Эдуард Кочергин - Рассказы о театре
Тем временем «Волгу-пикап» в секрете от труппы обустраивали во дворе мастерских театра на улице Виссариона Белинского, куда актеры с улицы Ракова практически не заходили. Вместо пятиместной машины мастера превратили ее в двухместную. В освободившееся пространство кузова главный столяр-краснодеревщик Василий Степанович и знаменитый бутафор Аркадий Захарович вмонтировали специально изготовленную шикарную тахту с округлыми валиками по бокам, а в головах ловко встроили красивый шкаф-бар, отфанированный вишней, с полками и ящиками для шампанского, вин, лимонадов, воды, полотенец, простыней и всего прочего реквизита. Окна машины завешивались аккуратными раздвижными драпировками из темно-красного шелкового репса с подбоем черного сатина в сторону улицы. Тахта с валиками по бокам, обитая качественным хлопчатобумажным бархатом хорошего красного цвета, возбуждала у пользователей энергичность. Круглый плафон розового матового стекла над тахтою окрашивал человеческую кожу в приятный свежий тон, микшируя имеющиеся морщины. И ежели мечтать о любовных утехах, то лучшего вместилища любви не сочинить.
По окончании работ над обивкой тахты старший бутафор театра Аркадий Захарович, бывший в войну командиром «морского охотника», похвалил содеянное: «Ну вот, теперь все в поряде — полное совокупление вещей».
Дизайн этого оригинального амурного сооружения на колесах принадлежал самому Михаилу Сергеевичу. Он в таких делах в нашем городе считался известным докой. Поэтому у него все замечательно и получилось.
Параллельно с работами над «машиной любви» Янковский потребовал от заведующего труппой репертуарный план на ближайшие два месяца с подробной выпиской по дням занятости артистов в спектаклях. Пользуясь им, он составил свой особый «репертуарный план» любовной работы, или, как он сам определил его, план подвигов по восстановлению спокойствия в театре. Главным героем этого документа, естественно, явился наш вечноулыбающийся обаятельный тезка директора, его личный шофер Миша.
В свободные от спектаклей и репетиций дни (а поначалу из-за бунта никаких репетиций не было) неудовлетворенные, лютые тетеньки-актрисы приглашались обаятельным чародеем прокатиться с ним в роскошной новой «Волге» за город. Каждый божий день от здания театра на улице Ракова, дом 19, в ближайший от города лес — Ольгино, в ту пору еще не цивилизованное место, отъезжала черная «Волга-пикап». Там, в Ольгино, на «неведомых дорожках», под китайские мелодии, доносившиеся из вмонтированного в шкаф-бар проигрывателя, наш славный возилка в лучших традициях мужской половины человечества совершал свой трудовой подвиг. Самые активные актерские революционерки вывозились в Ольгино два-три раза в неделю. А случались недели, когда машина любви, или, как окрестили ее комиссаржевские актеры, автофал, выезжала дважды за день, утром и вечером. А ее хозяин между комиссаржевцами стал именоваться «обавником».
Через пару месяцев ритмичной работы старого опытного организатора Михаила Сергеевича и его молодого верного слуги — чародея-обавника Миши, а также их замечательно уютной секс-машины бунтарские позывы у главных сражательниц начали гаснуть. Обижавшего их режиссера Сулимова уже почти забыли, тем более что его сняли с должности. Еще через полтора месяца бунтарки окончательно успокоились и возмечтали о новых ролях.
Вот на такую благоприятную почву управление культуры города назначило нового главного режиссера — Рубена Сергеевича Агамирзяна, бывшего помощником великого Товстоногова. И сразу остроумцы театра назвали свои пенаты театром «Коми-С-С-Ржевской», в честь двух Сергеевичей.
Как видите, свою работу по усмирению «восстания женщин» в театре им. В. Ф. Комиссаржевской этот прагматик, знаток и нелегальный последователь великого Конфуция Михаил Сергеевич Янковский исполнил гениально просто, без скандалов, истерик, выговоров — без лишнего шума. Позже он рассказывал об этом «подвиге» своему старому другу Николаю Павловичу Акимову, с которым был на «ты», приходившему на все первые премьеры новой Комиссаржевки. Принимал Янковский великого театрального художника и режиссера в своем кабинете за шикарно по тем тощим временам сервированным гостевым столом. Михаил Сергеевич любил красиво жить, элегантно одеваться, умело и с удовольствием все это делал.
Николая Павловича, как создателя и руководителя Театра комедии, интересовала механика победы Янковского над женским бунтом. И Миша поведал своему другу разработанную им простую историю:
«Все обыкновенно, Коля. Когда я сообразил, что первопричина происходящего в театре — неудовлетворенность почти всего женского состава труппы чисто физиологическая, а затем уже творческая, смекнул, что силовыми методами такое явление не усмирить. Сам понимаешь, женскую неудовлетворенность лучше всего гасить старым казацким способом. Но найти казака-героя, который, как в сказке, мог бы победить гидру бабского сексуального хотения, оказалось труднее всего. Мне пришлось перешерстить все таксомоторные парки города и вдруг повезло напасть на моего героя — Мишу — и соблазнить его помочь мне в нелегком деле. Только с помощью такого обаятельного мужского эталона, могучего красавца с уникальными сексуальными данными, и удалось ликвидировать затяжную театральную бузу. Вот так, Коля, помнишь, что говорил великий вождь Иосиф Виссарионович Сталин: „Кадры решают все“.
„А идея, Миша, идея ведь твоя?“ — спросил Акимов.
„Что такое идея, Коля, ты же знаешь: идея в нашем царстве-государстве всегда стоила двадцать копеек“».
После подвигов господина Янковского, подельника «Сына солнца», и его слуги Миши-обавника Рубен Сергеевич Агамирзян дебютировал в уже спокойной Комиссаржевке в качестве главного режиссера пьесой Бертольда Брехта «Господин Пунтилла и слуга его Матти». А после второго успешного спектакля Агамирзяна по повести грузинского писателя Нодара Думбадзе «Я вижу солнце» Миша, спасаясь от чрезмерных домогательств желательниц его прелестей, покинул театр и ушел обратно в такси. А его знаменитый автофал-пикап размонтировали в мастерских на улице Белинского и приспособили для снабженческих целей.
Кремлевский «Клоп»
События эти происходили весной 1964 года на закате деятельности великого потрясователя нашей Родины, строителя скоропостижного коммунизма — дорогого Никиты Сергеевича Хрущева.
Никита Сергеевич возмечтал в ближайшем будущем из самодеятельных коллективов создать подлинно народные театры и заменить в «надвигающемся коммунизме» профессиональных лицедеев, сидящих на шее государства. Новые театры должны были сконцентрировать творческую энергию масс и направить ее на предварение мечты человечества. С такого подогрева и под руководством сподвижника Н. С., секретаря по идеологии товарища Ильичева в начале шестидесятых годов в стране стали бурно расти и развиваться народные театры всех видов и жанров.
