Сергей Бирюзов - Когда гремели пушки
Теперь главную роль должны были сыграть механизированные корпуса. И мы с вновь назначенным, вместо умершего тов. Ларина, членом Военного совета армии Н. Е. Субботиным выехали туда, чтобы обеспечить координацию боевых действий на месте. Путь наш лежал прежде всего в 3-й гвардейский механизированный корпус, вводившийся в прорыв.
Противник отступал. Многие его подразделения, главным образом румынские, целиком сдавались в плен.
Румыны не хотели умирать за интересы фашистской Германии.
Погода стояла прескверная. Мелкая "крупа" сыпала как из сита. Все кругом застилал туман, серый и непроницаемый, как дым. Видимость ограничивалась несколькими десятками метров.
Пока мы тряслись в "виллисе", разговор шел главным образом о замечательной победе под Сталинградом. Она не имела себе равных в истории войн. Мы понимали, что стратегическая инициатива переходит в руки Советской Армии, и уже ощущали ее благотворное влияние...
Потом речь зашла о мародерстве вражеских войск. Субботин рассказывал, что в рюкзаках фашистских солдат и машинах офицеров полным-полно принадлежностей женского туалета и награбленных ценностей. Жадность у фашистов брала верх над всем. Она побеждала усталость и даже страх смерти.
Заговорили мы об этом не случайно. По всем дорогам наши бойцы конвоировали пленных. Многие пленные сгибались под непосильной ношей. Еще чаще попадались группы пленных немецких солдат, закутавшихся поверх своих пилоток в шерстяные дамские платки и обутых в валенки явно не армейского образца.
Постепенно туман стал немного рассеиваться. Впереди себя мы заметили походные колонны, державшие путь в одном с нами направлении. Наша машина оказалась как бы между двух таких колонн, двигавшихся по сходящимся дорогам.
- Вот и хорошо: мы успели вовремя, - сказал Субботин. - Это, несомненно, части третьего механизированного корпуса!
- Что-то непохоже, - усомнился я, - автотранспорта маловато, да и пешие идут как-то не по-гвардейски...
Тем временем мы приблизились к одной из колонн метров на 200. Хорошо стали видны солдаты, закутанные кто во что. Стало ясно: перед нами войска противника.
В колонне тоже обратили на нас внимание: оглядываются в нашу сторону, указывают пальцами. Мелькнула мысль: "Развернут сейчас пушку, да что там пушку - просто из автомата кто-нибудь трахнет, и все".
А что же делать? Удирать - наверняка убьют, да и стыдно.
- Гони в голову колонны! - приказал я водителю.
На полном газу мы выскочили на дорогу впереди огромной колонны. По форме одежды нетрудно было угадать, что мы имеем дело с румынами.
Я вышел из машины и поднял руку. Колонна остановилась. Многие пожимают плечами, не поймут, что случилось.
Потребовал к себе старшего начальника. Подошел румынский полковник и представился по всем правилам.
- Куда же вы ведете колонну? - строго спросил я. - Здесь непременно наткнетесь на нашу артиллерию и пулеметы.
Полковник виновато таращил глаза и на ломаном русском языке стал объяснять:
- Румыны больше воевать не желают. Идем в плен. Только плохо ориентируемся...
Я взял его карту и указал на ней, куда им надо идти. Затем написал записку начальнику тыла, чтобы сдавшихся в плен румын накормили и обеспечили дальнейшую их эвакуацию.
Пришлось также оставить румынскому полковнику в качестве проводника одного нашего автоматчика. Это было совершенно необходимо. Не столько для того, чтобы румыны не сбились с дороги, сколько для уведомления наших войск, двигавшихся по дорогам, что это уже плененная часть противника.
- А ведь хорошо получилось, - сказал, потирая руки, член Военного совета. - Без единого выстрела, без парламентеров мы с вами взяли в плен целую колонну.
Я ответил шуткой:
- Здесь все дело в нашем с вами дружном взаимодействии. Одному мне, как правило, не везет...
Вскоре мы выбрались на дорогу, ведшую прямо в Новочеркасск. На самой дороге и по обочинам ее громоздилось в беспорядке множество подбитой и просто оставленной впопыхах вражеской техники. То там, то тут маячили танки, тракторы, автомашины с немецкими и румынскими опознавательными знаками. Еще больше было повозок.
Немного спустя встретили передовые части 3-го гвардейского механизированного корпуса, а потом разыскали и штаб. Генерал А. П. Шарагин доложил о положении частей корпуса и о принятом им решении сделать остановку, чтобы подтянуть отставшие подразделения и дозаправить машины.
- На все предполагаю затратить десять-двенадцать часов, - бодро заключил он.
С этим согласиться было нельзя. Обстановка требовала продолжать безостановочное преследование противника. Пришлось напомнить об этом тов. Шарагину. И, только убедившись, что указания наши приняты к неуклонному исполнению, мы отправились во 2-й гвардейский механизированный корпус.
Он действовал на правом фланге, не имея локтевой связи с нашим правым соседом - 5-й ударной армией. Это внушало определенную тревогу. Именно здесь, на стыке двух армий, противник мог нанести контрудар. И, по данным разведки, такой удар уже подготавливался.
На переправе через Дон пришлось несколько задержаться. Там в затруднительном положении оказались танки наших механизированных корпусов. Лед не выдерживал их тяжести. На нем чернело множество воронок и трещин от авиационных бомб.
Почти одновременно с нами туда прибыл и командующий бронетанковыми войсками Советской Армии Я. Н. Федоренко. Он - как опытный танкист - дал нам ряд ценных советов. В частности, порекомендовал переправлять на противоположный берег пока лишь легкие танки, а для средних и тяжелых усилить колею и подсказал, как лучше сделать это.
Мне невольно бросилось в глаза, что на некоторых 1анках красовалась надпись: "Тамбовский колхозник", а чуть ниже была приписка: "Сосновский район". Вспомнил Тамбов, где формировалась наша 2-я гвардейская армия. Перед мысленным взором, как живые, встали многие из тамбовчан, с которыми пришлось тогда встречаться...
Только поздно ночью, когда уже повсеместно обозначился успех, мы возвратились в штаб армии. А к утру 13 февраля поступило отрадное донесение: части 3-го гвардейского механизированного корпуса совместно с 98-й и 300-й стрелковыми дивизиями с ходу ворвались в Новочеркасск. Город был спасен от уничтожения - специальные гитлеровские команды поджигателей и подрывников не успели сделать свое подлое дело.
Одновременно отличились и левофланговые армии нашего фронта, наступавшие на ростовском направлении. Совинформбюро сообщало: "...Войска Южного фронта под командованием генерал-полковника Р. Я. Малиновского в течение нескольких дней вели ожесточенные бои за город Ростов-на-Дону. Сегодня, 14 февраля, сломив упорное сопротивление противника, наши войска овладели городом Ростовом-на-Дону".
