Отто Скорцени - Секретные задания РСХА
Подробно ознакомившись с ситуацией, я обсудил с рядом экспертов возможность использования подводников в борьбе против этого проклятого плацдарма. Уничтожение достаточно большой части моста было бы заметным успехом, ибо на некоторое время ослабило бы давление на наши войска в этом секторе. Я знал, что специалисты флота, предвидя возникновение потребности в оружии такого рода, уже создали «мины-торпеды». Эти устройства по форме представляли собой как бы разрезанную вдоль торпеду, к которой в форме второй половины крепился резервуар для воздуха. Таким образом, они могли плыть по поверхности, что делало их легкими в управлении. В ходе первых испытаний взрыв двух таких мин привел к столь чудовищному выбросу воды, что стало ясно: конструкция моста не устоит.
Плацдарм англичан занимал на Нимегю примерно семь километров вдоль берега. Левый же берег принадлежал врагу полностью. Ночью капитан Хеллмер, руководивший операцией, сам отправился на разведку. Ласты и резиновый костюм позволяли плыть быстро и бесшумно. Чтобы лицо не белело на фоне темной воды, он плотно обернул голову вуалью. Покончив с экипировкой, он спустился в воду и взял с собой бревно, чтобы тщательно отрепетировать возможные действия: впоследствии каждому участнику операции следовало освоить ряд маневров, которые необходимо будет точно и быстро выполнить в нужный момент. По мосту к передовой двигались танки «Черчилль». Рев моторов и лязг гусениц во многом помогали скрытно провести операцию, поскольку заглушали случайный плеск воды. А заметить в темноте слабые возмущения на поверхности воды практически невозможно. Основная опасность для диверсантов исходила от левого берега реки, полностью занятого неприятелем. Отдавшись потоку, Хеллмер совершенно бесшумно проследовал под мостом и далее мимо вражеских позиций на обоих берегах, а ниже по течению вышел на нашем участке правого берега реки.
Несколько дней спустя метеослужба дала подходящий прогноз, пообещав темную, пасмурную ночь, возможно даже дождливую.
Погружение в воду тяжелых «мин-торпед» было трудным делом, тем более что английская артиллерия на всякий случай угостила нас обстрелом. Несколько снарядов легли очень близко, и осколки задели кое-кого из подводников. Впрочем, серьезных ранений не было. Наконец два огромных полуцилиндра закачались на поверхности воды возле берега. Двенадцать пловцов расположились по трое с каждой стороны и исчезли в ночи, уносимые течением. Через некоторое время они смогли различить в темноте силуэт моста, откуда доносился непрерывный гул моторов грузовиков и танков, плотным потоком шедших с одного берега на другой. Вскоре они оказались под мостом, быстро подвели мины к обеим опорам моста и открыли клапаны воздушных резервуаров, тогда как два специалиста устанавливали взрыватели замедленного действия. Безопасные до сей поры устройства стали представлять собой смертельную угрозу. Две огромные «сигары» медленно погружались в пучину, и, пока они опускались на дно, люди изо всех сил старались отплыть подальше. Пять минут спустя чудовищный взрыв сотряс воздух ужасной ударной волной. Мины сделали свое дело: обе опоры разнесло на куски, и огромная центральная часть моста обрушилась в реку. И тут же оба берега ожили. Англичане открыли ураганный огонь – в предутренней мгле им порой удавалось различить головы пловцов. В первые же минуты шквал пулеметного огня зацепил одного из наших. Но товарищи вернулись и поддержали его. Пули вспарывали воду повсюду, но каким-то чудом еще лишь два пловца пострадали, отделавшись, впрочем, легкими ранениями. Группа в полном составе вышла на наш берег реки в десяти километрах ниже моста по течению. Окончательно выбившиеся из сил, пловцы выползли на берег и вытащили трех раненых товарищей.
Операция удалась превосходно, но в дальнейшем противник был начеку и повторение дерзкого удара стало делом невозможным или по меньшей мере гораздо более трудновыполнимым.
***В начале осени 1944 года я со своими батальонами приступил к выполнению особого задания. Мы договорились с директором завода по производству боеприпасов, находившегося в Фридентале, куда в то время пытались проникнуть группы саботажников, чтобы парализовать производство.
К нашему удивлению, операция завершилась успехом сверх всяких ожиданий. Около двадцати человек из числа изготовлявших идентификационные бирки устроились на работу в цеха и имели возможность в течение каких-то двадцати минут, не привлекая внимания других рабочих, подложить взрывные устройства, пусть почти символические по мощности, в наиболее важных и уязвимых местах завода. Конечно, как и на любом оборонном предприятии государственного значения, здесь существовала «группа безопасности», но, на мой взгляд, эти подразделения малоэффективны и не способны что-либо защитить. На другой день дирекция направила длинный рапорт в министерство, к которому я присовокупил свое мнение: следует немедленно пересмотреть инструкции для подразделений безопасности на оборонных предприятиях, обеспечить гораздо более строгий контроль за обстановкой на этих заводах. Для меня стало очевидным, что разведывательные службы противника с большим размахом организуют саботаж в Германии и что число саботажников на наших заводах трудно вообразить. А сотрудники службы безопасности на оборонных предприятиях были не в состоянии пресечь деятельность даже горстки решительных людей.
***Примерно в то же время на Восточном фронте потребовалось вмешательство моих батальонов. Во второй половине августа мне приказали срочно явиться в ставку фюрера. По прибытии меня встретили два офицера из штаба генерала Йодля и объяснили причину вызова.
Вскоре после чувствительного поражения в июньской кампании 1944 года на центральном участке Восточного фронта дал о себе знать «резервный агент», иначе говоря, сотрудник одного из подразделений контрразведки, какие существуют во всякой армии, еще в начале войны внедрившийся в тыл русских.
Солдаты, неделями скитавшиеся по лесам на занятых русскими территориях и сумевшие пробиться к своим через линию фронта, сообщали о целых отрядах, находившихся в окружении. Тогда наш связной перешел линию фронта и передал разведчику приказ о «расконсервации» и само задание. И вот наконец радиограмма:
«В лесной массив к северу от Минска стекаются группы уцелевших немецких солдат».
Около двух тысяч человек под командованием подполковника Шерхорна находились в районе, указанном весьма неопределенно. Разведчику сразу же приказали наладить радиосвязь с затаившимся отрядом, сообщили соответствующие частоты и код, но до сих пор все попытки оставались тщетными. По-видимому, у Шерхорна не было передатчика. Главнокомандующий уже посчитал невозможным найти и вернуть отряд. Ему посоветовали обратиться за помощью к моим «специальным частям».
