Чарльз Верлинден - Покорители Америки. Колумб. Кортес
В этот критический момент, решающий для дальнейшего успешного исхода всей завоевательной операции, главнокомандующий проявил свой талант оратора. Просьбами и увещеваниями, воззваниями к солдатской доблести и национальной гордости испанцев, обещаниями богатой добычи Кортес пытался поднять поколебавшийся дух своих людей. В конце концов он достиг успеха; упавшие духом приободрились — и, вновь полные веры в своего командира Эрнана Кортеса, спустились в долину Мексики. Сила личности верховного главнокомандующего преодолела кризис в испанской армии.
Вскоре произошла встреча с депутацией Монтесумы во главе с Какамой, правителем Тескоко. В сопровождении послов армия продолжила движение вдоль южного берега озера Чалко и перешла дамбу, которая отделяла озеро Чалко от города Сочимилко на западе. Эта дамба была построена из камней и известкового раствора и показалась испанцам одним из самых удивительных строительных сооружений, которые они когда-либо видели. Бледнолицых также поверг в изумление вид плавучих садов, chinampas. В Куитлауаке, поселении средних размеров, которое отличалось красотой своей архитектуры, была сделана короткая остановка. Поселение, сооруженное на сваях, пробудило грустные воспоминания о Европе; испанцы назвали его «Венесуэла» (маленькая Венеция). После короткого привала, который был использован, в первую очередь, для осмотра снаряжения, отряд продолжил путь по дамбе в направлении к столице. При этом отряд был с обеих сторон окружен роем лодок с любопытными туземцами.
Правитель. Стела из Боиомпака
Утром 8 ноября 1519 года испанцы прошли через Ишталапан и достигли окраин мексиканской резиденции. Примерно на середине пути они натолкнулись на своего рода вал, преграждающий дамбу. Это сооружение имело четыре метра в высоту и было, кроме того, усилено башнями. Лишь посередине имелся узкий проход. В этом месте должна была произойти знаменательная встреча представителей двух частей света. В окружении целой толпы индейской знати, предводительствуемой высшим духовенством с золотыми жезлами в поднятых руках, взорам испанцев предстал роскошный королевский паланкин Монтесумы. Его несли на плечах представители аристократии; над ним помещался балдахин из пестрого оперения, в котором блестели отдельные драгоценности и золотые украшения. Приблизившись на определенное расстояние, процессия остановилась. Монтесума вышел из паланкина и с достоинством приблизился, опираясь на руки правителей Тескоко и Ишталапана, племянника и брата. Берналь Диас так описывает нам монарха:
«Великому Монтесуме было около 40 лет, он был высокого роста, пропорционального сложения, стройный, кожу имел не слишком темную, а цвета и оттенка, естественного для индейцев. Волосы его были недлинными… редкая борода имела хорошую форму. Его лицо было несколько продолговатым и имело бодрое выражение…»
Монтесума приветствовал посланников далеких стран востока обычным церемониалом, подобающим правителю ацтеков, — земным поклоном. Кортес хотел приветствовать Монтесуму на испанский лад, обняв его и ударив рукой по плечу, однако свита правителя не допустила подобного кощунства, ведь ни один смертный не смел отважиться прикоснуться к «Властелину людей». Произошел обмен обычными подарками, и Кортес через донью Марину поблагодарил Монтесуму за его щедрость, продемонстрированную уже не однажды. Затем в сопровождении торжественной процессии испанцы были препровождены ко дворцу отца Монтесумы Асаякатля, где должен был состояться прием. С любопытством и не без страха мексиканцы рассматривали «бледнолицых» в непривычном, бряцающем железом снаряжении, едва скрывающих ненависть к своим союзникам-индейцам.
Утренняя звезда из «Пещеры волшебников»
Роскошь и богатство Теночтитлана произвели впечатление на европейцев, которые тщетно искали сравнений; город превосходил даже Гранаду и Севилью, являвшихся эталонами красоты для патриотов Испании. Наконец шествие остановилось на великолепной обширной площади в центре города, где находилась гигантская пирамида, посвященная Уицилопочтли, богу войны мексиканцев. Лишь храм в Чолуле превосходил по размерам это сооружение, оно стояло на том самом месте, где сегодня в Мехико высится большой собор.
Испанцы испытывали разнообразные чувства. Разумеется, они были рады, что достигли цели трудного похода, но немало было и таких, кто заметил, что они сунули голову в пасть льва. Сам Кортес тотчас же понял, что в случае разрушения мостов город превратится для них в мышеловку. Поэтому одной из первых его задач стало строительство четырех бригантин, которые сделали бы его независимым от дорог, идущих по дамбам.
Центральный фриз «Солнечных ворот» в Тиаунако
Новое жилище представляло собой целый комплекс зданий, в котором должно было хватить места не только для всех испанцев, но и для их союзников-индейцев. Кортес осмотрительно принял все необходимые меры для защиты здания и разместил артиллерию у порталов, чтобы таким образом быть застрахованным от любых случайностей. Он предпочел полагаться на военную силу испанцев, а не на гостеприимство правителя ацтеков.
Впрочем, вначале казалось, что взаимоотношения складываются мирно. Монтесума проявил себя, по выражению Берналя Диаса, «как кабальеро» и в качестве хозяина, оказывающего гостеприимство, обнаружил такт, в тот момент оставив испанцев одних. Лишь после полудня он вместе с блестящей свитой повторно явился на квартиру своих гостей и раздал ценные подарки. С помощью доньи Марины он заявил, что уже несколько лет назад слышал об испанцах — очевидно, при этом он намекал на экспедиции Кордовы и Грихальвы. Теперь он рад лично приветствовать пришельцев из страны восходящего солнца. Возможно, вид бледнолицых действительно внес успокоение в его душу, обуреваемую страхами и сомнениями, ведь ожидание опасности страшнее столкновения с ней.
По приказанию императора ацтеков было доставлено продовольствие для испанцев и корм для их лошадей, чтобы гости ни в чем не испытывали недостатка. В распоряжение европейцев также предоставили посуду и домашнюю утварь. Однако постепенно стала заметна перемена настроения индейцев, и они прислуживали чужакам все неохотнее. Все громче раздавалась критика по адресу своего правителя, и авторитет деспотичного монарха дрогнул. Прежде всего присутствие заклятых врагов, тласкалтеков, воспринималось как позор для гордого Теночтитлана.
