Кристина Камаева - Чай, чапати, чили, чилим...
Собрав нехитрый багаж, мы заверили персонал гостиницы, что из ICCR придут люди и обязательно с ними рассчитаются. Не знаю, почему мы так решили.
Но в агентстве нам заявили:
— Ой! Представляете, эти люди из Бомбея еще не съехали. Не могли бы вы подождать еще два дня?
— Как! — завопили мы, — а где мы будем жить? — Агент развел руками. Делать нечего, пришлось идти к малознакомым персам. Они были кругом виноваты. Не предупредили, что могут быть такие сюрпризы с квартирами, даже если заключен договор.
Через два дня агент начал прятаться от нас. Ему еще можно было позвонить, но либо он заболевал, либо ломалась машина, как будто бы в его жизни наступила черная полоса, и все несчастья посыпались на бедолагу, с тех пор, как нами был подписан договор, вернее с тех пор, как им был получен депозит. Стало ясно, что жить в прекрасной квартире и кататься на качелях мы не сможем никогда. Но деньги нам обещали вернуть.
Сейчас-то я понимаю, что агент показал нам не жилой дом, а просто недавно построенную гостиницу уровня пяти звезд. Удивительно, почему долгоживущих в Индии иранцев нисколько не насторожило, что комнаты были полностью меблированы? В Индии квартиры сдают пустыми, ни столов, ни стульев, разве что лампочки не выкручивают. А тут телевизоры, фонтаны, рояль! И люди, которые приехали поразвлечься на несколько дней. По-видимому, агенту понадобились деньги, может, нужно было срочно отдать кому-то долг или не терпелось сыграть в казино, и он "развел" нас так красиво и легко. Возвратить сразу всю сумму он не смог. Мы приходили каждый день и брали деньги порциями, а жили в гостинице "Подсолнушек" за пятьсот рупий в день, не представляя, что делать дальше. Первый неудачный опыт выбил из колеи. Бездомные, в чужой стране, мы все-таки решили поучиться, и пришли в колледж на занятия. Там нас с нетерпением ждали работники ICCR.
"Что это такое?! Куда вы пропали?!"
Можно представить, что они пережили, не обнаружив нас в Виджаянагаре. Им доложили, что мы съехали несколько дней назад, никто не знает куда, но в сопровождении неизвестных мужчин с наружностью арабских террористов. В колледже также о нас ничего не было известно. Бедный директор ICCR уже кусал локти и представлял, как будет отчитываться перед русским консулом и нашими родителями. Нас могли обмануть, украсть, продать в рабство и просто убить. И все потому, что наши опекуны нас не уберегли.
— Немедленно дайте свой адрес! Вы должны предупреждать о каждом своем шаге! Где вы живете?
— В гостинице "Подсолнушек", — тихо ответили мы. Было, правда, неловко. Они действительно за нас волновались. А мы просто не привыкли, чтобы нас опекали. Подумав, все-таки решили переехать в общежитие. Надо освоиться и, не торопясь, подыскать подходящее жилье. После занятий сотрудники ICCR повезли нас на рынок закупать матрацы, одеяла и посуду.
— Подумать только! — возмущался мистер Лобо, — сказать, что наше общежитие все равно, что тюрьма! Думаете, не обидно такое услышать? Индийские девушки живут и никогда не жалуются. В следующий раз, прежде чем приглашать в Бангалор русских, я прикажу построить здесь дворец.
Мы молчали.
Глава 3. Овощи, мэм
На ужин мы взяли себе еды из столовой и принесли в комнату, хотя делать это запрещено. Сотни глаз наших соседок внимательно смотрели на нас. В тарелке конечно рис. Ужин готовится просто: в одном большом котле варят рис, в другом — карри. Карри состоит из овощей, приправ и, конечно, чили. Когда все готово, шлепают на тарелку рис, сверху — карри, и кушайте на здоровье. Рис в Индии не солят. Это и ни к чему. Помяв вилкой еду, зачерпываю немного и кладу в рот. "Мама! Роди меня обратно"! Жгучая боль опаляет и горло, и нёбо, и губы, я краснею, из глаз льются слезы. Жанна протягивает бутылку с минеральной водой. Глушу пожар и отставляю тарелку в сторону. Да, в России в общежитии были любители, которые ели хлеб с маслом и соусом чили, и даже такие, которые могли его пить. Но тот соус и сравнивать нельзя с настоящим индийским чили, которым жители этой страны ежедневно заправляют свою еду.
— Не будешь? — спросила Жанна. Я отрицательно помотала головой.
— Столько людей голодает.
— И я с ними поголодаю.
Жанна, когда голодна, может съесть практически все. Но ей тоже не удается осилить первый "общажный" ужин. Выходим из комнаты и идем во двор. Мы видели там мусорные баки, куда выбрасывают остатки пищи, прежде чем мыть тарелки. Нетронутая еда вызывает уйму вопросов у всех девушек, возникших на нашем пути. Вопросы звучат на местном языке — каннада, но в этот момент он нам понятен. "Остро. Слишком остро. Есть невозможно"! — отвечаем мы по-английски и на хинди, выразительно закатывая глаза и показывая на горло. "Айяяй", — покачивают они головами, сочувствуя нам. Засыпаем голодные и злые.
Утро в Индии начинается рано. Еще до рассвета в шесть часов пробуждаются индийские девушки, выходят в коридор и громко выкрикивают имена друг друга.
— Падма!
— Мамла!
— Маджила!
Как будто соревнуются, кто из них голосистее.
— Сейчас выйду, по стенке размажу, — грозится Жанна из постели. На самом деле не выйдет, ей лень выползать из-под одеяла. Далее слышится гром ведер, первые перепалки и не оставляет ощущение, что все это происходит именно за нашей дверью. Мы спим, не поддаваясь на провокации. Вдруг кто-то ухает чем-то тяжелым в дверь.
— Ну что еще! — рычит Жанна.
Стук повторяется снова и снова, наверное, произошло что-то важное и будить нас велено до победного результата. Я влезаю в штаны и распахиваю дверь. На пороге стоит беззубый худой старик на тонких ногах, в грязной майке и дхоти (кусок ткани, которым мужчины оборачивают себя вместо брюк). Это повар. Ему одному из всего мужского населения города не возбраняется свободно гулять по женскому общежитию. Он весело улыбается кроваво красным от постоянного употребления бетеля ртом.
— Что вам надо? — спрашиваю я.
— Овощи, мэм! — счастливый старик протягивает мне железную миску с вареным зеленым месивом. Я растеряно принимаю ее, и повар уходит. Индийцы сориентировались быстро: не можете есть острое, пожалуйста, вам пресное. А с голоду помереть не дадим.
— Что он принес? — выглядывает из-под одеяла Жанна.
— Завтрак в постель, — улыбаюсь я, подсовывая ей под нос миску пахучего силоса, — хочешь?
— Фу! — отворачивается Жанна. — А что так рано?
— Чтобы с чили не успели перемешать, — догадываюсь я.
Ковыряем завтрак, в нем трудно узнаваемые кабачки и очень редкие куски картошки. Остальная масса похожа на траву с газона, присыпанную какими-то семенами.
— Лучше не стало, — комментирует Жанна, — давай выбросим?
— Давай! — сразу соглашаюсь я. Прикрывая содержимое миски рукой, я воровато пробираюсь к мусорному баку, как будто боюсь, что меня заставят доедать это насильно, если поймают. Подхожу к железному ящику, и там меня ожидает сюрприз — толстая, очень важная обезьяна. Она сидит в мусорном баке, заполняя собой все пространство. Трудно представить, что ей под силу поднять свое необъятное брюхо. Как-то неудобно вываливать на нее пищу, хочется вручить вместе с тарелкой и вилкой. А то еще рассердится за испорченный костюмчик. Но тарелка может еще пригодиться, я быстро опустошаю ее, стараясь не попасть в царственную особу, и бегу прочь, пока она не распробовала подношение. Питайтесь, раз у вас так принято. Пока мы жили в общежитии, я ни разу не видела, чтобы к мусорному баку подходили уборщики. Либо они приезжают рано, пока мы спим, либо обезьяны, вороны и бурундуки справляются сами.
— Я придумала! — говорит Жанна, — мы сварим яйца. Хорошо, что купили электрическую плиту. — Выходим в коридор, потому что единственная на все общежитие розетка находится там.
-Ух ты! — замирает Жанна с плитой, а я с кастрюлей тоже приостанавливаюсь. К розетке вытянулась длинная очередь девиц с ведрами. Они неукоснительно придерживаются хорошей индийской традиции — омываться с головы до ног каждое утро до восхода солнца. Но поскольку сейчас время холодное, то и вода в душе почти ледяная. Вот они и стараются встать пораньше, чтобы с помощью кипятильников нагреть воду. Похоже, что с мечтой о яйцах нам лучше расстаться.
— Я пропущу вас, — неожиданно говорит девушка с роскошными волосами. Волосы не у всех индусок красивые, как принято думать. К тому же, они постоянно мажут их кокосовым маслом. Оно не только жирное, но и неприятно пахнет. Косы принято украшать живыми цветами, но к концу дня они вянут и осыпаются. А горожанки все чаще стригутся коротко. Мы благодарим девушку, включаем плиту и водружаем на нее кастрюльку. Студентки немедленно собираются вокруг, спрашивают, что мы готовим, и смотрят, как это происходит, как будто варка яиц невероятно увлекательный процесс. Сладкий чай с молоком проще взять в столовой. В Индии его подают в маленьких металлических стаканчиках, не доливая жидкость до краев, чтобы можно было держать емкость. Чтобы приготовить такой напиток, используют не листовой чай, а очень мелкий, почти пыль, и заваривают его прямо в кастрюле с кипящим молоком. Потом добавляют воды.
