дождя б успеть доехать, – промолвил один из всадников и пришпорил лошадь. Оказаться под ледяным октябрьским дождем перспектива была не из приятных.
В ханском дворце Луку с сотоварищами приняли достойно. Хан Улу-Мухаммед дыру просверлил взглядом, рассматривая прибывших. Он был уже уведомлен, что деньги привез никто иной, как внук когда-то жестоко убитого мурзы. Вот и силился понять хан, что же движет этим человеком, почему он решил отдать немыслимые деньги за двоих пленных? Но Лука стоял смирно в стороне, в разговоры не вступал, речь за все посольство вел боярин Ярослав.
– Привезли мы тебе требуемые деньги, – молвил боярин, а двое дюжих молодцев споро вынесли и открыли сундук с золотом. – Условие твое выполнено.
Сказал, как отрезал. Пристально посмотрел на хана, мол, что смотришь, забирай деньги, отпуская князя!
Хлопнул тот в ладоши, повелел привести пленников. Ни слова больше не прозвучало. И так было ясно, что не просить приехали русские, а исполнить обязательства. Не было в глазах их ни унижения, ни рабской покорности.
Через час уже удалялся отряд вместе с князем и братом его, ехали медленно, спокойно, достойно, словно и не на земле врагов они находились, а к теще на блины прибыли.
Не забыл князь поступка Луки Строганова, сверх меры наградил. Не деньгами, конечно, пожаловал ему земли, где тот просил, да в несколько раз больше.
Перебрался из Новгорода в Сольвычегодск купец Строганов, дом построил, хозяйством обзавелся, стал торговлишку налаживать. Пятеро детишек босыми пятками по полу деревянному стучат – кормить их надо. Для чего друг его уехал с хлебного места так и осталось для Ярослава загадкой, Новогрод – это тебе не дыра Вычегодская… Но не так прост был Лука Кузьмич – узрел он в этом крае богатства немыслимые, что еще не одно поколение внуков и правнуков его смогли капиталы зарабатывать, да не только в карман их складывать, но и пользу государству российскому приносить.
Глава 4
Федор Строганов – хозяин
Федор Лукич Строганов прожил жизнь долгую, и решение уйти в монастырь, оставив младшему сыну дом и землю, не стало чем-то необычным для родни. Дом был справный, поставленный еще дедом Лукой, земля приносила хороший урожай, а душа требовала быть с Богом. Троих сыновей пережил он, остался младший, Аника, так его любил звать отец. Восемнадцать лет – уже возраст, может сам о себе позаботиться. Так что, стал Федор Лукич иноком Феодосием и совсем в скорости ушел в мир иной. Остался Аникий Федорович один-одинешенек на всем белом свете.
Красива река Усолка, берега ее бархатные покрыты зеленой муравой, вода звонка да солона. Нырнешь в нее с разбегу, чтобы головой разбить прозрачную гладь воды, пролетишь щучкой несколько метров, пока не станет трудно дышать, вылетишь обратно на свет божий и поймешь, что нет ничего лучше места этого родного.
Вышел на берег Аника, натянул на мокрое тело портки и рубаху, пригладил тяжелые темные пряди волос. Еще раз посмотрел на то место, где только что купался, и решительно направился домой.
На следующее утро появились на берегу речки трое крепких молоды ребят с топорами, стали валить лес. Через месяц на этом месте появилась черная изба.
– Ты что, Аникий, – подтрунивали над другом братья Никифоровы, помогавшие Строганову в работе, – никак жениться надумал?
– Отчего жениться то?
– А избу кому строим? Решил с женой молодой на берег Усолки перебраться? – старший из братьев, Иван, был большим охотником до женского пола.
– Не угадал, друже, – Аникий с размаху воткнул топор в еловый пень. – Есть у меня дума одна, коли получится все, то быть нам богатыми…
– А ты нам скажи! – подал голос Василий Никифоров. – Может, и мы тебе советом поможем…
Подумал Аникий, прикинул и так, и эдак, и вымолвил:
– Хочу на этом месте солеварню поставить, соль варить да в Москву и Новгород возить на продажу.
– Эк ты махнул, – присвистнул Василий. – Дело тяжелое…
– А я так думаю, что с Божьей помощью все должно получиться, – поддержал друга Иван. Потом раскинул руки, сладко хрустнули косточки… – Ну что уселись, за работу!!!
Поставить солеварню оказалось делом ой каким непростым! Нужно было срубить лес, очистить место, выкопать глубокую яму, сложить избу наподобие бани, чтоб топить ее по-черному. Все лето и осень стучали топоры рядом с соленым озерцом около реки Услоки. Работали не разгибая спин, от зари до зари.
Внутри избы выкопали большую яму, где потом день и ночь станут гореть поленья, а жаркий огонь станет лизать толстые бока салги – большого котла, в котором будет из озерной воды рождаться соль.
Думал ли Аникий, что, начиная сие дело, создаст он великую соляную империю? Наверное, нет, главная задача, которая стояла перед ним, была заработать деньгу, чтобы не умереть с голоду.
– Но, но! – пошла, – прикрикивал на пегую лошаденку Василий Никифоров. Животное попалось мало того, что цвета непонятного, так еще с норовом, словно какой рысак необъезженный. – Ах ты, волчья сыть, – щелкнул кнутом парень. – Пошевеливайся!
Лошадь сделала неприступный вид, но шагу не прибавила. Видимо тяжело вести было ей огромную бочку с озерной водой. Пар вырывался из больших лошадиных ноздрей, обволакивая морду легким и сизыми облачками. Конец октября был морозным. Расхлябанные осенними дождями дороги прихватило легкой коркой, поэтому из-под копыт то и дело вылетал звонкий хруст.
– Прууу, приехали, да стой же ты, маета! – Василий с силой натянул поводья. – Стой!
Пегая лошаденка фыркнула, из вредности прошла еще пару шагов и остановилась.
– Не животина, а чисто аспид, – выругался Василий, слезая с телеги.
Из варницы к нему навстречу вышел Аникий. Из раскрытой двери вылетел за ним жаркий тяжелый дух. Красные глаза парня слезились. Он сильно закашлялся.
– Ну как? – спросил Василий.
– С божьей помощью завтра, может быть, снимем первую соль, – устало улыбнулся Аникий. Он с жадностью вдохнул морозного воздуха, словно хотел запастись им на долгое время, пока будет в варнице. Взял два ведра, зачерпнул соленой озерной воды, и, низко наклонившись, нырнул обратно.
