Людмила Улицкая - Священный мусор (сборник)
Рассказы отца сыграли большую воспитательную роль: до сих пор я ненавижу ложь. Но последняя, завершающая его жизнь история была бесконечно печальна, и она в каком-то смысле примирила меня с ним.
Отец действительно был хорошим инженером. Последние тридцать лет своей жизни он посвятил тракторам. Не тем огромным, танкообразным, которые крошили почву и разрушали плодородный слой, а маленьким, легким, которые он сам конструировал. Впридачу он построил несколько машин, которые прицеплялись к этим тракторам и обеспечивали полный земледельческий цикл. Замечу, что это были годы освоения целины, хрущевских утопических попыток насадить с юга до севера России кукурузу, что-то укрупнить, что-то разукрупнить, и сельское хозяйство когда-то аграрной страны пришло в окончательный упадок.
Профессия моего отца оказалась сильно востребованной.
Накануне перестройки созрел итог трудовой жизни моего отца: на каком-то сибирском опытном заводе были изготовлены первые образцы этих замечательных прогрессивных машин, с которыми разоренное сельское хозяйство должно было возродиться. Но грянула перестройка. Отец уже доживал последние месяцы своей жизни. Я перевезла его вместе с телевизором к себе, и он медленно умирал от рака легких. И тут произошло чудо — в центральной газете была напечатана статья очень уважаемого журналиста под названием «Метод профессора Улицкого». Там было написано, какие великолепные машины сконструировал мой отец, что они идеальны для фермерского хозяйства, дешевы и легки, и жрут мало горючего, и открывают большие перспективы…
Отец просмотрел статью и отложил газету в сторону. Я чуть не плакала: бедняга, слишком поздно заговорили о его детище, он даже не может порадоваться.
Дальше начались телефонные звонки: из Краснодара, Харькова, даже из Швеции. Просили документацию, готовы были немедленно взяться за производство. Я пришла в большое возбуждение, а отец отвечал всем отказами. Я ничего не могла понять. У меня мелькнула ужасная догадка — не выдумал ли он всю эту историю с легкой техникой? Наконец я приперла его к стенке: в чем дело? Где твои разработки? Почему ты не хочешь запустить в производство свои замечательные трактора?
К этому времени отец был уже пару лет на пенсии.
— Видишь ли, дело в том, что я всю документацию оставил в лаборатории…
— Ну и что?
— Там был ремонт.
— Ну и что?
— Вся документация лежала в шкафу.
— Ну?
— Я перед уходом на пенсию подарил все разработки моему заместителю.
— Ну и?
— Всё выбросили.
И он заплакал. Пла́чу и я. Он был легким человеком, доброжелательным и веселым. Любил хорошо покушать, слегка выпить (а потом рассказать, как принял две бутылки водки, и хоть бы что!), позабавить честную компанию старыми анекдотами и «охотничьими» рассказами. Но его не принимали всерьез, даже его помощники и аспиранты, ради которых он расшибался в лепешку. И вот — единственное важное дело его жизни упокоилось в помойке…
Вот уже двадцать лет, как его нет. Я отношусь к нему всё лучше и лучше.
Скажи «нет»
Даже для людей с самым решительным и определенным характером наступают порой минуты сомнений. И не только в каких-то важных точках жизни — жениться или разводиться? Иногда трудно принимать решение и в незначительных случаях. А для людей с характером менее определенным жизнь порой становится совсем уж невыносимой — с утра до вечера необходимо принимать решения: что съесть на завтрак? Какую надеть рубашку? Брать зонтик или нет? И эти мучения начинаются еще до того, как человек начинает принимать решения на своем рабочем месте или в магазине, делая покупки…
Трудно принимать решения, тем более что количество предложений возрастает с каждым днем, сильно опережая потребности. Тысячи умных и профессиональных людей только тем и заняты, чтобы придумать, что бы такое привлекательное нам предложить, заставить ощутить слабый позыв желания и ответить на него легким и почти неосязаемым движением к кошельку. На этом стоит общество потребления — заставить приобрести нечто совершенно не нужное, возбудить в человеке новое желание и немедленно удовлетворить его… Механика общества потребления уникальна. Это самоускоряющийся механизм, его нельзя замедлить и приспособить под свой собственный темп. И сломать его нельзя, потому что он встроен в современный мир так, что проникает повсюду, и даже до мозга костей: еще вчера вы не знали о существовании новой «примочки», а сегодня уже и жизнь без нее немыслима. Ну, так мир теперь устроен, не нам с вами его переделывать.
Наряду с совершенно новыми предложениями невиданных услуг и товаров есть еще особая гонка за качеством. Это анекдот с «вечным пером». Ручка, которая будет служить вечно, часы, которые будут отщелкивать с беспримерной точностью время спустя много десятилетий после смерти владельца, неизнашиваемые ткани вышедших из моды костюмов и компьютеры, устаревшие, не успев сломаться.
Итак, разговор о качестве. Оно связано, как ни странно, с экологией, наукой о связях растительных и животных объектов между собой в природной среде. Каждый из нас — животный объект, потребляющий для поддержания жизни другие животные объекты, а также и растительные, которые, находясь в постоянно отравляемой среде, теряют свое прекрасное качество. Налаживаем контроль: создаем новые отрасли науки и техники, чтобы зловредные химические соединения (которые мы же и производим как побочный продукт при производстве денег из невинных химических соединений) улавливать современными средствами, на которых тоже производятся совершенно новые деньги, созданные, между прочим, уж совсем из подножной грязи. Именно этот процесс обслуживают лучшие мозги в сочетании с современными технологиями! Качество, предварительно упав нашими же стараниями, снова поднимается. Правда, за качество теперь уже отдельная плата: за чистую воду, свежий воздух, за отсутствие помойки под носом, за то, чтобы в нашем сливочном масле не присутствовало машинное, а в курятине — рыба…
Но всё это касается только бренного тела! С материей еще можно кое-как справиться, а вот что делать с духом, питающимся от высшего? Что делать будем с культурой, которая дух наш питает? Где те установки по очистке потребляемого в духовной сфере? В былые времена был один институт, который занимался фильтрацией духовных ценностей, допущенных к потреблению, назывался «цензура», но его временно закрыли. И приходится теперь человеку, который едва-едва справляется с тем, чтобы в желудок не допустить чего-нибудь зловредного, самостоятельно следить за качеством потребляемого через глаза, уши, самую душу, извините за возвышенность. И не стоит ни на каких продуктах потребления культуры этикетки «Срок годности до 1 сентября», или «Духовный яд отсутствует», или, на худой конец, «Принимать не более 1 грамма на килограмм веса», а то и честное и прямое предостережение «Опасно для жизни».
