Вальтер Хартфельд - Одинокие воины. Спецподразделения вермахта против партизан. 1942—1943
Солдаты рыли одиночные окопы, тогда как взвод разведки в белых маскировочных халатах отправился в деревню. Людвиг решил поиграть в разведчика, полагая, что в новом месте неплохо бы опередить товарищей в поисках чего-нибудь пожрать и выпить. Это было его целью номер один. Неплохо, конечно, сделать это с девочками. Впрочем, если подхватишь гонорею или сифилис, то это легко не проходит. Именно Людвиг увидел лошадей под навесом у избы. Лошади были в данный момент в дефиците. Армия быстро реквизировала лошадей на занятой территории, поскольку они представляли собой единственное надежное транспортное средство. Так что наличие в деревне лошадей нельзя было признать делом обычным. Людвиг приказал трем другим разведчикам оставаться на месте и наблюдать, пока он вернется к капитану Штюмме, чтобы доложить о своей находке.
Когда прибыл Людвиг, у Клауса был Хайнц.
— Обнаружены лошади, господин капитан… В доме слева, у самой середины главной улицы… Помимо этого ничего нет — ни звука. Часовых я не видел, и это неудивительно.
Хайнц попросил Людвига начертить все, что он видел. Черчение было одним из хобби Людвига. Он всегда носил с собой небольшой альбом для чертежей вместе с карандашом.
— Пока ничего не ясно… Надо продолжать разведку и окапываться… Предупредить Манфреда и Байера… Отправляйтесь через пятнадцать минут.
Оба офицера сверили часы.
— А часовые, господин капитан… Невозможно, чтобы там ничего не было…
— Я займусь этим.
Пока Хайнц — который должен был подать сигнал тревоги — пошел устанавливать пулеметы на позиции и отдавать приказ об атаке рассыпным строем, Клаус внимательно просматривал сельскую улицу через бинокль. Людвиг прав: должны быть часовые.
Его глаза охотника изучали улицу и дома метр за метром. Он ощущал себя в хорошей форме, по крайней мере, на войне! Прикинул, что можно сделать, чтобы скрывать где-нибудь часовых. Не слишком далеко от лошадей, в месте, где хорошо просматривалась дорога. Несколько деревьев, которые он видел, были слишком оголены, чтобы укрыть кого бы то ни было. Оставались крыши и их закраины. Он осмотрел каждый дом. Ничего необычного. Имелся колодец, но он так вписался в пейзаж, что был почти не заметен. Это был обыкновенный колодец с журавлем, устремленным к небу. По краям каменный бордюр. При внимательном рассмотрении колодец показался в чем-то необычным. Очевидно, у края колодца, слившись с ним, укрывался часовой. Совсем не глупо. Клаус посмотрел на часы: еще девять минут до сигнала. Повернулся к Людвигу:
— Сообщи лейтенанту Просту. Я обнаружил дозорного. Намерен нейтрализовать его, затем воспользуюсь проходом, который ты сделаешь. Пусть нас прикроют. Потом мы займем позицию у угла колодца. Вот, возьми мой бинокль, он мне мешает.
Клаус начал ползти по снегу, держа в поле зрения колодец. Примерно через сорок метров он настиг трех разведчиков и объяснил им, что нужно делать. При отсутствии непосредственной опасности допускалось использование только кинжала.
Слева Клаус заметил небольшую изгородь и направился к ней. Он намеревался обойти колодец так, чтобы русским не удалось его заметить и поднять тревогу. До сигнала к атаке оставалось мало времени, и он, несмотря на промокшую одежду и возбуждение от охоты, ловко и осторожно продвигался по снегу. В мертвой зоне у колодца он слегка поднялся, чтобы двигаться быстрее.
Прежде всего, он увидел какой-то продолговатый кузов, набитый, как ему показалось, соломой. До русского будет добраться нелегко.
Клаус приблизился и тихонько постучал по кузову. В ответ послышался непонятный хрип. Постучал снова. Задняя часть кузова открылась. Высунулись две ступни, затем ноги целиком. Клаус ждал, занеся руку с кинжалом. Когда из кузова показалась верхняя часть туловища русского, то прежде, чем он смог повернуться, Клаус нанес сильный удар.
«Это труднее, чем я полагал», — подумал Клаус. В тот же момент в небо взвились ракеты, и он поспешил укрыться.
По улицам в ряд застрочили ручные пулеметы, они вели прицельный огонь длинными очередями. Встревожились и заржали лошади. Из многих изб выбегали вооруженные люди. Они прижимались к оградам, затем бросались на землю. Поскольку русские не ожидали нападения с востока, они начали уходить в этом направлении. Однако в то же время на заснеженном поле поднялась с автоматами наперевес группа во главе с Хайнцем, атакуя деревню. Русские немедленно установили пулемет на углу дома. Клаус заметил опасность, пустил ракету и не спеша открыл огонь. В него бросили гранату. Из предосторожности он нагнул голову, но до гранатометчика было слишком далеко. Он дал еще три очереди, и пулемет замолк.
Теперь коммандос двигались вдоль первых домов. Клаус увидел группу людей, повернувших снова на север, и услышал первые очереди, блокирующие спасающимся бегством русским выход из деревни.
Десять советских партизан все еще стреляли. Они быстро попали под перекрестный огонь и попадали на землю один за другим.
Хайнц вслед за Клаусом побежал к лошадям. Четыре из них были ранены, их следовало пристрелить. Две другие демонстрировали свой неистовый норов. Немцы быстро осмотрели партизан. Все были мертвы. К востоку все еще продолжалась перестрелка, и Клаус послал четырех солдат узнать, какова ситуация. Установили на позициях ручные пулеметы, затем Клаус и Хайнц побежали проверять избы вместе с теми, кто не имел других поручений. Пинками ног и ударами прикладов быстро заставили открыться все двери и приступили к обыску домов. В избе, рядом с которой были привязаны лошади, никого не было. Обнаружили продовольствие, листовки, несколько ружей.
Затем немцы заставили собраться всех жителей деревни.
Между тем фон Ритмар и унтер Байер расставили своих людей, освещая местность ракетами. Дозорные заметили в сумраке тени близ деревни и начали стрелять, но без особого успеха, поскольку высокие склоны по обочинам дороги позволили русским скрыться. Рядом располагался лес, и настичь их было бы трудно.
Манфред приказал соединиться взводам. Адъютант Байер догнал, когда они углубились в лес, и вернул в деревню.
Восемь часов утра. Женщины и дети жителей деревни собрались перед избой рядом с коновязью. Начались бесконечные допросы.
Переводчики ничего не добились. Знакомая история.
— Да, партизаны приходили сюда вечером. Они охотились на жителей трех домов, чтобы увести их с собой. Нет, мы их не знаем. Наверняка это люди из другого района, иначе они бы понимали, что мы не хотим попасть в скверную историю.
Пауль Швайдерт, который по приказу Клауса проник в толпу, услышал, как две женщины — одна молодая, другая старуха — смеялись над глупостью солдат-фашистов и говорили: «По словам Степана Яковлева, они такие же скоты, как и сволочи».
