Йохан Бреннеке - Немецкие субмарины в бою. Воспоминания участников боевых действий. 1939-1945
Это и был тот самый «корабль 16» — или грузовое судно противника?
«„Корабль 16“, капитан 1-го ранга Рогге, добро пожаловать», — тут же ответили Бауэру на запрос по азбуке Морзе.
Было 22 ноября, и «корабль 16» находился к этому времени в море точно 622 дня.
622 дня, скоро почти два года, судно находилось в море, ни разу не заходя при этом ни в док, ни вообще в порт. За этот период корабль потопил судов общим водоизмещением в 145 000 тонн и претендовал по этому показателю на второе место вслед за вспомогательным крейсером «Пингвин» — «кораблем 33» (он был потоплен 9 мая 1941 года после года плавания в Индийском океане).
«Следуйте за мной и готовьтесь к приему запасов», — просемафорил Рогге.
Получение топлива и запасов началось организованно. Это устраивало Бауэра. Чем скорее он пополнит свои запасы, тем скорее вернется к своим делам. На корму вспомогательного крейсера подали шланг, и в топливные систерны подводной лодки потекло жидкое золото. Все шло прекрасно. Между кораблями протянули телефонный провод, и посреди Атлантики на «U-126» звонил звонок, словно лодка стоит у пирса на базе.
— Машинное отделение, говорит старшина Райнхардт Кёниг, вспомогательный крейсер «Атлантис». У вас есть на борту парень по фамилии Шлумбергер?.. Есть? Скажите ему, чтобы пришел на «корабль 16», у меня тут кое-что завернуто для него. Конец связи.
Командир, врач с подводной лодки и один-два офицера, которые обнаружили, что на «Атлантисе» у них есть знакомые, пошли вместе с Шлумбергером на борт таинственного корабля под номером 16.
Они ступили на белоснежную тиковую палубу обычного торгового судна. Ничто, куда ни посмотри, не выдавало его истинную натуру.
Казалось, встретились два мира…
Два человека со вспомогательного крейсера носили белоснежные шорты и панамы. Они были покрыты бронзовым загаром, крепкие, излучавшие здоровье. Таким внешним видом не мог бы похвастаться и иной экипаж какой-нибудь шикарной частной яхты.
Подводники были одеты в свои неприглядные серо-зеленые куртки, пропахшие маслом и потом. Их небритые, окаймленные огромными неряшливыми бородами и бакенбардами лица с впавшими глазами от долгих недель пребывания под водой имели нездоровый желтовато-зеленоватый цвет. Те из них молодые люди, которым было по восемнадцать — двадцать лет, казались намного старше, а с их лиц окончательно исчезли всякие следы юношеской беззаботности.
— У вас тут прямо как в Киле, — улыбнулся Шлумбергер, обращаясь к своему коллеге по специальности Райнхардту Кёнигу, которому позже суждено было стать механиком подводной лодки.
Он довольно оглядел просторную старшинскую столовую «Атлантиса», с удовольствием втягивал своими легкими свежий сладкий воздух. На столе стояла бутылка виски «Блэк энд уайт», конфискованная на каком-то британском торговом судне.
— Будь как дома, Шлумбергер. Можешь пару рюмочек опустить в свой трюм и ни о чем не беспокойся. Мы тут далеко от наезженных дорог. Ты б удивился, если б знал, сколько тут судов побывало, сколько военных кораблей. Брали у нас топливо, боеприпасы, провизию и прочее. С самого начала войны. Был тут и «Адмирал граф Шпее», и «Адмирал Шеер», и разные вспомогательные — например, «Тор», «Пингвин», «Михель», «Корморан».
Шлумбергер продолжал:
— Тут побывал знаменитый яйцевоз — судно, которое захватил перед Рождеством сорокового «Адмирал Шеер». Четырнадцать миллионов яиц! Его отправили в Вильгельмсхафен, оно стало там дополнительным складом. Отсюда «Пингвин» отправил в Германию норвежскую китобойную флотилию. Ее захватили без единого выстрела, они попались на нашу уловку.
— Посмотришь на эту красивую голубую воду — не поверишь в то, что ты говоришь! Надо же, такая чудесная база посреди Атлантики! — сказал Шлумбергер, встал и выглянул в иллюминатор — это не то что на лодке, тут всегда есть и воздух, и солнечный свет.
Появился один из коков и принес аппетитно пахнущие ломтики мяса с огурчиками и луком, только что испеченные булочки. Шлумбергер рот открыл от изумления.
— О, у нас тут на борту что-то вроде маленькой животноводческой фермы, прежде всего поросята, — объяснил Кёниг. — Им тут хорошо: остатков пищи хватает, свежий воздух. Когда находишься в море столько, сколько мы, хочется поесть чего-то вкусненького, особенно свежего мяса. Вам, беднягам, на подводных лодках такое и не снилось, поэтому в вашу честь одного из поросят мы вычеркнули из списка личного состава корабля.
— Отлично! — воскликнул Шлумбергер. — Чего же мы ждем?
С полным ртом он спросил Кёнига, что тот собирается делать после того, как «Атлантис» вернется домой.
— На лодки пойду, конечно.
Шлумбергер наклонился к товарищу и стукнул кулаком по столу:
— Ты спятил! Ты посмотри на нас, на что мы похожи… Атаки, атаки, все время атаки. А что это такое в дизельном отсеке? Ни черта не видишь, ни черта не слышишь, упирайся и надейся! И ответственность! Ты ответствен за лодку и всю ее команду. Не то что на этом пароходике, где вас много и есть кому подстраховать тебя.
— Вот в том-то и дело, друг.
— Ты серьезно хочешь вернуться на лодки?
— Да, конечно. Я пришел добровольцем, такой гордый. И вначале боялся думать о лодке. Боялся, что мне будет страшно. Первый раз, когда я ступил на лодку, подумал, что сбежал бы, будь моя воля. А теперь — теперь я считаю, что для меня в море есть только одна настоящая работа. Те, кто служил на лодках, поймут меня.
Через час прозвучал сигнал боевой тревоги. Кёниг помчался на свой боевой пост, Шлумбергер выскочил на палубу.
На горизонте показались две мачты и три дымовых трубы.
— Крейсер! — крикнул Бауэр.
Он бросился к правому борту, увлекая за собой других членов команды «U-126». Но на лодке тоже услышали сигнал тревоги, и на глазах Бауэра его подводная лодка погрузилась и исчезла из виду.
Подлетел самолет и сбросил перед подозрительным кораблем пару бомб, предупреждая, чтобы он застопорил ход. Британский крейсер приближался на полном ходу.
— Весь персонал с «U-126» вниз! Ваши бороды все испортят! — прозвучал приказ по корабельному вещанию.
Несмотря на щекотливое положение, Шлумбергер не мог не рассмеяться.
— Да кто нас узнает в таких бородах? — сказал он старпому.
— Хорошо, Шлумбергер, поторапливайтесь. Это серьезно. Мы разыгрываем из себя невинное торговое судно.
Когда подводники спустились вниз, им выдали спасательные жилеты.
— Вот черт, попали так попали! — ругался Бауэр.
«Что за судно?» — просигналили с британского крейсера. Рогге дал в ответ название американского купца.
