Софи ван дер Стап - Девушка с девятью париками
Это все невзаправду. Мои парики стали сенсацией в СМИ. Все, что я должна делать, – это рассказывать людям, что можно жить с раком, что можно смеяться и радоваться. Что я все еще хожу по магазинам, одеваюсь и встречаюсь с друзьями. Все эти вещи по-прежнему доставляют ту же радость, что и до того, как мне поставили диагноз, а может, еще и большую. Жизнь с раком не должна быть только истощением, болью и бесконечной рвотой. Парики – это весело, и не только для меня, но и для любого, у кого есть рак.
После победы в “Тур-де-Франс” Лэнс сел на диванчик у Опры, чтобы рассказать, как рак изменил его жизнь к лучшему. Почему я не могу сделать то же самое? Я выйду на сцену, нацепив лучшую американскую улыбку в моем ассортименте, с охапкой пионов для Опры в одной руке и сумкой с париками в другой. А потом она будет кричать, перекрывая орущую толпу: “Только взгляни на себя! Ты веришь, что у тебя был рак? Люди, вы можете в это поверить?!?”
Что же мне написать на своих визитках? “СОФИ ВАН ДЕР СТАЛ, ВЫЖИВШАЯ”. Или, может, пора появиться моему собственному девизу: “СОФИ ВАН ДЕР СТАИ, ДЕВУШКА С ПАРИКАМИ”.
Когда я возвращаюсь домой с телестудии, в моей электронной почте полно писем. Девяносто процентов имен мне не знакомы, но по заголовкам я понимаю, что все эти люди видели шоу. Такая поддержка греет меня изнутри. Моя голова не касается подушки до половины четвертого утра. Один из и-мейлов – особенный.
Дата: 6 дек., вторник, 20:39
От: Шанталь
Кому: Софи
Тема: привет, Софи
Только что видела тебя в De Wereld Draait Door – мне позвонила подруга и сказала включить телевизор. У меня, как и у тебя, рак, только я чуть постарше. Я рассмеялась, увидев сходство между тобой и мной. Особенно когда ты рассказывала о парне из клуба – у меня был похожий опыт. Ты использовала парики, чтобы скрыть эффект от химии, а я всегда закутываюсь в шарфы, чтобы спрятать последствия радиации на своей груди. Я сказала одному парню, что это дорожные указатели к моей точке G… Истинное отчаяние одиночки, ха-ха-ха.
Я никогда не носила парики. Лишь однажды я нашла подходящий, но мне в нем было слишком неудобно. Я иду по жизни в бейсболке. Люди пялятся и шепчутся, а я обычно говорю: “Вот так выглядит тот, у кого рак”. Никто не понимает мой черный юмор, но, думаю, ты его оценишь.
Может, ты думаешь: “Эй, я хочу узнать эту девушку поближе”, а может, и прямо противоположное, но мне захотелось написать тебе, потому что мне кажется, что у нас много общего. Уверена, ты получаешь тысячи писем, так что я тебя прощу, если ты мне не ответишь.
С любовью,
Шанталь.Среда, 7 декабря
– Ты здесь? Видишь меня? – спрашиваю я.
– Я вижу тебя. Готова к экскурсии?
– Блин, да.
Я разговариваю по скайпу с Сис, и она собирается показать мне свою квартиру в Гонконге. Вид невероятный. Все выглядит очень современно. Я-то была уверена, что Европа – центр вселенной. Кажется, это уже не так.
– Как думаешь, тебе хватит сил, чтобы навестить нас в ближайшем будущем?
– Ну, у меня еще есть две недели поддерживающей химии. Может, после нее, но меня слегка пугает, что надо лететь так далеко от доктора Л. Я бы предпочла, чтобы он был поблизости, понимаешь?
– Понимаю. Гонконг не для слабонервных – кажется, здесь миллион людей на один квадратный метр, и ни один не смотрит, куда идет. Я по тебе скучаю.
– Ты сама виновата, что уехала! – шучу я. – Я по тебе пока не скучаю, но прошло-то всего два дня. Думаю, дальше будет хуже.
Путешествия в моем расписании всегда стояли на первом месте, но сейчас я хочу только одного: сидеть на кухне, и чтобы запах супа витал по всему дому. С Сис, сидящей рядом со мной, мамой у плиты и папой, читающим газету.
Пятница, 9 декабря
Я откидываюсь на одном из по-королевски неудобных кресел во время дневной процедуры в больнице. Несколькими часами ранее сестры приветствовали меня криками “Звезда!” и “Печатается в NL20!”. Сидя в телестудии, я забыла о врачах и капельницах. Я забыла о страхе, что рак вернется. Но теперь у меня адски болит голова, и я могу слышать, как вокруг кружат вертолеты. Всякий раз, когда мое тело страдает, из-за угла появляется страх. Бабушка ничего не слышит, что видно по ее глазам. Хотя она умная и подтверждает мои слова о шуме пропеллеров. Сестры же смотрят на меня насмешливо, когда я спрашиваю их о странных звуках. В больницах бывают вертолетные площадки для доставки пациентов, но здесь такой нет.
– Вертолет? – переспрашивает сестра.
Желтая дрянь проделала путь в моем теле, пустой пакет без толку раскачивается взад-вперед на стойке капельницы.
– Да, звучит похоже на вертолет, – отвечаю я. Я закрываю глаза и откидываюсь назад. Иголка капельницы воткнута в мою фальшивую грудь. Внезапно перед глазами все темнеет, и я почти падаю в обморок. Еще в прошлый вторник я сверкала в свете прожекторов. Сидя там, среди знаменитостей. Теперь же мое тело будто вспомнило, что происходит. Вертолет в моей голове готовится к взлету, а я снова возвращаюсь к мыслям о тех, кто не справился с этим.
Суббота, 10 декабря
Дата: суб., 10 дек., 12:32
От кого: Софи
Кому: Шанталь
Тема: Re: привет, Софи
Привет, Шанталь!
К счастью, химия волнует меня все меньше и меньше, хотя вчера я действительно слышала, как в моей голове садится вертолет. Я должна буду прийти сюда снова 30-го. Раньше было по понедельникам, потом по вторникам, теперь это пятницы.
На этой неделе я буду в Испании, в Барселоне, со своим хорошим другом. Такое ощущение, что все отлично знают этот город. А мы вот нет, так что у нас приключение.
Я вернусь в город 19-го, когда нужно будет начать работу с редактором. Я встречалась с одним из тех, кто, как и ты, написал мне. Моего возраста и больным. Думаю, это опухоль мозга. Хорошего мало. Мы можем назначить встречу до наших химий? В каком районе ты живешь?
С любовью,
Софи.
P. S. Короткая стрижка тебе идет!
Вторник, 13 декабря
Ян считает, что его хаотичное расписание и мои больничные визиты дают нам лазейку для побега из Амстердама. Он ненавидит декабрь, поэтому продолжает изобретать причины, вынуждающие нас в этом месяце куда-нибудь съездить. Поскольку мы с Яном часто думаем одинаково, мы уезжаем на несколько дней в Барселону. В основном мы с ним на одной волне, а даже если и нет, это не имеет значения. Мы можем рассказать друг другу все.
– Ян, отставь свою гордость в сторону. Никому не хочется читать о вонючей лохматой псине, – Ян пишет книгу о своей собаке, полагая, что весь мир влюбится в нее с той же силой, что и сам Ян.
