Пьер Сиприо - Бальзак без маски
«Вы приговариваете меня к молчанию и одиночеству, наполненному только вами. Если вы вновь станете свободной, то вспомните обо мне! Но как я могу надеяться, что понравлюсь вам? […] Таков я есть и таковым останусь навсегда, целомудренным до того, что никогда не рискну произнести: я тебя люблю».
А вот последний довод Лоры де Берни:
«Если она отдастся ему, он станет ее презирать».
«Мы будем оказывать честь друг другу в моем сердце».
Когда наступал вечер, ноги сами приводили Бальзака к решетке сада. Немного постояв в задумчивости, он стучал в калитку. Именно этот образ и запечатлится «в памяти той, с кем ему предстоит свидеться. Ему радостно ждать, ни на что не надеясь».
Однажды ночью Оноре наконец перешел от ожидания и взглядов к действию, от лирического порыва к воплощению своей мечты: «Поцелуи твои ничего не изменили. — О! Нет! Я изменился сам, я люблю тебя до безумия…»
Тело Лоры осталось женственным: и хотя она не отваживалась говорить о своем пылком чреве, ее плечи, грудь, талия соблазняли гораздо сильнее, нежели лицо, о котором Бальзак писал, что оно «еще сохранило свою привлекательность», но не более.
Полюбив женщину на 22 года старше него, Бальзак как бы заново появился на свет. Ласковая мать заключала его в свои объятия; та самая мать, которая родила его от взаимной нежности. Взгляд госпожи де Берни навевал Бальзаку мысль, что он любим всей душой. И тогда он видел себя в розовом свете: он наделен «неисчерпаемой добротой, влекущей за собой утонченность; одухотворен, чистосердечен; его манеры и выражения непринужденны. […] Он небольшого роста, но хорошо сложен. Цвет лица, легкие движения, все в нем указывает, что он лишен и нервного темперамента, и экзальтированных суждений, и порывистых чувств, которые никогда не оставляют времени свериться с холодным рассудком» («Ванн-Клор», начат в 1822 году).
Госпожа де Морсоф будет петь свою песнь голосом Лоры де Берни. Этот голос найдет верную интонацию, ибо он движим нежной силой, которая словно усиливает значения слов: «Интонации голоса придают ее речи благоухание. Ее смех напоминает песнь ласточки» («Лилия долины»).
Госпожа де Берни преобразилась. В саду Бальзак «чувствовал лишь легкое напряжение, а цветы, даже давно засохшие, источали пьянящий аромат». Лора не должна была больше смотреть на себя как на маленькую тучную женщину с поблекшими глазами, чересчур длинным носом и отвисшим из-за десяти беременностей животом. Она наделена вечной красотой и отныне пойдет рука об руку с Оноре, очарованная его волшебным, колдовским обаянием.
Первые любовные письма Бальзака, дошедшие до нас лишь в черновиках, — вовсе не «галиматья», как говорили раньше. Скорее, это романтические упражнения в обезличивании любовью. Любовник наполняет своими чувствами душу возлюбленной, и они сливаются в любовной страсти, которая их объединяет и возносит к идеальным вершинам, до величественной реки, разделяющей два рая — рай плоти и рай души.
Этот гимн любви звучит словно с оперной сцены. Скамья в саду де Берни превращается в колдовское место: «Я вижу только скамью» и прекрасное лицо, изможденное прошлыми печалями, но потом просветленное бесконечной радостью, «когда сердце открывается вам взаимностью». Такая пылкость могла годами оставаться неутоленной, не встретив себе подобную и не слившись с ней воедино, если бы не любовь, это «усилие двух простодушных детей, пытающихся удовлетворить свое сердце, людей и Господа Бога» («Лилия долины»).
Как и у госпожи де Морсоф, у госпожи де Берни были дети, «которые не должны ее забыть», но Оноре был готов помочь ей вырастить их. Разве его воспитала не она? Она бранила его за грубые манеры, за «слишком вольные речи». Бальзак был очень робок, но порой становился «несносен». Подобные ему похожи на «цветы на снегу». «Сочувствие и нежность женщины оказывают на них поистине магическое воздействие» («Евгения Гранде»).
В Вильпаризи свидания Лоры де Берни и Бальзака быстро стали темой всеобщих насмешек. Кроме того, тут и там сновали дети. Они все видели и краснели от стыда. Они понимали и чувствовали, что мать теряет голову. Влюбленная парочка уже не знала, как быть. Дети слишком себе на уме и их невозможно было заставить рассказывать жителям деревни, будто Бальзак ухаживает за дочерьми госпожи де Берни. «Конечно, если бы я решил жениться, то не колебался бы ни минуты, хотя ни моя внешность, ни мой характер не в состоянии возбудить серьезных чувств». Прошло не так уж много времени, и влюбленные стали встречаться в Париже, в доме господина де Берни, правда, значительно реже. Зато «об этих восхитительных свиданиях никто ничего не узнал».
Госпожа де Бальзак не сразу обратила свой приводящий в трепет орлиный взор на любовные похождения сына. По правде говоря, в феврале-марте 1822 года на нее обрушилось бесчисленное множество забот. Она вынуждена была приютить у себя сына своей сестры, сироту, который был всего на год моложе Оноре. Он был сыном Себастьяна Малю, умершего в 1816 году и занимавшего должность инспектора в Службе снабжения провиантом. Своего кузена Эдуара Малю Бальзак прозвал «образиной». Эдуар был очень богат, но угасал от туберкулеза. Он умер 25 октября 1822 года, оставив своей тетке Лоре де Бальзак значительное наследство в 86 тысяч франков.
Бабушка Саламбье дряхлела, Бернар-Франсуа старел. Кучер попал ему в глаз. «Кончик хлыста раздробил хрусталик и поранил роговицу. Папа почти ослеп», — писала Лора Сюрвиль.
Госпожа де Бальзак вынуждена была отправиться в Байе. Ее дочь Лора переживала трудный период, когда супруги заново учатся выносить друг друга. Госпожа де Бальзак боялась, как бы Лору не постигла участь Лорансы.
После возвращения домой госпожа де Бальзак преподнесла Оноре урок. Его связь с госпожой де Берни наносила оскорбление достоинству замужних женщин, к тому же уже не молодых. Пусть ту энергию, с какой Оноре бегает на свидания, он употребит на создание романов. Либо Оноре не любит госпожу де Берни, либо он любит в ней тех женщин, которыми никогда не обладал. Когда на него оказывают давление, он не знает, что и сказать. Это служит доказательством того, что его любовь несостоятельна.
Госпожа де Бальзак полагала, что догадалась о расставленной сыну ловушке: Лора де Берни замыслила возбудить у Оноре страсть, чтобы он в конце концов обратил внимание на ее внебрачную дочь Жюли Кампи и женился на ней.
Когда все идет из рук вон плохо, надо действовать решительно. В конце марта 1822 года был обнародован «указ об изгнании». Госпожа де Бальзак приказала своему сыну Оноре удалиться в Байе, к сестре.
Подле горячо любимой сестры Оноре вновь обретет и детскую невинность, и созданный им самим идеал женской красоты. Лора де Берни будет быстро забыта.
