Всеволод Радченко - Главная профессия — разведка
Большим украшением моего пребывания в Женеве явился тот факт, что я достаточно успешно освоил великолепный вид спорта — горные лыжи. Это огромный стимул поддержания хорошей рабочей формы и прекрасная возможность снятия психологической нагрузки, связанной со службой в разведке.
Горные лыжи играют немалую роль не только в вопросе развития туризма в Швейцарии, но и в решении серьёзных социальных проблем. Мой хороший знакомый, член женевского парламента, рассказал мне, что спорт вообще, а горные лыжи в частности, сыграли и играют значительную роль в борьбе с пьянством в Швейцарии, особенно среди молодёжи. После войны, в первые мирные годы, специалисты правительства Швейцарии отметили заметное увеличение потребления алкоголя в стране. Отмечалось даже развитие настоящего, не характерного для Швейцарии, пьянства. Вопрос изучался специальной группой социологов, которая вынесла свои рекомендации по борьбе с алкоголизмом. В частности, внимание было обращено на то, что тот, кто много времени посвящает лыжам, не пьёт. Горнолыжники вообще пить не могут, так как алкоголь резко снижает реакцию и нормальную работу вестибулярного аппарата. Власти начали поощрять пропаганду горных лыж. Специальным законом в школах всей страны был введён обязательный спортивный день — четверг. Всюду, где это только возможно было, в четверг школьники выезжали со своими классными наставниками на горнолыжные станции. Все подъёмники по четвергам для школьников работали бесплатно. Я сам наблюдал, как учителя разбивали классы малышей на четвёрки, становились во главе одной из четвёрок, а если не могли, то просто дежурили у автобусов, а четвёрки возглавляли старшеклассники, уже хорошо освоившие лыжи. Далее все четвёрками гуськом отправлялись к горе. Каждый школьник на груди имел карточку со своей фотографией, дающую право использовать любой подъёмник бесплатно. Эти меры послужили толчком и для развития других видов спорта.
Ещё в семидесятые годы в Швейцарии не было футбола. Помню, как в Женеву приехал московский «Спартак» и должен был сыграть по договору 3–4 игры в разных городах, в том числе в Женеве. Но в Женеве футбольной команды просто не было. Была любительская команда только в заводском пригороде Женевы — Каруже, там и должна была состояться игра. Я поехал посмотреть. Футбольное поле никаких трибун не имело вообще. Когда тренер «Спартака» давал наставления на игру: «Играть нормально, без силовых приёмов, в каждом тайме забить только по одному голу и закончить матч со счётом 2:0, и не больше». Женевское телевидение вечером дало по поводу игры восторженные комментарии и интервью наших игроков. Скажу, что сейчас в Швейцарии уже существуют десятки хороших стадионов, профессиональных команд и спортивных школ.
Другим немаловажным положительным фактором явилась искренняя и действительно тесная дружба с несколькими нашими товарищами. Кого-то из них я знал раньше, с кем-то подружился уже в Швейцарии, и эти взаимоотношения сохранились и в Москве. Не могу не вспомнить самыми лестными словами блестящего дипломата и хорошего человека Мишу Панкина. Он занимал в то время директорский пост в ЮНКТАДе. (Организация Объединённых Наций по торговле и развитию). Прекрасным представителем нашей страны был Александр Павлов, фронтовик, академик Академии Медицинских наук. В Женеве он был заместителем генерального директора ВОЗа (Всемирной организации здравоохранения). Более молодым представителем этой выдающейся когорты был мой друг Александр Громов. Он, как прекрасно образованный специалист, достойно занимал высокий пост заместителя генерального директора Всемирного союза связи. Кадровый дипломат, в дальнейшем наш посол (в Женеве он был ещё посланником), Володя Лобачёв занимал пост заместителя генерального директора всего отделения ООН в Женеве. Мы дружили семьями и находили общий язык как в дружбе, так и (когда это требовалось) в работе. Как это важно — иметь таких близких и надёжных людей и чувствовать их поддержку.
Красоте Женевы посвящено много лестных слов, и это заслуженно. Я прекрасно помню достопримечательности Женевы. 146-метровый фонтан в центре женевской бухты. Знаменитый мост Монблан, всегда украшенный разноцветными знамёнами: это флаг Женевы — красновато-желтое полотнище с изображением золотого ключа и распиленного пополам чёрного орла, и флаги Конфедерации. Мост ведет к одному из самых красивых монументов города — часовне-усыпальнице германского герцога Карла Второго Брауншвейгского, который завещал Женеве огромную сумму денег с условием, что его часовню-усыпальницу построят так, что герцог не будет закопан в земле, а будет покоиться на шестиметровой высоте (всю жизнь он страдал от клаустрофобии). Завораживают цветочные часы у входа в Английский парк. Это часы с самой длинной в мире секундной стрелкой, а циферблат состоит из тысяч бегоний и анютиных глазок. Цветы каждый день подстригают и подсаживают, если нужно, новые, и часы-клумба всегда благоухают и радуют пестротою и свежестью. Кафедральный собор Сен-Пьер известен полуторатысячелетней мозаикой, а в одной из крипт стоит резной стул, принадлежавший якобы Жану Кальвину, сыгравшему большую роль в реформации церкви. Стоит вспомнить и о великих людях, живших в разные времена в Женеве. Это и лорд Байрон, и русский гений Фёдор Достоевский, и целый ряд наших известных эмигрантов, из них — Георгий Валентинович Плеханов. Сохранилась в Женеве и скромная квартира, в которой жил Владимир Ильич Ленин.
Хочется подчеркнуть особую атмосферу какой-то взаимной симпатии и внутреннего спокойствия, которая, как мне казалось, царит в городе. Хорошо помню: как только подходишь с детской коляской к краю тротуара, чтобы перейти улицу (я гулял иногда по городу с моим младшим сыном, родившимся в Женеве), все водители останавливаются и спокойно пропускают тебя. И даже если ты без коляски намереваешься перейти улицу, картина не меняется. Характерно и то, что когда ты останавливаешься на улице и смотришь карту города, то первый же прохожий предложит тебе свою помощь в нахождении нужного места. Эту ситуацию я тоже прочувствовал на себе, первый раз случайно, а второй — преднамеренно, с тем же эффектом. Можно привести и другие примеры любезности и внимания жителей Женевы.
Мне хочется рассказать об одном забавном случае. Прибыв в свою длительную командировку в Женеву, я вспомнил, что у меня есть отличная, довольно массивная и дорогая зажигалка от Cartier. Она не работала, так как я долгое время не мог заправить её газом. В табачном киоске подходящего баллона не оказалось. Мой новый знакомый в представительстве, второй секретарь МИДа Олег, узнав о моих «трудностях», предложил съездить в город прямо в магазин Cartier. Он хорошо знал, где он находится в центре города. В обеденный перерыв мы на его машине прибыли к подъезду магазина. У входа нашлось свободное место для парковки, и мы лихо вышли из машины прямо к подъезду. Была прохладная погода, и мы оба были в длинных плащах, модных в то время. Бодро вошли в небольшой зал, в котором у одной стены был большой шкаф-сейф и прилавок. В шкафу были видны коробки, одну из которых у прилавка разглядывала какая-то дама. Было видно, что в коробке выложены камни, очевидно, бриллианты. В двух других ушах комнаты одновременно быстро поднялись два молодых человека; как выяснилось, это были охранники. Мы остановились посередине зала, и тут же из дверей к нам навстречу вышел третий молодой человек в строгом сером костюме с улыбкой на лице. Он спросил, что нам угодно. Я, показывая свою зажигалку, объяснил, что не могу заправить эту ценную для меня вещь. Молодой человек взял у меня зажигалку, предложил нам присесть на диванчик у столика и удалился. Тут же появился ещё один молодой человек и предложил нам кофе. Минут через 10–15 появился молодой человек с моей зажигалкой. Он сообщил, что в моей «прекрасной зажигалке» устарел внутренний баллон для газа, и что его сменили на новый с новым ниппелем, и при этом эффектно продемонстрировал работу моей зажигалки. К обновлённой зажигалке прилагался новый запасной газовый баллончик. Поблагодарив хозяина за быстрое решение проблемы, я поинтересовался, сколько стоит эта операция. На что получил ответ, что вся эта операция доставила им только удовольствие и, естественно, для меня ничего не стоит, после чего он любезно провёл нас до выхода. Вот так выглядело посещение магазина Cartier.
