Элизабет Эбботт - История куртизанок
К тому же ситуацию обострял супруг Атенаис. Маркиз де Монтеспан не очень жаловал свою женушку, однако его оскорбляло то обстоятельство, что король мог так просто ее у него отнять. Он в ярости приезжал в Париж и закатывал там сцены ревности, вламывался в опочивальню Атенаис и награждал ее оплеухами. Он нарочито входил в собственный замок только через главный вход, жалуясь при этом: «Мои рога настолько велики, что в низкую дверь мне не пройти»{47}. Как-то раз Людовик распорядился заключить его в темницу. Монтеспана это не испугало. Когда его выпустили, он разыграл похороны своей супруги, провозгласив ее жертвой собственной похоти и амбиций. К счастью для Людовика, назойливый муж его любовницы вскоре устал от своих игр. Тем не менее на стороне Монтеспана были принципы религии и морали. Короли могли стоять над законом, но их фавориткам этого не дозволялось. Браки заключались против желания людей, но нарушение супружеской верности продолжало считаться святотатством.
Несмотря на ситуацию с Монтеспаном, было очевидно, что, по большому счету, замужних фавориток проще приобщать к придворной жизни, чем одиноких девушек, которые могли скомпрометировать королеву так, как замужние женщины это сделать не могли. Замужество фаворитки — даже если оно служило лицемерным прикрытием бесстыдных действий — помогало обманутой мужем королеве сохранить лицо, хоть было слабым утешением при дворе, где всем постоянно перемывали кости и плодили нелепые слухи. Не проходило и дня, чтобы несчастная королева не видела и не слышала во дворце очередную maitresse en titre, чьи покои соседствовали с покоями короля, которая вынашивала его отпрыска, а ее наряды и тело украшали драгоценные камни из королевской казны.
Людовик XIV был совсем не глупым человеком, он напряженно и подолгу размышлял о том, как лучше приобщить фаворитку к своей жизни и, соответственно, к жизни Франции. В назидание своему сыну Людовику он оставил записки о фаворитках и о том, как избегать опасностей, которым они подвергают своих любовников.
Во-первых, предупреждал Людовик, фаворитки не должны мешать заниматься делами управления государством. Во-вторых — и этого достичь труднее, — хоть сердце отдается им, король должен оставаться хозяином своего разума. Не следует позволять женщинам рассуждать о чем-то серьезном, потому что они тут же примутся мутить воду, впутываясь в заговоры и интриги, что внесет беспорядок в управление страной. В истории есть множество тому примеров, предупреждал он сына: козни женщин, вынашивавших тайные замыслы, приводили к вымиранию династий, свержению королей, разорению провинций, разрушению империй.
Правнук Людовика, неудачливый Людовик XV, не внял многим советам прадеда и позволил своим официальным фавориткам становиться при дворе влиятельными и могущественными фигурами. Кроме того, он нарушил традицию, в соответствии с которой фаворитки королей должны были иметь знатное происхождение: отдав ей сердце, он разделил ложе с простолюдинкой — Жанной-Антуанеттой Пуассон, позже снискавшей известность под именем мадам де Помпадур.
Прошлое Жанны-Антуанетты было необычным. Ее отца, поставщика провианта парижским финансовым чиновникам, несправедливо обвинили в растрате, и он пытался скрыться в Германии, чтобы избежать тюремного заключения. Жан на-Антуанетта, получившая прозвище Королевка, или Маленькая Королева, и ее брат Абель остались на попечении матери. Чтобы обеспечить детей, госпожа Пуассон подыскивала себе состоятельных любовников. Ей удалось дать своей хрупкой дочери блестящее образование и знания, необходимые стремящимся добиться в жизни успеха женщинам для того, чтобы привлечь достойного мужа или любовника.
Королевка высоко ценила усилия матери, особенно после того, как гадалка, взглянув в глаза девятилетней Жанны-Антуанетты, воскликнула: «Ты будешь фавориткой короля!» Королевка выросла и превратилась в утонченную и образованную женщину, отличавшуюся великодушием, актерскими способностями и, несмотря на (а может быть, именно благодаря этому) периодически повторяющиеся проблемы с гортанью и грудью, завораживающим голосом с легкой хрипотцой. А еще у нее была мечта: воплотить в жизнь предсказание ясновидящей.
Королевка стала очаровательной девушкой — стройной, с соблазнительными формами, овальным личиком, обрамленным темными волосами, с бледной кожей, которая, казалось, светилась румянцем. Весь ее облик был царственно элегантен. Когда ей уже исполнилось двадцать, мать устроила ее брак с государственным чиновником Шарлем-Гийомом Ле Норман д’Этиолем. Жанна-Антуанетта родила от Гийома несколько детей, но выжила только одна их дочка, получившая имя Александрина. Неожиданно случилось так, что Шарль-Гийом до беспамятства влюбился в свою молодую жену, которая со смехом уверяла его, что не расстанется с ним до самой смерти, если, конечно, ее не возжелает король.
Пришло время, и король возжелал Королевку. Людовик XV знал о ней понаслышке, а когда пути их пересеклись, не смог не обратить внимания на ее красоту. Она приобретала в обществе все большую известность, Вольтер и другие выдающиеся мыслители того времени восхищались ею и гордились ее дружбой. Но все помыслы короля в ту пору занимала его фаворитка — мадам де Шатору, младшая из трех сестер, в которую он был влюблен.
Однако случилось так, что в 1744 г. эта своенравная женщина, всегда пытавшаяся держать короля на коротком поводке, последовала за ним на поля сражений проходившей тогда Войны за Австрийское наследство. Глумление над приличиями обернулось для нее печальными последствиями, когда Людовик XV тяжело заболел и вызвали епископа, чтобы тот соборовал короля. Но священник отказался отпускать ему грехи, требуя от Людовика публичного признания и покаяния в прегрешениях. В страхе перед адскими муками король признался во внебрачной связи с мадам де Шатору, раскаялся в прелюбодеянии и приказал оскорбленной женщине его покинуть.
Однако на этом дело не кончилось, поскольку все только и говорили, что о признании им своих прегрешений. Людовика простили, а его фаворитку — нет. Когда она проезжала по городским улицам, парижане кидали в ее экипаж камни и выливали на него содержимое ночных горшков, над ней издевались, ее оскорбляли. Ужас, который она при этом испытывала, подорвал ее здоровье, и мадам де Шатору заболела воспалением легких. Король тем временем поправился и, поскольку теперь ему смерть не грозила, попросил фаворитку вернуться к нему в Версаль. Но вскоре мадам де Шатору скончалась.
Два месяца спустя, в 1745 г., во время празднества по случаю свадьбы дофина, его сына и наследника, Людовик, нарядившийся в костюм, который символизировал тисовое дерево, обратил внимание на обаятельную и элегантную Королевку в костюме богини Дианы и весь вечер от нее не отходил. Вскоре после этого она стала его любовницей.
