Вячеслав Широнин - Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки
через пятнадцать минут после взлета бомбить акваторию Персидского залива.
Таким образом, схватку за Афганистан нельзя рассматривать изолировано, вне
контекста общего геополитического и военного баланса тех лет.
Вдобавок, уже в те годы важное значение начинал играть и
"исламский фактор". Задумывалась экспансия агрессивного "исламского
фундаментализма" на север - в Таджикистан, Узбекистан и Туркмению.
Насколько были справедливы эти опасения, стало отчетливо видно в 1993-1995
годах на примере кровавых событий, происходящих в Таджикистане. А они
провоцируются, как известно, с территории соседнего Афганистана. Остается
только сожалеть, что нынешние политические лидеры России, а также
военачальники напрочь отбросили опыт, связанный с событиями в Афганистане,
и это приносит новые неоправданные жертвы, умножает угрозы нашему
государству.
Этот опыт мог быть особенно полезен в борьбе с боевиками Дудаева
и иностранными наемниками в Чечне. Например, от применения танков в
городских условиях и в горах наши военные отказались в Афганистане уже в
первые годы: боевая практика показала, что без сопровождения пехоты
посылать их в бой - это означает обрекать их экипажи на верную гибель.
Неужели министр обороны Грачев, воевавший в Афганистане, забыл об этом,
отдавая приказ на танковый штурм Грозного?
В период работы нашей группы в Афганистане нам пришлось
ознакомиться и с оперативными материалами, которые подтверждали
объективность разведданных, добытых в ведомстве В.А. Крючкова, о замыслах
США против СССР в его "южном подбрюшье". В частности, подтверждалось, что
американские стратеги, отслеживая ситуацию в Афганистане, разработали в
соответствии со своими военно-политическими доктринами несколько сценариев
действий в этой стране. Многочисленные факты свидетельствуют, что в США
был, в частности, заготовлен план высадки по просьбе Амина крупного
военного десанта с использованием Кандагарского аэропорта. Предполагалось
оперативно разместить воинские подразделения в Кабульской, а также
некоторых других, в основном восточных провинциях.
Достоверно установлено, что осуществление этого плана в
определенной мере сдерживалось присутствием в Афганистане значительного
количества специалистов и советников из Советского Союза, приглашенных в
страну еще до прихода к власти Амина. Поэтому ЦРУ ставило перед ним задачу
под каким-то предлогом выпроводить их из Кабула. Однако, в тот раз
политическое руководство СССР как бы сработало на "опережение", приняв
решение о вводе в Афганистан Ограниченного контингента советских войск,
хотя операция была плохо подготовлена.
Не вдаваясь здесь в оценку такого сложнейшего
военно-политического конфликта второй половины XX века, как Афганская
война, я хочу тем не менее привлечь внимание к тому, что она не была только
"событием" советско-афганских отношений, а вписывалась в гораздо более
широкую общую картину глобального советско-американского противостояния. Но
при этом надо учесть, что Афганистан расположен на наших границах, и это
означало, что планировавшийся ввод в эту страну американских войск
представлял собой серьезную угрозу национальным интересам СССР. Если
вспомнить, что примерно в тот же период разворачивалась революционная
ситуация в Никарагуа близ американских границ и что реакция на них
Вашингтона была необычайно бурной, то следует признать: в принципе, в своих
первоосновах особое значение, какое советское руководство придавало
проблеме Афганистана, было совершенно оправданным. Нарекания могут и должны
быть высказаны в связи с практическим решением этой проблемы. Как человек,
хорошо знакомый с ожесточенной борьбой за Афганистан, которую вели
советские и американские спецслужбы, я был и остаюсь сторонником активной,
в том числе и военной поддержки афганской революции со стороны СССР. Другое
дело, многое, очень многое нужно было делать совсем не так, как это
сделали, - тогда и жертв было бы гораздо меньше, да и вообще афганская
эпопея не закончилась бы для нашей страны столь горестно. Ведь нашим
стратегическим противникам не только удалось затянуть СССР в "афганский
котел", но и превратить эту войну в мощный рычаг для развала СССР...
Впрочем, об этом чуть позже.
Генерал Борис Громов впоследствии один из самых известных
участников афганских событий, написал о них книгу под названием
"Ограниченный контингент". Его настроения достаточно точно отражают
ситуацию тех дней. В ночь с 25 на 26 декабря 1979 года войскам поступил
приказ на пересечение государственной границы. За несколько дней до ввода
войск с офицерами были проведены специальные занятия. Для ознакомления с
местностью командиры дивизий ночью на машинах и вертолетах пересекали
границу, углублялись на территорию Афганистана и наблюдали за дорогами, по
которым пойдут части. Сама операция была проведена стремительно: 108-я и
5-я мотострелковые дивизии шли от Термеза и Кушки, 103-я десантная - по
воздуху.
Афганцы очень тепло встречали наши первые колонны. Общение
советских таджиков и узбеков с местным населением непроизвольно
завязывалось повсюду. Наши солдаты объясняли, что пришли в Афганистан не
для того, чтобы воевать, и им верили. Но когда впоследствии выяснилось, что
войска пришли надолго, отношения резко ухудшились. Мы же находились в
Афганистане не для того, чтобы побеждать кого-то. Перед Ограниченным
контингентом советских войск стояла совершенно иная задача - остановить
разгоравшуюся междоусобицу. К сожалению, до конца сделать это так и не
удалось.
Между тем афганские спецслужбы в лице ХАДа набирались сил и
профессионального опыта. Они самоотверженно вступали в схватку с
реакционной оппозицией, на стороне которой находились многочисленные
представители иностранных разведок проамерикански настроенных партнеров.
Афганская молодежь вела смертельную борьбу с теми, кого называли
моджахедами (борцы за веру), но кто в действительности обирал свой народ.
Обычной была разбойная практика, когда в поселок входила группа,
объявлявшая себя представителями той или иной партии и требовавшая, чтобы
