Акрам Шарипов - Черняховский
— Вы прибыли, как говорят, с корабля на бал, — приветливо сказал Черняховский Тер-Гаспаряну. — Срочно наладьте разведку, точнее, расшифруйте противостоящую группировку противника. Обратите особое внимание на 327-ю пехотную дивизию. Не мешало бы иметь данные о ее командовании.
— Разведка в этом направлении работает, — ответил Тер-Гаспарян, который, накануне вступив в должность, уже успел войти в курс дела штаба армии, — 327-я пехотная дивизия прибыла недавно из Франции. Командует соединением генерал-лейтенант Фридрих Рудольф. Дивизия успела понести значительные потери в боях за Курск. Сам Рудольф чуть не попал в плен, когда наши бойцы на западной окраине Курска ворвались в штаб его дивизии.
— Какие-нибудь документы захвачены?
— Особо важного ничего нет. Но в наших руках любопытные письма жены Рудольфа.
Иван Данилович, выбрав свободную минуту, ознакомился с ними.
В одном из них жена фашистского генерала писала мужу, что все родные к Новому году ждут от него победы, а она — каракулевое манто.
Это письмо Иван Данилович показал члену Военного совета армии генерал-лейтенанту Запорожцу.
— Посмотрите, ради чего немецкие генералы ведут войну.
— Да… А у меня хранится письмо иного рода, письмо матери, сын которой погиб в боях за Воронеж. Оно адресовано всем нам, освободителям Воронежа. — Запорожец достал из кармана конверт, вынул исписанный листок и прочитал: — «…Мы всегда думаем о вас, дорогие воины, и душа наша с вами. Ждем вас с победой. Каждую ночь вижу во сне тот день, когда вы вернетесь домой, к своим матерям. Хотя моею сына не будет среди вас, но я все равно буду рада тому дню. Примите материнское благословение. Ваша мать — Анна Григорьевна Соловьева». Писем таких к нам в армию поступает много, — заметил Запорожец. — И во всех одна забота — о воинах наших, одно желание — чтоб наша земля была скорее освобождена от фашистов.
Блестящий обходной маневр, осуществленный Черняховским в Курской операции, принес ему заслуженную славу. В боевой биографии Черняховского к победе под Воронежем прибавился Курск. Имя Черняховского еще раз прозвучало в сообщениях Совинформбюро. Это были замечательные дни в жизни Ивана Даниловича. Родина высоко оценила его боевые заслуги. За полное освобождение Воронежа он был удостоен третьего ордена Красного Знамени, а в день взятия Курска награжден орденом Суворова I степени.
Ставка Верховного Главнокомандования присматривалась к успехам молодого растущего командарма. Постановлением Совета Народных Комиссаров от 14 февраля 1943 года Ивану Даниловичу Черняховскому было присвоено звание генерал-лейтенанта.
Главные силы Воронежского фронта, с правого крыла прикрытые наступательными действиями 60-й армии, вышли к Полтаве. Советские войска угрожали расколоть Восточный фронт гитлеровцев. Но 19 февраля противнику удалось подтянуть резервы. Оказалось, что немецко-фашистское командование не собиралось отводить войска за Днепр, как предполагал штаб фронта, а готовило контрудар с расчетом вернуть себе стратегическую инициативу. Командующий Воронежским фронтом Голиков и командующий Юго-Западным фронтом Ватутин после освобождения Харькова полагали, что враг крупными силами отходит на запад. Однако противник неожиданно перешел в контрнаступление. Войска Воронежского и Юго-Западного фронтов не выдержали натиска врага и в марте оставили Харьков и Белгород.
Иначе развивались события на левом фланге Воронежского фронта, на второстепенном направлении. С утра 11 февраля войска 60-й армии под командованием Черняховского успешно возобновили наступление, начав Льговско-Рыльскую операцию.
Весна в 1943 году началась рано. Но распутица не остановила наступления черняховцев. На полях Курской области ревели танковые моторы, тяжелые машины шли, оседая в рыхлую, мокрую землю, оставляя глубокие следы. На танках находился десант автоматчиков. При встрече с заслонами отступающего противника десантники мгновенно рассыпались в цепь и с ходу вступали в бой.
За передовыми отрядами танковых бригад по вязким полям двигались главные силы стрелковых дивизий 60-й армии. Ноги солдат вязли в густой грязи, в сапогах хлюпала вода, лямки вещевых мешков натирали плечи. Некогда было зайти в теплую хату, чтобы хоть немного просушить одежду и обогреться. Отступающего врага преследовали днем и ночью. По утрам от заморозков земля затвердевала, ноги мерзли в отсыревших сапогах. В грязи застревали автомобили, повозки, падали обессиленные кони. Только бойцы, перенося все испытания, шли вперед, на запад. Марши чередовались с короткими жестокими встречными боями.
Противник, ошеломленный внезапными ударами, беспорядочно отступал, бросая в непролазной грязи автомашины и боевую технику. Войска Воронежского фронта стремительно преследовали врага, не давая ему опомниться, сбивая его со всех промежуточных рубежей. Каждый день нашего наступления приносил освобождение тысячам людей.
Пронизывающий мартовский ветер и сырость давали о себе знать. Командующий весь продрог, а машина, на которой он ехал, застряла в грязи. Это заметили солдаты проходившей мимо колонны и вытащили автомобиль.
Черняховский, пропустив машину вперед, говорил с солдатами. Его интересовало, как кормят их, как обеспечивают обмундированием.
— А письма регулярно получаете? — спросил Иван Данилович одного из молодых солдат.
— Мы, товарищ генерал, що листив не скривжени, — ответил тот. — Сьогодни я в походи дистав три листи.
— Что же вам пишут?
— Про одне й те саме: «Коли звильните ридни мис-ця?» Товарищ генерал, а ось у мого товарища Грицуна справи погани. Вин сам соромиться, то я за нього скажу. Йому ни вид кого чекати листив. Вин у нас зовсим самотний.
— А где Грицун?
— Та ось вин.
Черняховский спросил Грицуна:
— Что, у вас нет родных? И девушки нет?
— Були, товарищ генерал. Але на моей батькивщине, пид Киевом, хозяйнуют фашисты, я не знаю, що з ридними, а вони не знають, де я…
— Я тебе помогу их разыскать. — И командующий тут же поручил адъютанту, чтобы через Московское радио было объявлено, на адрес какой полевой почты можно писать Грицуну.
И через месяц Грицун получил больше сотни писем от девушек, пионеров, стариков. Одни называли его братом, другие лучшим другом, третьи сыном. От родных все еще не было вестей. Однако добрые слова незнакомых людей согревали ему душу.
К исходу второго дня наступления войска Черняховского были остановлены упорным сопротивлением противника на рубеже Олыпанка — Любимовка. Нелегко давалась победа. Перед фронтом войск 60-й снова складывалась сложная обстановка, снова требовалось противопоставить врагу внезапный маневр. Иван Данилович провел для этого сложную перегруппировку сил, нанося главный удар в направлении на Льгов, Рыльск. За четверо суток соединения 60-й продвинулись на запад до сорока километров.
