Михаил Кутузов - Тактика победы
Что же касается до центра моего и правого фланга, то следующие распоряжения сделал я на первый случай.
В Рущуке оставляю я прежние 12 батальонов в гарнизоне; но, в близком позади Журжи расстоянии поставив 3 батальона пехоты, батальон уланов и 6 орудий конной артиллерии, могу отрядом сим подкреплять через полтора часа и гарнизон Рущукской и усилить правый фланг мой таким образом, что, ежели бы оное где потребно сделалось, тогда гарнизон Турновский, оставя один батальон в крепости с вооруженными болгарами, остальными затем войсками спешит на то место, куда они от генерал-лейтенанта Воинова потребованы будут, отряд же журженский идет поспешным маршем без ночлегов с отдыхами, варит один раз кашу и достигает Турны менее 48-ми часов, занимает оную или по обстоятельствам идет далее на подкрепление.
В 24-х верстах позади Журжи ставлю я весь корпус генерал-лейтенанта графа Ланжерона, от которого все переправы и дороги, параллельные Дунаю, на правый и левый фланги исправляются.
Из расположения сего предпринять можно следующие действия:
Идти к визирю в Шумлу, атаковать его в сем сильном натурою и некоторою степенью искусства утвержденном укреплении и невозможно, и пользы никакой бы не принесло, да и приобретение такового укрепления по плану войны оборонительной совсем не нужно; но может быть, что скромным поведением моим ободрю я самого визиря выйти или выслать по возможности знатный корпус к Разграду или далее к Рущуку и, если таковое событие мне посчастливится, тогда, взяв весь корпус графа Ланжерона и весь корпус Эссена 3-го, кроме малого числа, который в Рущуке остаться должен, поведу я их на неприятеля; на выгодном для войск наших местоположении неукрепленного Разграда, конечно, с Божьей помощью, разобью я его и преследовать могу по плоскости и за Разград верст до 25-ти без всякого риска.
В то же самое время генерал-лейтенант Воинов по крайней мере с 10-ю батальонами пехоты с препорциею конницы и достаточною артиллериею переправится через Дунай и пойдет на Врацы; к сей переправе делаются теперь, сколько можно тайно, приготовления. Действие корпуса сего и удобность предприятие его будет иметь место тогда, когда силы неприятеля против него не будут более 12-ти тыс[яч].
Вообще, как главный корпус, так и корпус Воинова не должны предпринимать атаку на сильные укрепления, разве на слабые окопы, которые турки имеют привычку делать на всяком ночлеге, и штурмовать таковые укрепления с потерею, может быть, и половины корпуса, с тем чтобы после их оставлять по плану оборонительной войны стоило бы весьма дорого и было бы бесполезно.
Сожалею очень, что не могу занимать Ваше высокопревосходительство блистательными действиями, но одними весьма умеренными, единственно оборонительной войне свойственными предположениями.
Заботясь весьма о правом моем фланге, должен был я по болезни, приключившейся генерал-лейтенанту Зассу, отправить на его место генерал-лейтенанта Воинова, а господину Зассу препоручу я командование левого моего фланга от устья Аржиша до Днестра; ежели же провидение даст мне способ предпринять предполагаемую мною за Дунай экспедицию в большом виде, тогда могу употребить генерал-лейтенанта Засса в командование конницею при главном корпусе. Сей генерал, как пишет ко мне, уже и выздоровел.
Генерал от инфантерии Го[ленищев]-КутузовРезолюция М. Б. Барклая-де-Толли: «Июня 4. Высочайше велено ответить, что Его Величество в полной мере все сие распоряжение Высочайше одобряет».
Письмо М. И. Кутузова Великому визирю Ахмед-паше о переговорах между Абдул-Хамид-эфенди и А. Я. Италинским1 июня 1811 г.Благороднейший и прославленный друг!
Его превосходительство Абдул-Хамид-эфенди, прибывший сюда несколько дней тому назад, вручил мне письмо Вашего высокопревосходительства. С живейшим интересом вновь прочел я выражения Ваших чувств ко мне. Прошу Ваше высокопревосходительство быть уверенным в постоянной взаимности моих, а также в моем стремлении использовать все случаи, чтобы доказать их.
Так как оказалось невозможным установить основы перемирия во время переговоров, которые состоялись между вышеупомянутым эфенди и господином тайным советником Италинским, я счел себя обязанным довести это до сведения моего Государя императора и запросить его распоряжений.
Было бы, следовательно, весьма полезным, чтобы Абдул-Хамид-эфенди дожидался бы здесь ответа Его Императорского Величества и я, согласно его пожеланию, лично непосредственно информирую об этом Ваше высокопревосходительство. С истинным удовольствием я пользуюсь представившимся случаем, чтобы вновь повторить Вашему высокопревосходительству заверение в моем величайшем уважении.
[Перевод с французского]Отношение М. И. Кутузова М. Б. Барклаю-де-Толли с сообщением о желании населения Константинополя окончить войну с Россией1 июня 1811 г. БухарестНа отношение Вашего высокопревосходительства от 12-го числа мая под № 103 не отвечал доныне в ожидании некоторых сведений. Предмет, о котором идет дело, занимал меня с самого приезда моего к армии, и, дабы испытать возможность сего предприятия, согласил я человека весьма мне надежного, благоразумного и по обстоятельствам ожидающего блага более от России, нежели как от Порты.
Впрочем, [это] человек, которой при большой тонкости ума имеет связи достаточные, через которые бы мог ведать вещи, не одним только по площадным слухам известные.
Некоторые обстоятельства сделали его ко мне давно привязанным, и он согласился, отправясь в Одессу, чтобы оттуда, промысля французский паспорт, отправиться в Константинополь, но, прожив там от половины апреля доныне, наконец извещает меня, что он проведал обстоятельства такие, что ему лично в Константинополь показаться никак невозможно, а писал и вызывает оттуда приятеля своего, человека предприимчивого и весьма сведомого об обстоятельствах того дела, о котором настоит вопрос.
Я почти не сомневаюсь, что сей человек скоро ко мне будет; ему выехать и возвратиться в Константинополь нет затруднения, ибо часто отлучается в разные турецкие порты, а потому и отъезд его и возвращение не произведет ни в ком внимания. Произведение в действо моего намерения сделалось несколько затруднительным от перемены некоторых чиновников, но не можно ли будет еще сыскать человека, которому между теми людьми ввериться будет можно?
Между тем известия через того же человека, в Одессе находящегося, получил я, данные ему таковые же от приятеля константинопольского, что корпус янычарский и народ, все состояния купцов и промышленников, в том числе как турок, так и христиан, с ропотом желают мира, кроме знатных, находящихся уже в правительстве или ожидающих вступить в оное, также и жителей фанарских, ожидающих или мест господарских, или по покровительству господарей в сих княжествах разных мест, которыми они обогащаться могут.
