Юрий Сушко - Юрий Михайлович Сушко Я убил Степана Бандеру
Бандеровцы настойчиво искали и находили среди местного населения людей, которые, мягко говоря, недружелюбно относились к «красным партизанам». Не к самой идее народного сопротивления оккупантам, а к тем, кто, называя себя партизанами, пользовался моментом и жил в своё удовольствие. Последних ненавидели, и «благодаря» им люди переносили свою злобу на всех, кто брал в руки оружие и сражался с фашистами.
Это признавали даже сами чекисты. Опытный командир диверсионного отряда Илья Старинов в шифровке на имя заместителя начальника Украинского штаба партизанского движения Тимофея Строкача 17 марта 1944 года сообщал: «В освобождённых районах Тернопольской области население прятало часть скота, свиней, создавая тайные склады для банд националистов, которые покуда ушли в подполье, леса, на территорию, занятую немцами… В четвёртой войне воюю, однако никогда не встречался с такой враждебной средой, как в освобождённых районах Тернопольской области…»
По мере приближения фронта к границам Германии усиливалась роль так называемого «кляйнкрига» («малой войны»), предполагавшая активизацию диверсий и подрывных мероприятий в тылу советских войск. 12 февраля 1944 года в составе Главного управления имперской безопасности было создано 8-е управление, занимавшееся координацией деятельности пятой колонны.
Весной того же года в Тернополе прошли переговоры между представителем Провода ОУН Гриньохом (Гераси-мовским) с начальником полиции безопасности и СД дивизии «Галичина» оберштурмбаннфюрером СС Витиской и криминал-комиссаром Папе, представителем СД в Галицийском крае. В обмен на взаимное прекращение огня и помощь оружием украинской стороне ОУН-УПА обещали предоставлять немцам разведданные о советских и польских вооружённых частях. Позже Гриньох подтвердил эти договоренности и выразил готовность принимать участие в диверсионно-террористических акциях, выдвинув единственное условие — освобождение из концлагерей украинских узников, в первую очередь Степана Бандеры.
Через несколько дней командующий УПА-«Север» Дмитро Клячковский (Савур) через абверкоманду группы армий «Северная Украина» передал собранные агентурные сведения в обмен на 20 полевых и 10 зенитных пушек, 500 автоматов, 250 тысяч патронов и 10 тысяч гранат. Конечно, это был выгодный «товарообмен», повесомее тех самых упомянутых «тридцати сребреников»…
Одновременно Савур отдал приказ своим частям: «Борьбы с мадьярами, словаками и другими союзными войсками Гитлера не ведём…»
Командование вермахта высоко оценивало сотрудничество с бандеровцами. На совещании во Львове 19 апреля 1944 года командиры абверкоманд группы армий «Юг» не скупились на комплименты. Материалы, полученные от УПА, говорил подполковник Линдгард, «исключительно исчерпывающи и… годятся для применения армией в военном плане», подчёркивая, что без помощи повстанческой разведки агентурная деятельность немецких разведорганов «была бы вообще невозможна». Ему вторил подполковник Зелингер, утверждая, что подрывная работа за линией фронта «может осуществляться только с помощью УПА».
Ещё в Заксенхаузене Степан Бандера инструктировал Шухевича: «Под влиянием большевистской действительности наименее стойкие элементы, безусловно, в абсолютном большинстве перейдут на сторону советов. Они вдвойне опасны для нашей дальнейшей работы, и их возможный переход… подорвёт престиж ОУН и УПА, а их борьба, на которую они активно пойдут вместе с большевиками против ОУН, исключит любую возможность нашей подпольной работы… А потому необходимо немедленно и как можно секретнее, во имя великого национального дела, ликвидировать вышеназванные элементы двумя путями…»
Первый, указывал Проводник, — это открытый бой, в котором найдут свою смерть и правые и виноватые. Второй — уничтожение предателей с помощью известных методов работы службы безопасности ОУН.
Отступая, гитлеровцы проявляли трогательную заботу о материально-техническом обеспечении будущего подполья на оставляемой ими Западной Украине и активном использовании военно-организационных и разведывательно-подрывных возможностей частей УПА. Генерал-майор Бреннер в этой связи отдал особое распоряжение:
«Начатые в районе Деражино переговоры с руководством национальной Украинской повстанческой армии были успешно проведены также в районе Верба. Достигнуты договорённости. Немецкие части не подвергаются нападению со стороны УПА. УПА засылает лазутчиков, преимущественно девушек, в занятые врагом районы и сообщает результаты разведотделу боевой группы Притцмана. Пленные красноармейцы, а также советские партизаны препровождаются в разведывательные отделы для допроса; местные вражеские элементы используются боевой группой на работах. Чтобы не мешать этому необходимому взаимодействию, приказываю:
1. Агентам УПА, которые имеют удостоверения за подписью „капитан Феликс”, или тем, кто выдает себя за членов УПА, разрешать беспрепятственный проход; оружие оставлять при них. По требованию агента предоставлять им быстрейший доступ в разведотдел.
2. Члены частей УПА при встрече с немецкими частями для опознавания поднимают левую руку с раздвинутыми пальцами к лицу; таковых не задерживать, — это означает их взаимопонимание.
3. Со стороны УПА имеются нарекания на то, что немецкие регулярные части производят самовольные реквизиции, особенно домашней птицы. В связи с этим согласно приказу от 2 февраля 1944 г. командиры частей привлекаются за эти самовольные реквизиции, чтобы таковые прекратить».
Со своей стороны, оуновцы выдвигали единственное условие — хранить в секрете факт их взаимовыгодного сотрудничества. Обращаясь к германскому командованию, Гриньох предлагал: «Доставка оружия и диверсионных средств с немецкой стороны через линию фронта для подразделений УПА должна проводиться по всем правилам конспирации, чтобы не дать большевикам в руки никаких доказательств относительно украинцев — союзников немцев, которые остались за линией фронта. Поэтому ОУН просит, чтобы переговоры… шли от центра и чтобы партнёрами с немецкой стороны была, по возможности, полиция безопасности, так как она знакома с правилами конспирации».
Но всё же с отступлением немецких частей на запад бандеровцев всё чаще посещают пораженческие настроения. Даже беззаветно преданный идее Роман Шухевич, предчувствуя грядущие «чёрные дни», признавал: «Об украинских массах говорить поздно. Мы их плохо воспитали, мало убивали, вешали. Теперь следует думать о том, как сохранить Организацию…»
По призванию и врождённым качествам бойцы УПА были превосходными конспираторами. Подпольные территориальные структуры действовали в большинстве населённых пунктов Галичины. В каждом селе, хуторе сооружались уникальные тайные схроны, так называемые крыивки (укрытия), в которых находили убежище боевики. При выборе и способах обустройства лежбищ проявлялись чудеса изобретательности и находчивости, нередко ставившие в тупик бывалых смершевцев.
