Эдуард Малофеев - Футбол! Вправо, влево и в ворота!
Это были люди, безусловно, преданные футболу, но «от станка». Кроме нескольких игроков, приглашенных откуда-то Жарковым. И к тренировкам они относились как к работе на заводе. В хорошем смысле. Они приходили на тренировку, как на смену, и трудились с полной отдачей сил. Но футбольными профессионалами по духу не стали. А может, не смогли адаптироваться к совершенно иному ритму жизни. Ведь график работы на заводе ритмичен и даже монотонен. Футбол же предполагает разъезды, игры, тренировки — скользящий график. В общем, сезон «Авангард» завершил, уступив в переходной игре команде из Подлипок и потеряв право выступать в классе «Б». Причем он занял не последнее место в зоне, а последнее лишь среди команд Московской области.
За год, проведенный в команде мастеров, я получил первые серьезные футбольные уроки. И уроки по теме «футбол и жизнь».
Пришел в команду молодой парнишка, способный, забивной, «фартовый». Игрок команды мастеров — по тем временам да еще в провинции — это место далеко не на нижней ступеньке социальной лестнице. А команда получает в итоге «поражение в правах». Переживал ли я неудачи? Переживал. Но по молодости лет думал: «У меня все еще впереди, главные матчи не сыграны, голы — не забиты». Теперь я точно знаю, что от поражений эмоционально больше всех тренеру достается. Он ведь — тренер — вбирает в себя переживания всех футболистов. Однако я понял, что такое команда. Команда разных по характеру, возрасту, жизненным устоям людей. С возможностью брать с них пример не только в хорошем, но и с уверенностью, что от старших можно услышать твердое: «Молодой, тебе этого ни в коей мере делать нельзя!» Причем услышать — при огромном уважении к старшим. Вот, кстати, считается, что подобное уважение присуще прежде всего японцам. Говорю вполне серьезно — это было свойственно советскому послевоенному обществу.
Естественно, в окружении старших я слегка комплексовал. Правда, что касается самого футбола, тут надо мной никто не подсмеивался — игра пошла. А в быту я был парень покладистый и даже услужливый. Причем искренне услужливый. Вплоть до в магазин сходить, чемодан поднести. Наверное, эту искренность чувствовали другие. И понимали ее правильно.
Еще о «том» обществе. Может, кому-то мои слова покажутся исторической крамолой. О всяческих притеснениях и угнетениях того времени я узнал из нынешних газет. Отец, а семья, как я говорил, была достаточно религиозная, называл себя «сочувствующим коммунистам» и «беспартийным большевиком». Были, правда, какие-то неприятности после убийства Кирова — что-то отец во время «рабочего застолья» не то сказал. Но все обошлось. Я же одновременно ходил в нормальную советскую школу (естественно, был пионером) и в церковь. В церковь я всегда ходил и потом, уже став известным в стране игроком. Вопрос о таком поведении «футболиста Малофеева» ни на каких собраниях не поднимался. Может, к этому относились как к причуде. Главное, что ты голы забиваешь, команда побеждает, а в остальном — пусть! А может, известному человеку, на которого, как говорится, ходили зрители, не каждый решился бы замечание сделать?..
Тогда же, в конце неудачного для «Авангарда» сезона, Виктор Иванович Жарков рекомендовал меня в московский «Спартак». Но после того, как я рассказал об этом предложении отцу, вынужден был ответить тренеру, что согласиться не могу — в семье не было денег на мои ежедневные поездки за 117 километров в Москву на электричке. Жарков предложил мне пользоваться его проездным билетом. И получилось, что этот проездной билет стал моим пропуском в большой футбол. Эх, знал бы — сохранил бы его обязательно! Ведь это память о тренере, разглядевшем в молоденьком пареньке задатки неординарного футболиста. В дальнейшем, когда Жарков стал одним из лучших арбитров в судейском корпусе СССР, получил международную категорию, мы при встречах могли ночь напролет говорить о жизненных принципах, делах семейных и, конечно, о футболе. И сегодня я вспоминаю Виктора Ивановича с большой теплотой.
А когда срок действия билета закончился, я стал профессиональным железнодорожным безбилетником. Ведь это только потом мне в «Спартаке» по 50 рублей в месяц приплачивать стали. Перед контролерами в электричке я никогда не тушевался. Когда они появлялись в вагоне, я спокойно и уверенно шел к выходу последним и затаивался в междувагонном переходе. Потом возвращался и садился на одно из «проверенных» мест. Полгода так путешествовал. Но в разряд «зайцев» ни разу не попал!
Пришел я в «Спартак», сохранив, между прочим, при этом верность красно-белым цветам коломенского «Авангарда». Первым моим матчем стала игра в зимний футбол — основной состав на дублирующий. В зимнем футболе я чувствовал себя как рыба в воде, мы ведь зимой тогда тоже много играли. «Спартаковскому» же дублю в те времена никак не удавалось основу в контрольных матчах обыграть. Итак, пришел я и три гола основе забил, а дубль выиграл со счетом 3:2. Еще один дебютный «хэт-трик»! А Николай Петрович Старостин, он тогда был начальником команды, сказал: «А вы искали форварда. Вот же он!»
ГЛАВА 2
УРОКИ ИСКРЕННЕГО ФУТБОЛА
Итак, я вскочил на подножку последнего вагона электрички, чтобы попробовать свои силы в московском «Спартаке». Сначала эта электричка казалась мне мчащимся вперед скорым поездом, потом я подумал: «А может, это был всего лишь грохочущий на стыках товарняк?»
Большие сомнения одолевали меня, но родители, коломенские друзья и особенно тренер Виктор Иванович Жарков с твердой убежденностью говорили: «У тебя получится! Сюда в Коломну ты всегда успеешь вернуться». Позднее я понял, что ничто не роняет человека так низко, как робость и неверие в собственные силы.
Поэтому я всегда буду благодарен тем, кто укреплял мою веру в себя.
Виктор Иванович говорил: «Не считай себя в «Спартаке» незваным гостем, займись там серьезной работой. Тренируйся из последних сил, и тогда ты уготовишь себе место в команде. А когда ты столкнешься с глазу на глаз с лучшими представителями большого футбола, ты правильно оценишь свои способности и тебе откроются новые футбольные горизонты».
Вот с такими напутствиями я приехал на первую свою «спартаковскую» тренировку. Клуб мне выбрала судьба. Не было у меня возможности выбирать: в «Спартак» мне идти, или в «Динамо», или в «Локомотив». Меня рекомендовали в «Спартак» — я и пошел. Потому что очень хотел играть в футбол. Как «очень»? А вот так. Когда в Коломне преподаватель физкультуры спросил меня: «Ты что, Эдик, думаешь стать, как Мустыгин?!» А Миша уже за ЦСКА выступал! Я ответил, со всей юношеской непосредственностью: «Почему бы и нет?!»
