Пьер Клостерман - Большое шоу - Вторая мировая глазами французского летчика
Я прошел низко среди деревьев, которые во мраке я мог скорее ощущать, нежели видеть. Кусочки облаков весели на верхушках холмов. Наполовину бессознательно я продолжал повторять себе: я собираюсь ударить кабель высокого напряжения... Я собираюсь ударить кабель высокого напряжения...
Неожиданно туман рассеялся, и, выйдя из дождевого облака, я очутился в мрачной пещере с зеленоватыми отражениями, словно в аквариуме, ограниченном столбами дождя. Мрачный свет струился отовсюду, образуя слои радуги, свисающие, словно паутина, с низкого потолка из облаков.
Затем еще раз я погрузился в густой туман, который застилал ландшафт, скрывая свою опасность. Ручейки снова начали течь по моей кабине, и каждый раз, поворачивая, чтобы увернуться от ливня, я все больше попадал под него. Мой компас, встряхиваемый моими маневрами, поворачивался медленно и неравномерно, словно больная голова, останавливался на секунду, затем почти с сожалением начинал другой путь. Я не имел, ни малейшего представления, где находился север. Мой ограниченный горизонт едва показывал ряд неизвестных холмов, окутанных сумерками; одни неизвестные дороги и перекрестки сменялись другими, утонувшие во мгле деревушки выглядели одинаково. Через открытую дверь я уловил кратковременный проблеск теплого света от камина.
Мое направление невозможно было узнать по компасу. Я не смел спросить о курсе но радио: боялся, что в любой момент могу оказаться в зоне зенитной артиллерии или над аэродромом, или сильно защищаемой сортировочной станцией. Оказавшись один во враждебном мире, я начал ощущать ужас, ожидая смертоносных потоков трассирующих снарядов с каждого угла и перекрестка, из каждого леса.
Заблудился... заблудился... заблудился.
Ну, к черту все это. Я начал подниматься сквозь патоку. Мой искусственный горизонт все еще дрожал. Но мне пришлось рискнуть, поднимаясь по приборам.
Вся кабина была заполнена паром. Я поднялся прямо вверх, мои глаза неотрывно следили за приборами. Самолет был поглощен облаками. Я даже не видел концов крыльев, хотя ощущал, что их трясут невидимые порывы воздуха. Я оказался в облачном лабиринте длиной в 10 000 футов. Огромные высокие кучевые облака поднялись в голубом небе на головокружительную высоту, образуя каньоны, гигантские коридоры, обрамленные ослепительной белизной. Тень "спитфайра", отражаемая солнцем, напоминала игривого дельфина. Я прыгал с облака на облако, касаясь контуров, проходил рядом, отступал, исчезал в расселинах, счищая белые бастионы.
Взяв курс на север и уйдя за пределы досягаемости зенитной артиллерии, я направился к побережью, где мне будет легче определить мое местонахождение. В то же время я чувствовал себя очень одиноким, и чувство независимости, которое возникает, когда действуешь один, уступило место непонятному чувству тревоги. Сейчас я был бы рад компании немца, недавно так энергично реагировавшего.
Я начал внимательно всматриваться в солнце и голубизну неба. Окажись кто-нибудь надо мной, на фоне этих облаков мой "спитфайр" был бы виден за мили. Взгляд на бензин - все еще около 50 галлонов.
Шли минуты. Сейчас я должен быть достаточно близко к побережью, и я бы предпочел быть под облаками над Францией, нежели рисковать появляться в середине Канала над стреляющей без разбора морской охраной. Я еще не израсходовал ни один снаряд и, возможно, смогу попрактиковаться на немецком грузовике.
Когда я обогнул облако, то вдруг обнаружил дюжину черных пятен, движущихся на меня на полной скорости. Они прошли у меня с правого фланга. Боже! "Фокке-вульфы"!
Они меня тоже заметили и выстроились в превосходной позиции, по двое, чтобы отрезать мое отступление. Я лишь курсировал, они летели со скоростью 350 миль в час - нет надежды уйти при помощи набора высоты; в любом случае двое из них были уже прямо надо мной и покачивали своими крыльями. Моей единственной надеждой было достигнуть облаков и избавиться от них, летя по приборам. За долю секунды я снизил высоту, летя по спирали с парой "фокке-вульфов" надо мной, другая пара двигалась на меня в лоб, еще одна пара была подо мной и последняя - готовилась отрезать мне отход. Реечный бомбодержатель, висящий между двумя радиаторами, был ненужным грузом и снижал мою скорость. Я должен от него избавиться. Для этого я с силой дернул аварийную ручку, но она не двигалась - вероятно, примерзла. Покрываясь потом, я напрягся и с силой дернул -ручка оторвалась и осталась у меня в руке вместе с куском кабеля. Боковой атаки я избежал только благодаря быстрому скольжению и до того, как пришло время атаковать другому отделению, сдержал поворот, всем своим весом надавив на ручку управления. Черт! Защелка моего предохранителя все еще не была отодвинута, поэтому, хотя я и нажал на кнопку, "фокке-вульф", находящийся в пределах моей видимости, уже ушел на 10 ярдов. Боже! Как насчет тех других немцев? Я видел только четырех. Инстинктивно я вспомнил жизненно важное правило: ищи немца, которого ты не видишь; именно он собьет тебя!
Я с такой силой дернул ручку управления, что на мгновение практически потерял сознание. Я даже не мог повернуть голову, но чувствовал, что те, которые исчезли из вида, были наверху и лишь ожидали момента для вступления в атаку.
Резко прорвавшись вверх, я избежал потока трассирующих снарядов - к сожалению, этот маневр отнес меня в мое первоначальное местонахождение. Я весь был в мыле, в левой ноге ощущал нервную дрожь. Я припал к низу кабины, прижав локти к бокам и опустив голову вниз, чтобы быть лучше защищенным диском тормозных колодок. Моя кислородная маска соскочила мне на нос, и я не мог ее снова поднять, так как обе мои руки были на рычагах управления. Я попытался дышать через рот и почувствовал струйку слюны, бегущую по подбородку в шарф.
Сейчас все было лишь вопросом времени. Они засекли меня; их атаки были превосходно скоординированы - поочередно одна справа и одна слева, - и они были готовы схватить меня в любой момент. Мои конечности затекли, мышцы шеи сокращались. Я ощущал пульсацию в висках, запястьях, под коленями...
Пыль и земля, скопившиеся под моим сиденьем, поднялись в результате моих маневров и летали по всей кабине. Капля грязного масла упала мне прямо в глаз.
Поток трассирующих снарядов прошел довольно близко сзади меня. Я смотрел в зеркало заднего вида и почти терял сознание; "Фокке-Вульф-190", за которым следовали три другие, был менее чем в 50 ярдах позади меня, его крылья освещались огнем его четырех мелкокалиберных пушек. Я смутно помню, что был парализован на секунду, промерз до мозга костей, а затем вдруг почувствовал прилив жара. Инстинкт самосохранения вернул меня к действию - я сильно ударил ногой по рулю, одним непрекращающимся движением дернул ручку управления прямо назад, затем в стороны. Сила маневра поразила меня. Черная пелена прошла перед глазами. Я почувствовал, что что-то врезалось в фюзеляж, и затем взрыв. К счастью, мой диск тормозных колодок сдержал фрагменты самолета.
