Дитрих Айгнер - Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль
Деятельность в качестве референта заполняла только часть его свободного времени. Рузвельты участвовали в общественной жизни своих районов в Нью-Йорке; насколько позволяло время, он проводил его в своем семейном поместье в Гайд-парке; он стал там, как и его отец, в силу возможностей и обстоятельств видным членом ряда местных организаций. Лето он проводил в Кэмпбелле, занимаясь греблей; ездил верхом, держал беговую лошадь и играл в гольф. Между тем семья его быстро увеличивалась. Первый ребенок, дочь, родилась в 1906 году, а в последующие 10 лет появилось 5 сыновей, один из них умер, когда ему было 8 месяцев. Многое указывало на то, что Франклин Делано Рузвельт повторит жизненный путь своего отца — коммерсанта, дворянина с избытком свободного времени для различной деятельности на досуге.
Но эта видимость была обманчивой, в нем остались какое-то беспокойство, незаполненная пустота, ему не хватало цели, на что он мог бы направить свое честолюбие. Хотя атмосфера кипучей жизни в городских судах полностью соответствовала его коммуникабельному темпераменту, все же, чтобы сделать карьеру юриста, ему нужно было с головой окунуться в сухие и крайне скучные тонкости юридических прав картелей и хозяйственного права. Кроме того, он уже имел то, что позволяло молодым, честолюбивым референтам делать карьеру, — финансовую обеспеченность и признание. Итак, объектом его честолюбия осталась только политика, остался пример Теодора Рузвельта, которого Франклин и Элеонора в эти годы часто посещали в Белом доме.
Когда однажды молодые юристы в адвокатской конторе говорили о своих амбициях и жизненных планах, Рузвельт заявил без всякой иронии, что он хочет заниматься политикой, чтобы стать президентом США, и рассказал о своем разработанном но пунктам плане продвижения наверх: в наиболее подходящем для демократов году выборов он попытается стать депутатом парламента в штате Нью-Йорк, а потом его карьера должна будет следовать примеру Теодора Рузвельта: статс-секретарь в военно-морском министерстве, губернатор штата Нью-Йорк, президент.
НАЧАЛО КАРЬЕРЫ
Когда Рузвельту летом 1910 года вдруг представился шанс, он принялся за дело решительно с нерастраченной энергией 28-летнего мужчины. Местные боссы демократической партии в его родном сельском округе, «Голландском графстве», искали сначала кандидата в палату депутатов, а затем в сенаторы от штата Нью-Йорк для участия в выборах в ноябре, который должен был владеть тремя вещами: деньгами, именем и способностью, по меньшей мере, привлечь на свою сторону часть традиционно республиканских избирателей. Состоятельный молодой человек из хорошей семьи с доброй славой благодаря кузену-республиканцу, Франклин Рузвельт показался им подходящей кандидатурой. Он жадно ухватился за это предложение и начал, к удивлению своего оппонента-республиканца, который вначале недооценивал его, энергичную и умелую предвыборную кампанию. Чтобы приобрести известность, он внес сенсационное новшество. В течение месяца изо дня в день объезжал свой округ в красном открытом автомобиле, украшенном флагами, устанавливал контакты, здоровался за руки, выступал с короткими речами и разговаривал непринужденно и по-деловому с удивленными фермерами о том, что их заботило. Содержание его речей ограничивалось в основном одной популярной в эти дни темой — поддержание реформ, с чем в это же время, например, вышел для сбора голосов Вудро Вильсон во время губернаторских выборов в штате Нью-Джерси, а именно: вести борьбу против коррупции в политике и государственном управлении, особенно в городе Нью-Йорке, — впрочем, всегда благодатная тема в сельских районах штата Нью-Йорк. Что касается надпартийной стратегии, то Рузвельт мог даже ссылаться на своего именитого кузена, который, возвратясь из всемирной поездки, в ожесточенной борьбе между консерваторами и прогрессистами в республиканской партии встал на стороне последних. В ноябре 1910 года Рузвельт праздновал свою первую из многих побед на выборах, он набрал на тысячу голосов больше, чем его противник, сенатор-республиканец Шлоссер (15 708 голосов против 14 568).
Пройдя таким способом, пусть интуитивно, пусть на основе разумных расчетов, в данной ситуации предположительно единственно правильный путь к успеху, новоиспеченный сенатор, едва прибыв в Олбани, молниеносно прославился рискованной конфликтной стратегией во всем штате Нью-Йорк и за его пределами. Благодаря тому обстоятельству, что он в противовес большинству народных представителей мог позволить себе снять внаем вблизи парламента в Олбани просторный дом, он стал центром и рупором бунта добрых двух десятков демократических депутатов и сенаторов, выступавших против боссов собственной партии, «Таммани-Холл» — штаб-квартиры автократически настроенных демократов в Нью-Йорк-сити. Они бунтовали более двух месяцев против «босса» Чарльза Мерфи, который, по их мнению, хотел протолкнуть одного выходца из полусвета, адвоката, очень тесно связанного с нью-йоркским финансовым капиталом, в кандидаты на пост сенатора в Вашингтоне (тогда еще сенаторы выбирались не всенародно, а парламентами отдельных штатов). Их оратор Рузвельт проявил настоящий талант политика в обращении с прессой, редко отпуская журналистов, не подкинув им какую-нибудь горячую новость. Хотя спор закончился не однозначной победой, а выборами приемлемого для Мерфи компромиссного кандидата, Рузвельт мог сделать лично для себя позитивные выводы: популярный конфликт поднял его шансы быть избранным вторично в «Голландском графстве», он получил сразу же в начале своей политической карьеры, возможно, лучший наглядный урок о всевозможных уловках, интригах, попытках применения прессинга и лояльных конфликтах во внутрипартийной позиционной борьбе и обрел славу прогрессивного демократа, который в штате Нью-Йорк вел такую же борьбу, как и вновь избранный губернатор-демократ из Нью-Джерси Вудро Вильсон. Таким образом, он связывал свою политическую судьбу с тем политическим течением, которое с 1912 по 1920 год, в эру президента Вильсона, определяло политику США на союзнической основе и обеспечивало должности, влияние и авторитет. Этот союз должен был, наконец, дать возможность Рузвельту, минуя ничего не прощающую и ничего не забывающую вражду нью-йоркских партийных боссов, подняться на следующую ступень своей политической карьеры.
Однако для Рузвельта начались будни законодательной работы в Олбани, где нужно было выяснить, какая политическая субстанция кроется за публичным понятием «прогрессивный». Его речи, законодательные инициативы, действия, связанные с голосованием, дали возможность выявить три центра тяжести: предложения по политическим реформам, по защите окружающей среды и ресурсов, по улучшению положения фермеров и — в первой постановке — вопрос о фабричном рабочем классе. Он внес резолюцию о прямых выборах федеральных сенаторов, высказался, хотя и робко, за избирательные права женщин и поддержал проект закона о проведении предварительных выборов, чтобы повысить прямое влияние избирателей на выдвижение кандидатов. Уважительное отношение к природе и пример Теодора Рузвельта, который впервые в истории США заявил, что сохранение природных красот и богатств страны является задачей правительства, побудили Франклина Рузвельта сделать защиту природы и окружающей среды центральной темой своей сенаторской деятельности. Являясь председателем сенаторской комиссии «Лес, рыба и дичь», он вдруг ясно осознал, что бесплановая вырубка лесов может привести к опустошительным и долговременным последствиям. Одновременно он познакомился с массированным сопротивлением частных заинтересованных лиц любому государственному планированию с прицелом на будущее. Рузвельт заявил раздраженно: «Для меня это является чрезвычайным делом, если финансово-заинтересованные люди не способны видеть дальше двух метров от своего носа».
