Алексей Буторов - Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер
Конец XVII — первая половина XVIII столетия — время тяжелого поворота русской государственной машины от традиционного национального уклада жизни к «западной модели общества, к западным ценностям». Смута первых лет пребывания на троне малолетних царей Петра и Ивана, регентство их сестры царевны Софьи, многочисленные неудачи во внутренней и внешней политике заставили искать для страны иной путь развития.
Царь Петр Великий занялся преобразованием русского общества на западный манер. Преобразования эти стоили большой крови. Последовавшая за смертью преобразователя «эпоха дворцовых переворотов» свела «на нет» многие роды старого русского боярства, а равно и дворянства. Уцелеть в постоянной круговерти дворцовых интриг и заговоров оказалось непросто. Однако Юсуповы оставались в фаворе даже в страшное десятилетие «бироновщины». В этом сказались две фамильные черты князей Юсуповых — осторожность и честность. Князья, подобно предкам, оставались хорошими работниками-делателями «во славу России», а отнюдь не своего кошелька.
М.-А. Колло. Портрет Петра I. 1769–1770 гг. ГТГ.
Дед главного героя книги — князь Григорий Дмитриевич (1676–1730) уже в раннем возрасте был пожалован в стольники[16]. Он стал товарищем детских игр царевича Петра Алексеевича, будущего императора Петра Великого. Князь Григорий Дмитриевич с годами сделался храбрым и неизменно преданным Петру человеком. В качестве генерала русской армии он участвовал почти во всех петровских походах, не раз бывал ранен. В битве при Лесной Юсупов получил тяжелое ранение в руку и ногу, что не помешало ему воевать и дальше. Царь Петр доверял князю Григорию также весьма щепетильные гражданские дела, расследование многочисленных случаев казнокрадства, к которому оказались весьма склонны «птенцы гнезда Петрова». В 1719 году Григорий Дмитриевич получил звание генерал-майора; в 1722 году возведен в сенаторы. Екатерина I пожаловала князю звание генерал-поручика.
Князь Григорий Дмитриевич состоял в многолетней переписке с царевичем Алексеем Петровичем, к которому, как к первенцу своего друга детства — царя Петра Великого, был очень привязан. Хорошо известно, что отношения между венценосным отцом и сыном многие годы оставались откровенно враждебными. Князю Григорию Дмитриевичу выпала печальная доля стоять во главе комиссии по расследованию в «деле об измене цесаревича Алексея». Он же среди немногих особо приближенных к Петру людей подписал смертный приговор несчастному наследнику. Страшные петровские порядки предполагали обязательное присутствие князя Юсупова во время следствия при пытках царевича Алексея Петровича, которые иной раз собственноручно производил нетерпеливый царь Петр.
Существует легенда, которая гласит, что в пыточной царевич не только признался во всех грехах (а на дыбе подпишешь любое признание), но и предрек гибель двум родам — царскому — Романовых и княжескому — Юсуповых, наложив на них страшное проклятье. Действительно, царствование дома Романовых по странному стечению обстоятельств кончилось двести лет спустя, когда Наследником престола оказался также цесаревич по имени Алексей. На князей Юсуповых проклятье царевича подействовало иным образом. До совершеннолетия доживал только один наследник мужского пола, тогда как все остальные умирали, не дожив до ставшего роковым 26-летнего возраста. Когда в поколении не рождалось мужчин, проклятие распространялось на женщин, что случилось с правнучкой князя Николая Борисовича. Подробно рассказал об этом в мемуарах князь Ф. Ф. Юсупов-младший[17].
Б. Патерсен. «Сенатская (Петровская) площадь, Сенат и памятник Петру I». 1799. Гравюра. ГЭ.
Григорий Дмитриевич также очень любил малолетнего внука Петра I, единственного сына царевича Алексея Петровича, будущего «малолетнего императора» Петра II. При его восшествии на престол князь Юсупов возглавлял Провиантскую и Интендантскую части, руководил строительством судов. Юный император поручал князю расследование всякого рода злоупотреблений — дело о «казенных вещах, утаенных обер-камергером Иваном Долгоруким», руководство розыском «по делу Соловьева», бывшего управляющего светлейшего князя А. Д. Меншикова, который переводил в заграничные банки принадлежавшие всесильному временщику и некоронованному правителю России денежные средства. В благодарность Петр II пожаловал князю Юсупову в 1727 году «в вечное и потомственное владение» многое «из отчисленного в казну „имения“ А. Д. Меншикова».
В 1727 году князь Юсупов получил в подарок палаты в Большом Харитоньевском переулке (в современной нумерации д. № 21), в приходе церкви Трех Святителей у Красных ворот. До этого палаты не раз меняли владельцев: богатый
купец Чирьев, дипломат, сподвижник Петра I Шафиров. После конфискации шафировского имущества палаты недолгое время принадлежали графу П. А. Толстому. Непосредственно перед Юсуповыми они находились в собственности одного из секретарей светлейшего князя Меншикова — Алексея Волкова. Всего лишь за два года до этих щедрых пожалований, в 1725 году, князь Юсупов в числе трех Маршалов при погребении Петра I шел вместе с А. Д. Меншиковым и Ф. М. Апраксиным непосредственно за гробом императора Петра Великого. Он же в качестве Верховного Коронационного Маршала возводил на престол императрицу Екатерину I.
И. Г. Таннауер. «Портрет царевича Алексея Петровича». 1-я пол. 1710-х гг. ГРМ.
Если сказать точнее, то хитрый Григорий Дмитриевич просто выпросил себе заветные палаты у малолетнего императора, а фактически у Верховного Тайного Совета, управлявшего страной. «…ныне у него, Волкова, оный двор описан на Ваше ж Императорское Величество, а я нижайший, двора своего в Москве не имею, а другим многим моей братьи в Москве дворы с каменным строением всемилостивейше пожалованы. Всемилостивейший Государь, прошу дабы Вашего Императорского Величества указом за многие мои службы вышеобъявленным двором повеленобыло пожаловать меня нижайшего». Отказать в такой просьбе человеку весьма полезному казалось неудобно, к тому же и благодеяние ничего российской казне не стоило[18].
«Палаты боярина Волкова». Дворец кн. Юсуповых в Москве на Хомутовке. Фотогр. конца XIX в.
С той давней поры это уникальное архитектурное сооружение оставалось в роду князей Юсуповых вплоть до 1917 года. Любопытно, что в Москве палаты все равно упорно называли, да и сейчас знатоки истории называют «палатами боярина Волкова», хотя исследования показали, что никакого «боярина Волкова» среди владельцев никогда не существовало[19].
