Николай Штыков - Полк принимает бой
И это было сделано. А на следующее утро после сильного артиллерийского налета полк пошел в атаку на Оттершютце. Его боевой порядок я построил с таким расчетом, чтобы один из батальонов бил по вражеской обороне с фронта, а другой - во фланг. И это дало свои результаты. После короткого, но ожесточенного боя противник оставил Оттершготце и отошел на юг. Преследуя его, мы не только вышли к Кенигсбрюку, но и ворвались в город.
Уличные бои в Кенигсбрюке не прекращались вплоть до 7 мая. И лишь в этот день остатки его гарнизона сложили наконец оружие.
* * *
В 26-м гвардейском воздушно-десантном я уже считался едва ли не ветераном, хотя и воевал-то всего ничего - каких-то два с небольшим месяца. Но на войне как на войне. Здесь сроки определяют не годы, а бои. А их, проведенных в этом полку, за моими плечами уже немало. Да и путь пройден большой - от Польши до немецкого города Кенигсбрюка.
Трудными были эти версты, огненными. Каждая, даже малая победа стоила жертв. И как же было обидно сознавать, что уже почти на пороге победы гибли наши советские люди, подчас прошедшие через всю войну, испытавшие и горечь сорок первого, и перелом сорок третьего, и такую долгожданную весну сорок пятого года!
Но оставшиеся в живых жестоко мстили врагу за смерть своих боевых товарищей. Мне никогда не забыть, как на Шпрее, сразу же после форсирования реки, артиллеристы лейтенантов С. М. Игбаева, Н. Б. Подкаминского, В. Г. Капустинского и А. Г. Глухина, видя, как в наступающих цепях то и дело падают наши бойцы, не ожидая команды, выкатили свои орудия на прямую наводку и, сами находясь под градом пуль и осколков, открыли по гитлеровцам губительный огонь.
А в боях за населенный пункт Кауше, когда одна из наших стрелковых рот была встречена огнем из вражеского дота и, неся потери, залегла, массовый героизм проявило отделение младшего сержанта С. Г. Поплужного. Не имея возможности уничтожить фашистскую огневую точку с фронта, младший сержант, оценив обстановку, скрытно, используя для этого небольшой лесок, провел своих подчиненных в обход высотки, на которой был расположен дот. С тыла гвардейцы подобрались к нему и через вентиляционные выводы забросали гарнизон огневой точки гранатами.
Затем героическое отделение, по-прежнему действуя смело и находчиво, первым ворвалось на окраину Кауше и захватило там один из каменных домов.
Опешившие было гитлеровцы вскоре, однако, поняли, что перед ними лишь горстка советских гвардейцев. Едва ли не целая рота врага бросилась к дому, стремясь выбить оттуда отделение Поплужного. Но, встреченные плотным автоматным и пулеметным огнем, фашисты отступили.
Кстати, за трофейным крупнокалиберным пулеметом лежал сам младший сержант. Отлично зная все системы отечественного стрелкового оружия, С. Г. Поплужный довольно быстро освоил и вражеский пулемет. В его руках он работал как хорошо отлаженная машина, разя гитлеровцев экономными меткими очередями.
При отражении уже третьего вражеского штурма здания младший сержант С. Г. Поплужный был ранен. Но он не прекратил руководить обороной захваченного его отделением дома до тех пор, пока на выручку не подоспели основные силы роты.
За этот подвиг все бойцы отделения удостоились высоких правительственных наград. А на гимнастерке их командира засиял орден Отечественной войны II степени.
Следует сказать, что герои боев были, как правило, очень скромными людьми. Мне, например, особенно запомнились слова командира взвода связи лейтенанта Н. Д. Высокосова, которому я вручал орден за героизм и мужество, проявленные им в боях за город Шпремберг. Этот молоденький лейтенант, еще часом назад чудом оставшийся в живых, когда ему пришлось лично исправлять линию связи на простреливаемой со всех концов площади, в ответ на мое поздравление неожиданно заявил:
- А ведь не мне нужно было этот орден вручать, товарищ подполковник, а какому-нибудь пехотному командиру. Вот они герои! А я разве подвиг совершил? Ну, сползал к обрыву... ну, соединил... Дела-то на пять минут...
А о том, что этим самым "сползал" и "соединил" он восстановил нарушенную в самый критический момент связь с попавшим в беду батальоном, ни слова! Вот он, наш советский человек!
Да, советские люди были и всегда останутся скромными, храбрыми и человечными. В этой связи мне вспоминается вот какой эпизод.
...Случилось это в самый канун первомайского праздника. Я со своим заместителем по политической части объезжал батальоны, как говорится, на местах выполнял приятное и волнующее поручение - вручал отличившимся в недавних боях бойцам и командирам полка ордена и медали.
На командный пункт возвращались где-то уже во второй половине дня. И вдруг... Что такое? У дома, где разместился наш КП, вижу толпу стариков, женщин и детей. Сразу определяю, что это не узники фашистских концлагерей. Выходит, местные жители, немцы. Но почему они так волнуются, пытаются что-то объяснить нашему часовому? Екнуло сердце: "Неужели кто-нибудь из бойцов полка допустил по отношению к ним беззаконие? Не может этого быть! И все же... Зачем же они тогда собрались здесь?"
Подъезжаем. Прошу майора Гонопольского узнать, что привело немцев к нашему КП. Замполит обращается с этим вопросом к собравшимся. Из толпы выступает высокая изможденная немка и что-то быстро-быстро говорит майору.
- Опи пришли к нам за помощью, товарищ подполковник, - переводит Гоноиольский. - Их дети умирают с голоду. А в Нейес-Лагере находится крупный продовольственный склад. Около него собрались сотни голодных матерей, стариков и детей. А наши солдаты их, естественно, не подпускают к складу. Вот местные жители и отрядили эту делегацию к советскому командованию. Просят выделить им хотя бы немного продуктов.
- Но как же мы можем им это разрешить? - растерянно спрашиваю я Гонопольского. - Ведь продсклад же трофейный. А на этот счет соответствующий приказ имеется. Так что... И детишек жалко, и в то же время... Какой видишь выход из данной ситуации, замполит? Может быть, связаться со штабом дивизии? Глядишь, и разрешат поделиться запасами с местным населением...
- Другого выхода я тоже не вижу, товарищ подполковник, - разводит руками Гонопольский.
Оставляю замполита с немцами, а сам иду звонить. Комдива на месте не оказывается, трубку берет начальник политотдела полковник А. К. Соболев. Докладываю ему о сложившейся ситуации.
- Что ж, - минуту подумав, отвечает Соболев, - нужно выделить часть продуктов местному населению. Мы не можем допустить, чтобы умирали с голоду женщины и дети. Так что распорядись, Николай Григорьевич...
Кладу трубку, тут же вызываю к себе помощника по снабжению капитана И. А. Астахова. Приказываю ему немедленно начать раздачу местному населению продовольствия из склада в Нейес-Лагере. Сам с замполитом тоже еду туда.
![Александра Лосева - Две недели и дальше. Берегите бороду. [Книга первая]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)