Владимир Колганов - Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»
Увы, ни Правительствующего сената, ни дворянского собрания к этому времени не существовало. С учетом форс-мажорных обстоятельств решение принимал Совет Союза Русских Дворян, образованный в 1925 году в Париже. Вот какое свидетельство он выдал младшей из дочерей:
«Внести в пятую часть Родословной книги Союза Русских Дворян княжну Ирину Юрьевну Козловскую, рожденную двадцать пятого сентября тысяча девятьсот четырнадцатого года, дочь князя Юрия Михайловича Козловского и супруги его, рожденной Киры Алексеевны Блохиной».
Далее следовала весьма существенная оговорка:
«В чем выдано настоящее свидетельство, действительное до утверждения оного законною в России властью».
Судя по всему, надежда сохранялась. Но можно только посочувствовать семье князей Козловских — в случае триумфального возвращения на родину опять предстояла все та же канитель с собиранием справок, представлением нотариально заверенной копии родословной и объяснения, по какой причине не была вовремя соблюдена узаконенная процедура. Впрочем, причина была проста и не требовала разъяснений.
Старшая дочь, Марина, вышла замуж за сына генерал-лейтенанта царской армии Сергея Хлебникова — о службе Владимира Сергеевича во французской разведке уже упоминалось. Мужем младшей стал Георгий Базаров, тоже сын царского вельможи. Жили Базаровы, видимо, неплохо — судя по тому, что местом их проживания была вилла «Парадиз» на южном берегу Франции, в Антибе. Но вот как интересно складывается судьба — ведь породнились два семейства, представители которых так или иначе были связаны с разведкой. Знамение времени или редкая случайность?
А дело в том, что дядя Георгия Базарова перед войной 1914 года служил агентом русского военного ведомства в Берлине, по-нынешнему — в должности военного атташе. Полковник Павел Базаров, видимо, обладал незаурядным даром профессионального разведчика. Именно ему удалось подкупить чиновников в картографическом отделе Военного министерства, так что накануне войны российский Генеральный штаб получил возможность ознакомиться с военными планами Германии. Однако Базарову не повезло — он был изобличен с помощью немецкого агента, которых немало было в Петербурге. В итоге разразился международный скандал, и русский атташе вынужден был уехать из Германии.
Князь Юрий Михайлович вскоре после переезда в Париж тоже нарвался на скандал. Не знаю, что стало побудительной причиной, но суть дела была в том, что князь обвинил одного из сиятельных представителей эмиграции, Феликса Юсупова, в неблаговиднейшем поступке — написании статьи с клеветой на убиенных царственных особ. Сиятельный бедняга что только не предпринимал, чтобы обелить себя. И, проследив цепочку появления грязного пасквиля, который приписывали ему — одна газетка перепечатывала из другой, другая из третьей и так далее, — в итоге он нашел виновника. Им оказался репортер, тоже родом из России, которому таки пришлось во всем сознаться. Виновника не били канделябрами, но… Но муж Киры Алексеевны все никак не мог угомониться и продолжал, что называется, звонить во все колокола. До окончания следующей мировой войны так и не дожил — конфликты с представителями аристократической элиты не доводят до добра и долголетию нисколько не способствуют.
А вот сама княгиня Кира Алексеевна тихо-мирно дожила до издания «закатного» романа и, несомненно, узнала себя в той молодой женщине, что шла с букетиком мимоз по скучному и кривому Обуховому переулку. Но, дочитав роман до самого конца, была огорчена несказанно тем, что предстала в последних его главах в образе мстительной и вульгарной ведьмы. Видимо, оттого и отдала Богу свою душу. Светлая ей память!
Глава 2
Америка, Америка…
Признаюсь, что изучение обстоятельств жизни княгини Киры Алексеевны Козловской оказалось настолько увлекательным, что очень трудно подвести итог, поставить точку и на каком-то витке этого необычайно интересного исследования остановиться. Тут впору заново переписывать историю «загадочной» любви, само собой, если интерес поклонников Булгакова к этой теме сохранится. Не менее любопытно выяснить, как на чужбине сложилась жизнь ее родных — детей, внуков, близких и не очень близких родственников. Что-то было уже описано в первой главе, а здесь для начала речь пойдет о Соединенных Штатах. Ну а там посмотрим.
Накануне Второй мировой войны наиболее предусмотрительные из русских эмигрантов стали перебираться из Парижа за океан, от греха подальше. А уже после войны туда переехала младшая дочь княгини — Марина, вместе с мужем Владимиром Сергеевичем Хлебниковым. Известно, что Георгий Сергеевич Хлебников еще в 1946 году стал работать штатным переводчиком в ООН, в Нью-Йорке. Видимо, он и помог в переезде через океан своему брату. Там же оказалась и другая дочь княгини вместе с мужем, Георгием Базаровым. Что тут поделаешь, пришлось и Кире Алексеевне отправляться вслед за дочерьми.
Нетрудно предположить, что в Америке для Базаровых и Хлебниковых началась совсем другая жизнь. Там успели уже обосноваться многие представители дворянской знати, с которыми потомков князя Козловского связывали родственные узы, не говоря уже о многочисленных знакомых по Петербургу и Москве. На первых порах в какой-то мере можно было рассчитывать на их поддержку. И вот изучение этих связей в эмигрантской аристократической среде вдруг привело меня к открытию. Ну, может быть, и не к открытию, однако ничего подобного, признаюсь, я никак не ожидал.
Павел Хлебников
А дело в том, что в Нью-Йорке Георгий Хлебников познакомился с Александрой Небольсиной, внучкой русского адмирала. От этого брака родилось четверо детей, и вот одним из них оказался… Павел Хлебников. Да, да, тот самый американский журналист, злодейски убитый в июле 2004 года в Москве, всего в ста метрах от офиса издательского дома «Аксель Шпрингер Ранга», выпускающего российские Forbes и Newsweek. Пожалуй, уместно будет рассказать более подробно об этом неординарном журналисте.
Впервые о нем узнали в 90-х годах как о сотруднике журнала Forbes. Судя по отзывам коллег, для Павла Хлебникова был характерен агрессивный, даже авантюрный стиль работы. После посещения им кабинета одного из вице-премьеров там вроде бы обнаружили «жучок». Ходили слухи, что в беседе с предпринимателями нередко он настаивал на откровенном интервью, грозя опубликовать в противном случае кое-что из имеющегося компромата — известно, что в то время невозможно было найти бизнесмена с безупречной репутацией.
