Элен Фисэль - Жизнь Марии Медичи
Семнадцатого ноября 1596 года у короля и его фаворитки родилась дочь, Екатерина-Генриетта, которую крестили с торжественностью, подобавшей настоящей наследнице престола. С этих пор прекрасной Габриэль д’Эстре стали оказывать почести, как законной королеве Франции.
В 1598 году сорокапятилетний Генрих отпраздновал рождение своего второго сына, Александра. Все видели, что дело идет к тому, что фаворитка вот-вот станет королевой… Она и сама чувствовала это, но никогда не боролась за трон и не торопила события, вверяя свою судьбу высшим силам и удаче.
Генрих обожал кроткую Габриэль, называл ее «моя государыня» и «мой прекрасный ангел», а она тихо наслаждалась своим счастьем. И вот наступил день, когда король объявил двору, что женится на ней в первое воскресенье после Пасхи.
Габриэль не могла прийти в себя, у нее дух захватывало от того, сколько предстояло сделать к этому великому дню. Она заказала подвенечное платье из алого бархата, украшенное золотом и расшитое тонкими серебряными нитями. Стоило оно басноснословно дорого – тысячу восемьсот экю. Пятьдесят восемь алмазов ценой в одиннадцать тысяч экю должны были украшать диадему в виде круглого золотого солнца.
Но… в ночь на 10 апреля 1599 года прекрасной Габриэль д’Эстре не стало.
У Поль Лежён по этому поводу читаем:»Официально она умерла от приступа эклампсии15, связанной с беременностью. Но не было ли это результатом действия яда, позволившего устранить последнее препятствие, отделяющее Марию Медичи от короля Франции? И устроившего всех, включая самого Генриха IV?»16.
Предположение очень жесткое и, наверное, не совсем справедливое. Скорее всего, Габриэль умерла по естественным причинам, ведь медицина тех времен была не на самом высоком уровне. В одной из ее биографий написано, что она «была абсолютно здорова», а «смерть произошла без каких-либо физических причин». Впрочем, в те времена еще не существовало тестов на яды.
Смерть накануне свадьбы с королем Франции – действительно странное событие, поэтому не удивительно, что столь широкое хождение получила версия о том, что к этому приложили руку завистники из числа французских придворных, ведь всегда найдутся люди, которые даже монету в чужом кармане воспринимают как личное оскорбление. А вот к Марии Медичи эта смерть не имела никакого отношения, и король Генрих вряд ли обрадовался кончине своей возлюбленной.
Во всяком случае, историк Ги Шоссинан-Ногаре по этому поводу пишет несколько иначе:
«Все складывалось словно в сказке про фею: впервые в истории король собирался жениться на своей пастушке, в тот момент, когда она готовилась снова сделать его отцом. Но внезапно, на Пасху, прекрасная мечта обернулась трагедией. Габриэль скоропостижно скончалась. Народ суеверно усмотрел в этом руку дьявола, с которым фаворитка подписала пакт, чтобы женить на себе французского короля. Что до Генриха, то скорбь его была безмерна. Он приказал похоронить Габриэль как принцессу крови и возродить старый обычай, которому следовали только при погребении супруги короля Франции»17.
Известие о смерти прекрасной Габриэль повергло короля в шок: на похороны он не пошел, плакал, как ребенок, и почти полтора месяца не желал никого видеть. Однако мог ли этот любвеобильный человек до конца дней оплакивать ушедшую из жизни женщину? Конечно же, это был не его стиль!
* * *После погребения Габриэль д’Эстре Генрих IV возвратился в Фонтенбло и облачился в траур, чего ни один король никогда не делал, и набросал несколько фраз своей сестре Екатерине де Бурбон:
«Скорбь моя не сравнима ни с чем, как была не сравнима ни с кем та, по которой я скорблю; отныне сожаления и печаль будут моими единственными спутниками до гробовой доски… Цветок моей любви завял и никогда более не распустится…»18.
Это было написано 15 апреля 1599 года. А через несколько месяцев после смерти «своего прекрасного ангела» король уже был погружен в новые сердечные дела: официальное сватовство к Марии Медичи и ухаживания за капризной Генриеттой де Бальзак д’Антраг, дочерью губернатора Орлеана Франсуа де Бальзак д’Антраг и Мари Туше, которая в свое время была любовницей короля Карла IX, правившего в 1560–1574 годах
Генрих и его новая пассия повстречались в августе 1599 года.
У Поль Лежён можно найти такую характеристику:
«Как старый ребенок-гурман, король протянул руку к этому еще зеленому плоду; но он не мог рассчитывать на свой шарм, чтобы завоевать красавицу: его возраст приближался к пятидесяти, а это по тем временам был уже весьма пожилой возраст, его спина была сгорблена, лицо покрыто морщинами и обветрено, у него был бесконечно длинный нос и седая борода, а еще от него шел запах, который не могли перебить даже самые сильные арабские духи. Старый, уродливый, вонючий, но зато увенчанный короной, он мог раздавать деньги, поместья, назначения и почести»19.
Думая о Генриетте, король буквально пьянел от желания. Неотступный образ красавицы преследовал его повсюду. Но из всех фавориток короля эта оказалась самой расчетливой. Прежде чем ответить Генриху взаимностью, она потребовала от него письменный договор, согласно которому король пообещал вступить с ней в законный брак, как только она родит ему сына.
В этом поразительном письме-обещании содержалось следующее:
«Мы, Генрих Четвертый, милостью Божьей король Франции и Наварры, клянемся и даем слово перед Богом мессиру Франсуа де Бальзаку, господину д’Антраг, кавалеру Наших орденов, что, если он отдаст Нам в качестве подруги его дочь девицу Генриетту-Екатерину де Бальзак и если через шесть месяцев, начиная с нынешнего дня, вышеназванная девица забеременеет и родит сына. Мы немедленно женимся на ней. Брак этот будет заключен публично в подобающей торжественной обстановке перед лицом Нашей Святой Церкви. Для более полного удостоверения настоящего обязательства Мы обещаем и клянемся, как было сказано выше, подтвердить и возобновить его за Нашей подписью сразу же после того, как Нами будет получено от Святого Отца Папы Римского разрешение на расторжение брака между Нами и Маргаритой Французской и на Наш последующий брак по Нашему усмотрению. В подтверждение этого Нами написано и подписано настоящее обязательство. Совершено в Малербском лесу 1 октября 1599 года»20.
Как пишет Ги Бретон, «в тот же вечер король был допущен к постели Генриетты, которая не пожалела сил ради того, чтобы быстрее наступил тот счастливый день, когда король сдержит данное им обещание»21.
На возможное подписание брачного контракта с Марией Медичи Генриетта де Бальзак д’Антраг, возмущение которой нетрудно понять, отреагировала столь громогласно, что тосканские послы, слышавшие ее крики, поспешили удалиться от греха подальше.
