Кристиан Дюверже - Кортес
К этим вопросам вскоре добавилась и проблема управления наследством, доставшимся Карлу V. Юный Карл Гентский, внук Фердинанда Арагонского и Максимилиана Австрийского, одну за другой унаследовал обе королевские короны своих дедов: Фердинанд скончался в 1516 году, Максимилиан I – в 1519-м. В шестнадцать лет Карл взошел на трон Испании, три года спустя стал императором Священной Римской империи. И к этим гигантским владениям, разбросанным по всей Европе (управление которыми уже было делом не из легких), добавились огромные территории на новом континенте. Их размеры не шли ни в какое сравнение с ранее захваченными островами в Карибском море. Завоевание Мексики, предпринятое Кортесом в 1519 году, создало беспрецедентную ситуацию, с которой Испания едва могла справиться. Кортес оказался в эпицентре мировоззренческих и политических потрясений, вызванных изменением пропорций мира, а его деятельность послужила водоразделом между Средними веками и эпохой Ренессанса.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ОТ МЕДЕЛЬИНА ДО КУБЫ (1485–1518)
Детские годы
Происхождение Кортеса окутано тайной. Эрнан родился, по всей вероятности, около 1485 года в Медельине, в Эстремадуре, в самом сердце иберийской Месеты. Точная дата его рождения неизвестна, и сам Кортес всегда ее скрывал, причем по только ему известным мотивам. Даже его официальный биограф падре Франсиско Лопес де Гомара, ставший в последние годы жизни Кортеса его капелланом и духовником, был вынужден довольствоваться в своей «Истории покорения Мехико» всего лишь указанием года рождения – 1485.[2] Эта лаконичность первых биографов, единодушно поддержавших версию Гомары, была нарушена всего лишь раз в анонимном тексте на двадцати страницах, который сохранился только в копии XVIII века.[3] Неизвестный автор приводит краткую биографию Кортеса, которая обрывается 18 февраля 1519 года. В ней говорится, что конкистадор «родился в 1485 г. в конце июля месяца».[4] Эта неопределенность в уточнении также вызывает удивление. Но есть и другие предположения.
По францисканскому преданию конца XVI века, Кортес родился в 1483[5] году. И нетрудно догадаться почему: это год рождения Лютера. Мексиканские францисканцы видели в этом совпадении своего рода знак Божий: Кортес явился на землю Новой Испании ради обращения в лоно истинной Церкви индейцев и восполнения ими рядов католиков, поредевших после Реформации! Уже с первого дня жизнь этого человека стала легендой. Если добавить, что в Медельине (Вадахосе) на месте его родного дома установлена стела с надписью, что здесь «стоял дом, в котором в 1484 году родился Эрнандо Кортес»,[6] станет ясно, что никаких догм в этом вопросе не существует. Даже если придерживаться версии, предложенной самим Кортесом своим близким (то есть 1485 год), то нельзя до конца исключать, что эта «истина» выдает за действительное желаемое, пусть и по непонятной причине.
Генеалогическое древоКортес не любил говорить о своей родословной. С его подачи в историографии получила широкое распространение версия о происхождении Кортеса из семьи мелких дворян, благородных, но бедных. Отсюда якобы и его тяга к деньгам, которых ему не хватало, и жажда почестей, как следствие зависти мелкопоместного идальго к испанским грандам. По этой гипотезе Кортес становится конкистадором среди таких же конкистадоров, другими словами, заурядным продуктом своего времени и класса. Но был ли он действительно таковым?
По документам Фернандо Кортес де Монрой был единственным сыном Мартина Кортеса де Монрой и Каталины Писарро Альтамирано. При крещении в церкви Святого Мартина в Медельине он получил имя деда по отцовской линии. Фернандо, Эрнандо и Эрнан были в то время одним и тем же именем, для которого в Испании существовало три разных написания, поэтому нет ничего удивительного, что они используются в текстах на равных правах. По свидетельству Берналя Диаса дель Кастильо,[7] конкистадор требовал от своих подчиненных и друзей обращаться к нему коротко, без титулов, что создавало далеко не такую уж и малозначимую проблему протокола. Испанские дворяне и лица, занимающие государственные должности, имели право на приставку «дон», происходившую от латинского «доминус» – господин. Кортес всегда отказывался именоваться доном Фернандо или доном Эрнандо, и многие из его окружения были этим недовольны. Он считал, что авторитет нельзя получить вместе с титулом или унаследовать по праву рождения. Даже за такими деталями уже просматривается неординарная личность с критическим взглядом на устоявшиеся правила.
Кортес был идальго[8] по меньшей мере в двух поколениях. «Его отец и мать были благородного происхождения, – пишет Гомара. – Семьи Кортесов, Монроев, Писарро и Альтамирано древние, славные и уважаемые».[9] В другом документе уточняется, что речь идет о «древних родах Эстремадуры, кои происходят из города Трухильо».[10] Некоторые льстецы[11] умудрились даже отнести происхождение Кортесов к древнему ломбардскому королю Кортезио Нарнесу, семья которого переселилась в Арагон! И напротив, доминиканец Бартоломе де Лас Касас, не скрывавший своего недоброжелательства к Кортесу, выдвинул уничижительную версию, представив конкистадора «сыном мелкого дворянчика, которого я знавал лично, очень бедного и очень скромного, но доброго христианина и, как утверждала молва, идальго».[12] Кортес сам уверил Лопеса де Гомару в незавидном благосостоянии своей семьи. Хронист нашел элегантную формулировку: «Они были богаты не имением, но честью».[13] В 1940 году местный историк занялся исследованием рентабельности асьенды Кортесов в Медельине, и его оценки подтвердили, что доходы семьи были скромны.[14] Однако этот подсчет скирд и бортей вместе с арендной платой за сдаваемое жилье (5 тысяч мараведи), явившийся реконструкцией на основе таких же реконструкций, выглядит неубедительно. Объективный метод предполагает абсолютный учет всего, не только урожаев, но и покупаемых товаров, уровня жизни. Поэтому выполненный подсчет целиком относится к области теории, и нет уверенности, что сегодня мы располагаем сведениями о всей собственности, принадлежавшей Кортесам. Нет никакой необходимости повторять то, что уже было сказано о бедности Эрнана Кортеса. Тем более что есть основания утверждать обратное.
Нам известно из юридических актов и показаний, данных под присягой,[15] что Диего Альтамирано, дед Эрнана по материнской линии, женатый на Леоноре Санчес Писарро, был мажордомом Беатрисы Пачеко, графини Медельинской. Он входил в число городских советников и стал бургомистром (алькальдом). Мартин Кортес де Монрой, отец Эрнана, в течение всей жизни занимал государственные должности, в частности, был эшевеном (регидором), затем генеральным прокурором городского совета Медельина. В условиях средневековой испанской системы эти должности могли занимать только идальго, и, поскольку они были связаны с немалыми затратами, выбор падал на лиц с большим состоянием. Этим не только поддерживался престиж, но и достигалась гарантированная защита от взяточничества.
