Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги (ЛП) - Балуза-Лубе Кристель
Обряд крещения стал событием и для местного населения, которое стекалось посмотреть на всех этих знатных господ. Один из свидетелей на суде 1322 года сказал, что он пошел в церковь, чтобы присутствовать на крещении, но не смог подойти близко из-за собравшейся толпы, другая свидетельница, будучи беременной, предпочла наблюдать за действом со стороны [45].
Крещение королевских сыновей, Людовика и Филиппа, несомненно, было очень похоже на крещение их младшего брата, и таким образом, имело как политическое, так и религиозное значение. В течение одного дня многие знатные люди королевства толпились вокруг младенца, чтобы показать свою близость к правящей династии.
Начальное обучение
Маленький принц, далекий от всей этой суеты, после обряда крещения был возвращен матери. Вверенный заботам кормилицы, камердинера и врача, которые следили за его здоровьем [46], Карл находился под присмотром нескольких няней, в том числе Изабеллы де Суази. Хотя средневековые педагоги считали грудное вскармливание лучшим способом передачи добродетелей матери ребенку, оно редко практиковалось среди знати. Юные принцы оставались на попечении этих нянь в течение нескольких лет, и даже после их взросления, няни оставались при них в качестве гувернанток. Когда родился их брат, Людовик и Филипп, в возрасте 5 и 1 года соответственно, находились в Сен-Жермен-ан-Ле с другой няней, Марией де Шени [47]. До достижения семилетнего возраста [48], три мальчика росли среди женщин.
В этом нет ничего необычного. Когда мать имела достаточное образование, она брала на себя обучение ребенка начальной грамотности и религиозное воспитание своих детей, иногда с помощью гувернантки. Такое активное участие матери в воспитании своих детей, как девочек, так и мальчиков, поощрялось развитием культа Девы Марии и ссылками на обучавшую ее Святую Анну. Важность этих ранних лет ребенка единодушно подчеркивали средневековые мыслители, писавшие трактаты о воспитании детей, такие как Винсент из Бове, Гийом Пейро, Гумберт Романский и Жиль Римский. По их мнению, речь шла о том, чтобы пропитать ребенка основными ценностями и знаниями, пока он еще податлив к восприятию. Это обучение происходило в основном путем подражания. Помимо нянь и гувернанток, которые тщательно подбирались из окружения королевы, молодые мальчики могли пользоваться услугами многих других людей.
Духовники, в частности, были влиятельными педагогами: Лоран Орлеанский, духовник короля Филиппа III Смелого, в своей эпитафии был назван "настоятелем королевских детей". Должность королевского духовника была учреждена в правление Людовика IX двумя указами 1243 и 1256 годов. До этого времени король и его двор получали церковные таинства от священника того места, где они находились. Поскольку этот принцип плохо подходил во время странствий, король добился от Папы привилегии, в силу которой государь отныне мог исповедоваться одному из своих капелланов (1243), а затем любому священнику, монаху или светскому, по своему выбору (1256). До правления Карла VI должность королевского духовника занимали исключительно доминиканцы, которые при последних Капетингах, все были выходцами из парижского монастыря Сен-Жак [49]. Эти монахи-проповедники получали солидную интеллектуальную подготовку и были авторами проповедей, комментариев к Библии и моральных трактатов. Лоран Орлеанский, по просьбе Филиппа III, даже написал Somme le roi, руководство по моральному и религиозному воспитанию [50]. Влияние духовника могло быть весьма долговременным, так Имбер де Лувель, духовник детей Филиппа IV, также занимал эту должность во время правления двух из них, Людовика и Карла, после их вступления на престол. Поэтому между детьми и их духовником могли складываться, почти родственные отношения [51].
Королевский двор был местом, которое часто посещали приближенные к королю люди. Можно предположить, что Людовик, Филипп и Карл часто проводили время со своим дядей Карлом де Валуа, и что они встречались с главными советниками короля, такими как Гийом де Ногаре и Ангерран де Мариньи. Несомненно, принцы были окружены другими детьми из знатных семей, которые время от времени или надолго оставались при французском дворе. Гийом де Нанжи и Большие французские хроники сообщают, что в 1294 году дочь графа Фландрского была доставлена в Париж, чтобы воспитываться вместе с наследниками короля [52]. Конечно, она был не единственной, хотя источники не дают этого понять. В мире благородных дворян было принято отправлять своих детей ко двору сюзерена, чтобы они получили хорошее образование. Несомненно, эти три принца также играли вместе со своими кузенами Робертом д'Артуа, родившимся в 1287 году, или Филиппом де Валуа, будущим Филиппом VI, родившимся в 1293 году.
Несмотря на строгость нравов Филиппа Красивого, развлечения вовсе не были запрещены при дворе, и некоторые документы свидетельствуют о том, какое внимание уделяли знатные родители развлечениям своих отпрысков. Когда они были совсем маленькими, им дарили вертушки, мячи, куклы и игрушечную посуду, часто высокого качества, и даже из драгоценных металлов. Счета графини Маго д'Артуа, крестной матери принца Карла, в которые отражены расходы на ее сына Роберта, родившегося около 1300 года, также свидетельствуют о некоторых развлечениях молодого дворянина. Когда Роберту было от 4 до 6 лет, мать платила менестрелям, которые развлекали его, играя разные мелодии по несколько раз в день, художники делали маски для него и его маленьких товарищей по играм, а парикмахер изготавливал им парики. Роберту также выделяли деньги на азартные игры (триктрак, кости), популярность которых никогда не ослабевала, несмотря на попытки властей запретить их [53]. Со временем, он научился играть в же-де-пом (теннис), квинтан (игры с копьем) и шахматы [54]. На средневековых миниатюрах есть изображения детей, качающихся на качелях, играющих в чехарду или жмурки. Мы легко можем представить себе, что эти и другие развлечения небыли чужды Людовику, Филиппу и Карлу. Обучение игре в шахматы, в частности, было неотъемлемой частью подготовки молодых принцев и даже стало поводом для многочисленных нравоучений [55]. Физическая подготовка также была очень важна. Принцы познакомились с охотой — спортом и развлечением, которое давало хорошую подготовку к войне. Это обучение поручалось гувернерам и опытным рыцарям из ближайшего окружения короля. Отец также сыграл в этом важную роль. Что касается интеллектуального обучения принцев, то за него отвечали духовники или прецепторы, тщательно отобранные грамотные священнослужители.
Короли действительно были очень озабочены образованием своих детей, особенно со времен правления Людовика IX. Для своего сына, будущего Филиппа III, Людовик IX заказал Винсенту де Бове трактат Об образовании сыновей знати (De eruditione filiorum nobilium, ок. 1247–1250 гг.). Это произведение было Зерцалом принцев (наставлением), которое, перечисляя обязанности, связанные с королевским предназначением, и добродетели, необходимые для любого христианского государя, давало наследнику престола и практические советы. Людовик IX также обратился к Жильберу из Турне, который в свою очередь написал трактат Образование королей и принцев (Eruditio regum et principum, 1259). В конце жизни король сам написал, на французском языке, Поучения (Enseignements) для своего сына Филиппа и своей дочери Изабеллы, королевы Наварры. Вступив трон, Филипп III пошел по стопам отца и доверил образование своего сына известному богослову Жилю Римскому. Тот написал еще одно зерцало для своего ученика, О правлении государей (De regimine principum, ок. 1279). Поэтому мы можем с полным основанием предположить, что эти произведения, взятые из семейного наследия, послужили основой для образования трех молодых принцев, которых с детства готовили к их будущим обязанностям.
