Борис Ерхов - Андерсен
Против нее можно привести еще одно, пусть не самое главное соображение. Имей она хоть какие-нибудь основания, Андерсен вряд ли упустил бы возможность хоть намеком на некие загадочные обстоятельства своего рождения как-то приукрасить действительность — склонность, неотъемлемая от его характера и неоднократно замеченная за ним.
Дело в том, что о детстве Андерсена мы знаем только от него самого. Его мать, прачка, разбирала лишь печатные буквы и не умела писать. Отец, башмачник, о котором Андерсен отзывался как о большом любителе чтения, обладал натурой пассивной и не оставил после себя ни воспоминаний, ни писем. Зато его сын описал свою жизнь, начиная с детства, по крайней мере три раза. Свои первые воспоминания он создал в 1832 году всего двадцати семи лет от роду и давал читать их только самым близким друзьям. Фактически мир узнал о них только через 100 лет без малого, в 1926 году, когда рукопись нашли и опубликовали, условно назвав ее «Levnedbogen». Авторский заголовок в рукописи отсутствовал, и в качестве него было выбрано название, которое дал ей сам Андерсен в письме своей приятельнице Хенриетте Вульф от 16 февраля 1833 года (в недавно опубликованном русском переводе А. Н. Деканского она названа «Жизнеописанием»[14], в настоящем издании — «Книга жизни»). Второй раз писатель поведал о своей судьбе в 1847 году в автобиографии, напечатанной в первых двух томах его немецкого собрания сочинений (планировалось выпустить 30 томов, вышли 50). «Моя жизнь как сказка без вымысла» вышла тогда же в Англии и США, а еще через четыре года — в России[15]. Охватывающая больший период времени, она имела более четкое построение и завершенность, но была не так непосредственна, как первые записки. Показательно, что ее датский оригинал издали лишь в 1942 году, почти через 100 лет. Это объясняется просто. К тому времени, когда в Дании собрались-таки напечатать собрание сочинений поэта — оно вышло в тридцати трех томах в 1853–1879 годах, — издавать оригинал рукописи, предназначенный для немецкого издания, потеряло смысл, и в двадцать первый и двадцать второй тома датского собрания (1853) вошла значительно переработанная, расширенная и доведенная Андерсеном до 1855 года ее версия под названием «Сказка моей жизни». Однако и на этом история автобиографии Андерсена не заканчивается. В 1871 году в США в состав его «Авторизованного издания» избранных сочинений на английском языке вошло «Дополнение» к «Сказке моей жизни», доведенное во времени до 1867 года. На датском языке оно увидело свет только после смерти писателя в виде отдельной книги (1877), которая вошла также в первый том (1876–1877) второго издания датского собрания сочинений (1876–1880).
Андерсен писал о своей жизни и о своем творчестве постоянно. С 1827 года вплоть до своей кончины в 1875 году он почти безостановочно вел дневник, последние страницы которого заполнила ухаживавшая за ним госпожа Доротея Мельхиор. В результате он — не только самый известный датский писатель, но и, как отмечалось многими, просто человек, о жизни которого мы знаем очень много, и иногда даже чересчур много (включая некоторые физиологические особенности, о которых обычно не распространяются). Иной вопрос, насколько это помогает нам понять и представить его себе.
Приведем один только пример. В самом начале автобиографий примерно в одних и тех же выражениях описывается кровать, на которой родился Андерсен. В первой напечатанной из них («Моя жизнь как сказка без вымысла») значится: «Молодой человек (отец Андерсена. — Б. Е.) сам соорудил себе рабочий верстак и брачное ложе, которое он смастерил, воспользовавшись деревянным помостом, на котором незадолго до этого покоился гроб с телом усопшего графа Трампе, выставленный для прощания, — об этом напоминали отдельные обрывки траурной обивки, застрявшие в древесине досок. Однако 2 апреля 1805 года на месте, где покоилось окруженное траурным флером и свечками графское тело, лежал живой, плачущий ребенок, и этим ребенком был я, Ханс Кристиан Андерсен»[16]. В более ранних автобиографических записках этот же эпизод описывается еще подробнее: «Они (родители Андерсена. — Б. Е.) безумно любили друг друга, но из вещей у них ничего не было — даже на брачную кровать денег не хватало. Но тут в городе скончался некий граф, и гроб с его телом выставили для торжественного прощания на большом деревянном помосте, обтянутом черной материей. Этот помост отец и купил потом на аукционе и благодаря его умелым рукам — а он еще в детстве баловался рубанком и топором — переделал смертное ложе в брачную кровать. <…> И вот на этом-то ложе вместо богатого, но мертвого графа год спустя (2 апреля) оказался бедный, но живой нарожденный поэт, то есть я сам, и в этом мне видится нечто весьма символическое»[17]. Конечно, сам Андерсен свидетельствовать о своем рождении в 1805 году не мог, он писал о нем в 1832 году двадцати семи лет от роду. Однако факт остается фактом, граф Адам Фредерик Трампе, один из основателей театра в Оденсе, покончил с собой в 1807 году, то есть через два года после рождения Андерсена, и, значит, помост для его гроба родильной кроватью для поэта служить не мог. Тем не менее ошибка Андерсена не случайна. Как сообщает один из его биографов[18], дочь графа Трампе Клара Шарлотта Шеель оставила в своем дневнике запись о том, как некий подмастерье Андерсен во время прощания с телом графа подошел к ней и ее матери и попросил их отдать ему после похорон помост. Скорее всего, в раннем возрасте от двух лет и далее будущий поэт спал в ногах у родителей на этом помосте, так что кроватью он все же ему служил, о чем ему, по-видимому, рассказали впоследствии, и он не преминул этой деталью — во всех трех автобиографиях! — воспользоваться для создания драматического эффекта.
Это лишь одно из многих мест в воспоминаниях Андерсена, показывающих, что он отбирал отдельные эпизоды своей жизни и трактовал их, иногда прибегая к вымыслу, то есть он относился к своему жизненному опыту как художник, а не как ученый. Обе напечатанные при жизни Андерсена автобиографии начинаются, казалось бы, с прямого и недвусмысленного заявления. Однако в этой «преамбуле» слово «сказка» может пониматься как в прямом, так и в переносном смысле.
«Моя жизнь — это прекрасная и полная событий сказка со счастливым концом. Наверное, она не сложилась бы удачливее, разумнее и лучше даже в том случае, если бы в самом ее начале, когда я один бедным мальчишкой отправился в путь на поиски счастья, мне встретилась всемогущая фея и предложила: „Выбирай судьбу и цель, какие только захочешь! А я, по мере того как ты будешь расти, насколько смогу — ибо и мои возможности не безграничны — буду защищать тебя и вести по жизни“. И моя история показывает всем то, что она уже доказала мне: что бы с нами ни происходило, благословенный Господь все делает к лучшему»[19].
