Григорий Сивков - Готовность номер один
Всякий раз, когда мы приближались к станице Молдаванской, противник встречал нас ураганным огнем. А вот артиллерия в станице Киевской почему-то молчала. При отходе от цели со снижением, мы часто проносились над зелеными кварталами Киевской и чувствовали себя в безопасности. Станица эта находилась почти на передовом крае немецкой обороны. Если подобьют, то можно вполне спланировать на нашу территорию. И главное: из пышных садов станицы не стреляют. Поэтому даже как-то приятно было пролетать над станицей Киевской, такой зеленой и казавшейся тихой и мирной. Но каково было наше удивление, когда после освобождения этих станиц мы узнали, что в Киевской зениток находилось гораздо больше, чем в Молдованской.
Майор Провоторов на это заметил, как всегда, прямолинейно:
- Чему удивляться? В Киевской - румыны.
Наземные войска Красной Армии при поддержке авиации вели изнурительные и ожесточенные бои. Но никак не могли одолеть вражеские укрепления и снова погнать немцев на запад.
- Крепкий орешек эта "голубая линия", - говорил майор Зуб. - Работы будет много. Успех боя во многом зависит от преимущества в воздухе.
И, действительно, в апреле 1943 года на Кубани развернулись небывалые доселе по размаху и ожесточенности воздушные бои. Противник сосредоточил здесь огромное количество истребителей и пытался вновь завоевать утраченное господство в воздухе. В Анапе находилась немецкая истребительная эскадра, состоявшая в своем большинстве из опытных летчиков, воздушных "асов".
Что бы прикрыть с воздуха наши наземные войска, бомбардировочную авиацию и прочно удерживать господство в воздухе, наше командование перебросило в этот район боевых действий резервные соединения истребителей. В их состав входили истребительные полки с Дальнего Востока. Они были укомплектованы кадрами с хорошей летной подготовкой, летчиками, которые стояли на страже восточных рубежей Родины и уже два года рвались в бой. Теперь они дрались с врагом, точно львы.
Как сообщала газета 4-й воздушной армии, один из этих летчиков, старший лейтенант Иванов только за один день сбил пять вражеских самолетов.
Отечественная промышленность к тому времени уже безотказно снабжала нашу авиацию самолетами. На фронте появились бомбардировщики ТУ-2 и новые истребители Лавочкина и Яковлева.
В воздушных сражениях на Кубани в эти дни участвовали непревзойденные мастера воздушного боя Покрышкин, Лавриненков, Камозин, братья Дмитрий и Борис Глинки и другие замечательные летчики - истребители.
Почти круглые сутки над линией фронта непрерывно шли жаркие воздушные схватки. В каждом боевом вылете на маршруте к цели мы наблюдали гигантскую панораму воздушного сражения. Идем плотным строем двух-трех восьмерок, а вокруг - слева, справа, вверху на большой высоте, над морем и над сушей всюду, куда не посмотри, - клубки воздушных боев, снующие точечки истребителей, словно тучи комаров. То и дело вспыхивают факелы горящих самолетов. На Кубани в ту пору в воздушных боях участвовало одновременно по нескольку сотен истребителей.
Командование фронта еще в начале февраля высадило морской десант в районе Мысхако, юго-западнее Новороссийска. Это создало угрозу южному крылу обороны немецко-фашистских войск на "Голубой линии".
Противник стремился во что бы то не стало ликвидировать этот плацдарм. Нашему десанту приходилось в чрезвычайно тяжелых условиях вести бои, чтобы удержать занятые позиции. О событиях на Малой Земле - как тогда называли плацдарм наших моряков под Новороссийском - написано довольно много книг. Что бы не повторяться, мне хотелось бы отметить, что наш полк всемерно поддерживал десант морской пехоты. Летчики доставляли морякам продовольствие, боеприпасы, медикаменты, бомбили вражеские войска, поливали пушечно-пулеметным огнем артиллерийские батареи противника. Само появление на Мысхако наших штурмовиков уже было помощью нашим морякам, так как при появлении самолетов на бреющем полете автоматный, пулеметный и артиллерийский огонь врага, как правило прекращался. Фашисты боялись штурмовиков, летавших над их головами, прятались в окопы. В эти минуты "затишья" моряки либо имели короткую передышку, либо, воспользовавшись заминкой врага, переходили в контратаки. Штурмовики обычно летали под прикрытием истребителей. Однажды поутру мне поручили вести группу самолетов для поддержки десантников. По дороге положено было взять на соседнем аэродроме группу истребителей прикрытия. Как всегда в таких случаях, штурмовики делали круг над аэродромом, взлетали истребители, пристраивались, и мы вместе летали на боевое задание.
Подошли мы к аэродрому. Сделали один круг. Никто не взлетает. Второй круг. Опять наших истребителей не видно.
Что делать?
Только два выхода. Лететь без прикрытия истребителей и выполнить боевое задание или, израсходовав бензин, возвращаться с бомбами на аэродром, не выполнив задания.
Зная, что на Мысхако ждут моряки, принимаю решение идти без прикрытия истребителей.
Идем к цели. Вокруг воздушные бои. К счастью, вражеские истребители не атаковали нашу группу. Не до нас, видимо, было тогда "мессерам".
Мы сбросили бомбы на вражеские окопы, отштурмовались и возвратились благополучно на свой аэродром.
Прихожу на КП полка доложить о выполнении задания. А там командир дивизии полковнк Гетьман. Выслушал он мой доклад и говорит:
- Почему летали без прикрытия?
- Не взлетели истребители.
- Вы рисковали людьми! Хорошо, что все обошлось благополучно. Десять суток домашнего ареста с исполнением служебных обязанностей.
Летать на боевые задания я, конечно, по-прежнему летал, а вот в свободное от полетов время десять дней пришлось посидеть дома...
Вскоре я убедился насколько был прав командир дивизии в своей требовательности. 21 апреля группа старшего лейтенанта Дедова пошла на боевое задание в район Новороссийска. Истребители прикрытия, охраняя штурмовиков, вступили в бой с "мессершмитами" и "фокке-вульфами". В это время подошла вторая группа - более двадцати вражеских истребителей - и навалилась на восьмерку самолетов Николая Дедова.
Отважно дрались воздушные стрелки. Будучи тяжело раненым, Варич сбил один МЕ-109. Но силы были слишком не равны. Пять наших самолетов не вернулись домой. К счастью, пять человек из десяти оказались живы и несколько позже возвратились в полк. Самолет Киселева - Варича приземлился на фюзеляж на Малой земле. Летчики Слесарев и Лагош спаслись на парашютах. Воздушные стрелки Рагозин, Ямин, Фараджев, и Фадеев погибли. В этом же бою погиб отважный сын Дагестана Захар Кочкарев, который неоднократно отличался в яростных схватках с врагом еще на Кавказе.
