Тис Кристоферсен - Ложь об Освенциме
Нужно согласиться — это предисловие содержало много заостренной полемики. Однако в нем, по сути, говорилась одна только правда, которую определенные круги очень не любят слушать, но она, несмотря на это, остается правдой. Это была именно правдивая речь по праву разгневанного человека. Если такие слова можно использовать как предлог для запрета рассказа на основе фактических данных, который кое-кому не нравится, то это одновременно постыдно и разоблачительно.
Нужно приветствовать, что Тис Кристоферсен вопреки этим и некоторым другим официальным придиркам решился на новое издание его необходимого труда. Я не хотел бы моим предисловием, о котором попросил меня автор, снова дать повод для изъятия книги. Поэтому я в дальнейшем ограничусь констатацией нескольких неопровержимых фактов, которые подчеркивают достоверность и историческую правдивость рассказа Кристоферсена.
Кристоферсен описывает Освенцим как лагерь, в котором заключенному нужно было работать, но в котором, однако, можно было жить. Кое-кому, кто до сих пор узнавал о концентрационных лагерях Третьего Рейха исключительно из единообразно управляемых средств массовой информации, это сначала покажется невероятным. Между тем, все выглядит так, как будто такое изображение Освенцима теперь, по крайней мере, частично собираются признать даже официально. Ведь никто иной, как сам руководящий верховный прокурор доктор Адальберт Рюккерль, который с 1966 года руководит «Центральным бюро земельных управлений юстиции по расследованию национал-социалистических преступлений» в Людвигсбурге, в своей недавно появившейся книге «NS-Vernichtungslager im Spiegel deutscher Strafprozesse» (Национал-социалистические лагеря смерти в отражении немецких уголовных процессов) подчеркнуто говорит о том, что Освенцим — впрочем, также и Майданек — имел якобы «двойную функцию»: это был как «концентрационный лагерь», так и «лагерь смерти». Только Белжец, Собибор, Треблинка и Хелмно служили якобы «исключительно для убийства множества евреев посредством ядовитого газа».
Поразительно, так как до сих пор об этом говорили совсем иначе! В то время как едва ли хоть что-то говорилось о мнимых «лагерях смерти» Рюккерля, Освенцим всегда в его совокупности был представлен как «лагерь смерти», прямо-таки как центр утверждаемого уничтожения евреев. А именно согласно до сих пор действующей версии в части лагеря Биркенау (Бжезинка) нетрудоспособные, женщины с детьми и старики «непосредственно после их прибытия» были убиты в «газовых камерах», остальные евреи, однако, «уничтожались работой» в других частях лагеря комплекса Освенцима.
Таким был, например, также «результат» т. н. Освенцимского процесса — того уголовного процесса, который проводился в 1963–1965 годах против двадцати — первоначально двадцати двух — бывших членов лагерного персонала Освенцима и сотворил в свое время всемирную сенсацию. Бернд Науманн, тогдашний репортер газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung на процессе, определенно констатировал в своем изданном в форме книги под заголовком «Освенцим» обобщающем репортаже о процессе, что «продолжительность жизни попавших в Освенцим заключенных составляла… только несколько недель»! Даже если в этом можно увидеть обычное журналистское преувеличение, то почти всеобщее мнение сходилось, все же, до сих пор на том, что, во всяком случае, жизнь «рабочих евреев» в Освенциме, как правило, длилась едва ли больше нескольких месяцев.
Только отдельные еврейские авторы первого послевоенного времени совпадали, по крайней мере, частично с высказываниями Кристоферсена, что все-таки весьма примечательно.
Так, полный еврей и социалистический руководитель доктор Бенедикт Каутский сообщал в своей вышедшей в 1946 году книге «Teufel und Verdammte» («Черт и проклятый»), что заключенные концентрационных лагерей с 1942 и еще больше с весны 1943 года, учитывая их профессиональную подготовку, привлекались к работам; они частично сотрудничали также с гражданскими рабочими. Каутский сам был, по его собственным словам, с 1938 по 1945 годы заключенным концентрационного лагеря, причем с ноября 1942 года в Освенциме, где он работал, прежде всего, на тамошней фабрике по производству буна-каучука. Поэтому его свидетельства также относятся, само собой разумеется, и как раз к этому лагерю. Об «уничтожении работой» у него нет ни слова. Он сам был бы живым контрпримером. Немцы зависели от рабочей силы евреев, и им было бы неразумно убивать их истязаниями или недостаточным питанием или хотя бы даже только ослаблять их.
Впрочем, мать Каутского умерла в лагере Биркенау, который служил якобы только для «уничтожения», в декабре 1944 года в возрасте 80 лет естественной смертью. В последние недели жизни она даже была размещена в отдельной палате и получала особое медицинское обслуживание. Это следует, во всяком случае, из сообщения одного товарища по заключению, которое было опубликовано в декабре 1945 года в определенно находящейся вне подозрения Wiener Arbeiterzeitung (Венской рабочей газете). Чтобы избежать недоразумений: я не одобряю то, что такие старые люди вообще содержались в концентрационном лагере. Но утверждение, что старики попадали туда только для того, чтобы их там уничтожили газом, однозначно оказывается здесь сказкой! Другой еврейский автор, Бернхард Клигер, назвал в своих написанных в 1946 году — сначала на французском языке — мемуарах «Дорога, по которой мы шли» (первое немецкое издание в 1957) главный лагерь Освенцим I «роскошным лагерем» касательно его оборудования и оснащения, и это было сказано им абсолютно всерьез. Он дальше пишет, что этот лагерь в начале 1944 года стал для находившихся в нем евреев, которые должны были составлять примерно 80 % узников лагеря, прямо-таки «санаторием» и объяснял это дословно так:
«Для нас, евреев, наступило золотое время…»
Это описание Клигера относится, что следует отметить еще раз, к 1944 году. Это был год, когда также Кристоферсен и я сами познакомились с Освенцимом, в котором, однако, согласно легенде мнимое уничтожение евреев должно было достигнуть своего апогея. Хотя Клигер тоже пишет о «убийстве газом» в Освенциме-Биркенау, а также о том, что там в то же время «400.000 венгерских евреев… было уничтожено за несколько недель». Все же, он знает это только со слухов — вероятно, происходивших из более позднего времени, так как он сам жил не в Биркенау, а в главном лагере Освенцим.
И описанное Клигером хорошее настроение размещенных в главном лагере евреев на протяжении 1944 года едва ли было бы объяснимо, если бы всего в трех километрах от них, в Биркенау, действительно ежедневно «уничтожались» тысячи евреев, как гласит известная легенда. Тот, кто ежечасно должен был считаться со смертью, не может даже и в воспоминаниях — как Клигер — говорить о «золотом времени».
