Эрих Манштейн - Из жизни солдата
Революция 9 ноября и ее последствия поставили перед немецкими солдатами такую новую задачу, как защита рейха не только от внешней угрозы, но и от попыток внутренних врагов нарушить статус-кво, будь то левые экстремисты с их призывами к государственному перевороту, или сепаратисты различного толка. Отныне армия была призвана по мере возможности заменить собой ту силу, которая при монархическом режиме обеспечивала целостность государства.
Совершенно очевидно, что подобные внутриполитические функции не могли понравиться ни одной армии мира. Взор солдата всегда обращен в сторону внешних врагов. Он готов решительно защищать свободу и независимость родной страны, но не желает быть слепым орудием насилия по отношению к собственному народу. Стоит ли удивляться тому, что созданный через некоторое время вермахт весьма охотно отказался от своих внутриполитических функций, как только авторитарное государственное руководство сочло возможным избавить его от этого. Основаниями для такого решения стали, таким образом, с одной стороны, определенные традиции монархического периода истории страны, и, с другой стороны, уроки ноябрьской революции, продемонстрировавшие нецелесообразность применения армии для поддержания порядка в государстве.
Подобно тому, как революция 9 ноября предопределила новое положение армии в государстве и отношение солдат к власти, точно так же последствия подписания соглашения о перемирии стали определяющими для уточнения роли военных как вооруженных защитников рейха от внешнего врага.
Результатом подписания соглашения о перемирии стала полная беззащитность Германии, которая согласилась на это после предварительных переговоров германского правительства с президентом Соединенных Штатов Америки как полномочным представителем союзных держав. В ходе этих переговоров Германия согласилась выполнить пресловутые «14 условий Вильсона». Хорошо известно, чем это все закончилось: версальский диктат решительно противоречил духу и букве этих условий и, по выражению лорда Бакмастера, «стал актом бесчестия, который навсегда вошел в историю в качестве одного из самых ее позорных пятен».
Хаос в армии9 ноября 1918 года перед германскими сухопутными войсками, которые на Западе еще находились в соприкосновении с противником, а на Востоке располагались вдоль прерывистой и неустойчивой линии фронта и были частично деморализованы, стояли три задачи:
• возвращение миллионов солдат на родину ввиду непрекращающегося натиска противника и полного нарушения путей подвоза и эвакуации;
• поддержка нового правительства с целью предотвращения хаоса и анархии; —противодействие дальнейшим попыткам польских повстанцев пересечь восточную границу рейха и поселиться на его территории.
Возвращение на родину
Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург предоставил свой опыт и знания в распоряжение нового правительства, что позволило почти без потерь осуществить отвод войск как с Западного, так и с Восточного фронтов. Это была последняя и одна из наиболее удачных акций германского Генерального штаба. О том, в каких тяжелых условиях она происходила, можно судить хотя бы по тому, что на Западе союзники предъявили крайне жесткие требования по срокам отвода войск, которые не были оправданы ни военными, ни политическими соображениями.
Однако, несмотря на крайнюю измотанность личного состава и полную неразбериху в тылу, армия с энтузиазмом отнеслась к решению новых задач и успешно преодолела все связанные с этим немалые трудности, в том числе и политические проблемы, доставшиеся ей от недавней революции.
213-я пехотная дивизия, начальником оперативного отдела штаба которой я был в то время, вела тяжелые оборонительные бои под Седаном. Как и большинству командиров других фронтовых соединений, командованию дивизии удалось, несмотря на свержение императора, до последнего поддерживать высокий моральный дух личного состава.
Во время отхода дивизия получила приказ прибыть во Франкфурт, где к тому времени сложилась тревожная политическая обстановка. Все, что связано с прибытием и размещением нашей дивизии во Франкфурте, прочно запечатлелось в моей памяти. Жители приветствовали нас так, как будто мы вернулись после победоносного сражения. Дома, мимо которых мы проходили, были увешаны флагами, тысячи людей толпились на улицах, открыто выражая свой восторг по поводу нашего возвращения, и осыпали нас цветами.
В Бад-Киссингене нашей дивизии пришлось задержаться на несколько недель, поэтому Рождество нам пришлось отпраздновать вдали от наших семей. В начале января 1919 года полкам было приказано выдвинуться в места своей постоянной дислокации. При этом некоторые части и подразделения артиллерийского полка, сформированного в Восточной Пруссии, добровольно отправились в Курляндию. Штаб дивизии был расформирован, и я уехал в Берлин, в свой родной 3-й гвардейский пехотный полк, где мне предстояло демобилизоваться из армии.
Добровольцы на службе правительства
В Берлине моего полка не оказалось. Как и все прочие гвардейские полки, он в полном порядке был отведен с фронта на родину. Все оставшиеся в строю солдаты полка были отправлены в Гросс-Лихтерфельде, где из них и остатков других гвардейских пехотных частей был сформирован добровольческий батальон.
Я намеревался отправиться в Курляндию, чтобы присоединиться к нашему резервному полку, однако вместо этого мне пришлось по приказу главного управления Генерального штаба выехать в Магдебург в штаб армейского корпуса, чтобы принять участие в формировании добровольческих частей.
Внутриполитическая обстановка в рейхе, и прежде всего в Берлине, за период, прошедший после ноябрьской революции, стала еще более напряженной. Тяжелые бои вернувшейся с фронта гвардейской кавалерийско-стрелковой дивизии со спартакистами и ряд других столкновений подобного рода, происшедших за короткое время, продемонстрировали, насколько непрочными были еще позиции правительства народных уполномоченных во главе с Эбертом. Было совершенно очевидно, что измотанная в боях и ослабленная вполне естественным стремлением многих солдат как можно скорее вернуться домой армия была не в состоянии эффективно защищать новое правительство, которое к тому же почти не пользовалось симпатиями в армейской среде.
Первым, кто своевременно разглядел смысл происходящих событий, был майор фон Шлейхер, будущий рейхсканцлер. Он выступил с предложением отказаться от попыток сохранить выведенные с фронта части и соединения и вместо этого приступить к формированию на их базе добровольческих частей. Реализация этого предложения привела бы, с одной стороны, к сокращению численности армии, однако, с другой стороны, вновь сформированные добровольческие части могли быть надежной опорой для правительства. Председатель правительства народных уполномоченных, будущий президент Германии Эберт, поддержал предложение Шлейхера. Если принять во внимание, что в то время законное правительство могло быть в любую минуту свергнуто спартакистами, а также то, что деятельность недавно образованного Центрального совета солдатских депутатов фактически сделала старую армию непригодной для защиты правительства, следует признать, что данное решение Эберта было единственно верным. Только таким путем можно было обеспечить проведение выборов в Национальное собрание и последующую вооруженную поддержку правительства и парламента.
