Лайза Роугек - Сердце, в котором живет страх. Стивен Кинг: жизнь и творчество
Нелли Рут Пиллсбери родилась 3 февраля 1913 года в городке Скарборо, штат Мэн, в семье Гая Герберта и Нелли Уэстон Фогг Пиллсбери. Четвертый ребенок из восьми.
История ее семьи уходит корнями в глубокое прошлое этого приморского городка. Прапрадедушка Рут Джонатан Пиллсбери переехал в Скарборо еще до 1790 года, сразу по окончании Американской революции, женился на местной девушке и обосновался здесь. Многие поколения предков Рут жили в Скарборо: владели собственностью, занимались сельским хозяйством, строили корабли и дома. Семейный дом находился на полуострове Праутс-Нек, в пятнадцати минутах езды от Портленда, города, население которого состояло из приезжавших на лето «курортников» и местных, обосновавшихся здесь несколько поколений назад. Юность Рут прошла в окружении большой дружной семьи, среди многочисленных братьев и сестер, дядьев и теток, дедушек и бабушек. Кстати, неподалеку от дома Гая Пиллсбери находилась студия художника Уинслоу Гомера, умершего в 1910 году.
В девятнадцатом веке Скарборо представлял собой оживленный морской порт. Помимо сельского хозяйства, местные жители занимались ловлей рыбы и строительством кораблей. В 1877 году неподалеку построили дамбу. Целью строительства была возможность контролировать площадь образованных приливами болот, но в результате морской ландшафт претерпел значительные изменения и гавань вокруг Скарборо превратилась в один большой солончак.
К началу двадцатого века, с появлением маршрутов, привозивших туристов из Бостона и Нью-Йорка, город постепенно оправился, став популярным летним курортом. Вдоль набережной протянулась полоса сезонных заведений: прибрежных ресторанчиков, гостиниц и мотелей, а также сдаваемых на лето домиков. Большая часть населения была задействована в летнем туристическом бизнесе, в том числе и члены семьи Рут: с 1915-го по 1932-й кто-то из ее родни даже владел гостиницей «Пиллсбери-Хаус». В начале двадцатого века отец Рут, Гай, местный плотник, летом подрабатывал, развозя туристов со станции по гостиницам на запряженной лошадьми повозке.
Нелли, мать Рут, до замужества работала учительницей, да и в целом в семье Пиллсбери уделялось большое внимание образованию детей и приобщению их к музыке. Братья и сестры Рут учились в Баудуане, Эмерсоне и Северо-восточном колледже.
В 1931 году в размеренную жизнь прибрежного Мэна, бесцеремонно нарушив привычный порядок, вторглась Депрессия. Скарборцы привыкли обходиться тем малым, что имели, но из-за Депрессии летний приток денег, поступавший в местные заведения из карманов туристов, постепенно пересыхал — становилось все меньше американцев, которые могли позволить себе отдых на побережье. У Гая Пиллсбери было «семеро по лавкам»; старшая дочь Мэри в свои двадцать три все еще жила с родителями, как и младшие дети: Молли, Лоис, Мэри, Гай-младший, Кэролин, Этелин и Рут. Настала пора кому-то покинуть отчий дом. И вот Рут в радостном предвкушении отправилась покорять большой мир.
Детство, беззаботная пора, закончилось. Рут некоторое время училась игре на пианино в Консерватории Новой Англии в Бостоне. О ее жизни в период Депрессии известно мало. Ясно одно: личная жизнь Рут по каким-то причинам не складывалась.
Уехав из Скарборо в тридцать первом году, через несколько лет Рут выскочила замуж, но отношения с мужем с самого начала не заладились и вскоре она подала на развод. В тридцатые годы в США разводы были редкостью, а к разведенной женщине обычно приклеивали ярлык «порченый товар». Спустя несколько лет Рут повстречала Дональда Кинга, рожденного 11 мая 1914 года в семье Уильяма Р. и Хелен А. Бауден Кинг в городке Перу, штат Индиана. История с разводом его, казалось, не беспокоила.
Рут и Дональд поженились 23 июля 1939 года в Скарборо. Вскоре после свадьбы, прошедшей в кругу родственников невесты, молодожены переехали в Чикаго и поселились с семьей Дональда по адресу: Бель-Плэн-авеню, 4815. Медовый месяц быстро выветрился из памяти — Рут начала скучать по родному Мэну. Она часто оставалась одна, в то время как Дональд, моряк торгового флота, плавал по всему миру.
В течение следующих шести лет семья часто переезжала. Проведя пару лет в Чикаго, они поселились в местечке Кротон на Гудзоне, севернее Нью-Йорка, по адресу: Террас-Плейс, 17. Но Дон тут же уплыл в очередную командировку, из которых он появлялся лишь наездами, и Рут как могла справлялась со всеми делами одна.
Она мужественно делала вид, что все в порядке, и даже решила всерьез заняться музыкой. Каждое воскресное утро она добиралась на пароме до манхэттенского Рокфеллер-центра, чтобы сыграть на органе в передаче «Церковь сегодня» на радиостанции Эн-би-си (еженедельная трансляция общепринятой церковной службы). Даже возражения мужа не могли бы ей помешать: Рут обладала завидным упрямством, и к тому же Дональд слишком редко бывал дома, чтобы беспокоиться из-за ее увлечения.
Когда стало ясно, что Вторая мировая подходит к концу, Дональд уволился, и Кинги вернулись в Мэн. Между супругами установилось шаткое перемирие, они стали жить вдвоем в скромном домике в Скарборо, в часе езды от родственников Рут, проживавших в Дареме. Рут так и не научилась водить машину и целиком зависела от мужа, если нужно было куда-то съездить. Дональд не питал особой любви к родне жены, поэтому семейные визиты пришлось сократить до минимума. Супруги становились все несчастнее.
Дональд устроился на работу коммивояжером в окрестностях Портленда: разъезжал по домам и продавал пылесосы «Электролюкс» домохозяйкам и довольным семействам, которые привыкали к обрушившемуся на Америку послевоенному беби-буму. Итак, непоседа Дональд, объехавший весь свет и, бывало, месяцами находившийся в открытом море, теперь был вынужден проводить каждую ночь водном и том же доме, с одной и той же женщиной, и осознание ситуации явно его беспокоило. «Как сказала мне однажды мама, он единственный из штата продавцов постоянно умудрялся демонстрировать пылесосы юным привлекательным вдовушкам в два часа ночи, — годами позже рассказывал Стив. — Если верить моей матери, отец был тот еще дамский угодник. Легкий на подъем, он испытывал настоящую тягу к путешествиям. Думаю, он был из тех неугомонных, кто постоянно впутывается в какие-нибудь истории».
Семейная жизнь начала тяготить Дональда Кинга. Дети — ни приемный, ни собственный, биологический — не могли его удержать. Он застрял в месте, где ему не нравилось, с семьей, которую никогда особо не хотел. Да что говорить, если его не удержали даже гостеприимные домохозяйки, желавшие получить от любезного торговца пылесосами кое-что помимо его товара. Дух приключений манил… дорога и открытое море, а главное — возможность просыпаться по утрам или посреди ночи, не зная, какие схватки готовит тебе грядущий день и с какими врагами доведется столкнуться.
