Артем Драбкин - Я дрался на «Тигре». Немецкие танкисты рассказывают
– Было денежное вознаграждение за подбитые танки?
– Нет. Только ордена. За три атаки давали значок за танковый бой. Если подбить несколько танков, давали серебряный значок, потом золотой.
– Стреляли с ходу или с остановок?
– Всегда с коротких остановок, после которых по возможности меняли позицию, уезжали, потому что боялись получить снаряд в ответ. Была такая команда – «сменить позицию». Всегда надо было за что-то прятаться, за кусты, если была такая возможность.
– Вы лично думали, что переживете войну?
– Да, я всегда надеялся, что я переживу войну.
– Суеверия какие-нибудь были?
– Нет.
– Вы верили в Бога?
– Раньше верил. Меня так воспитали. Мы все получили с собой маленькую Библию, у каждого солдата она была. Но как-то мы не особенно ею пользовались.
15 сентября в должность командира батальона вступил майор Пфеффер. Уже под его командованием начался отход на позиции у Днепра. 28 сентября наш батальон вместе с другими подразделениями создает плацдарм на Днепре в районе Кременчуга.
Поступил приказ о создании рабочих бригад (по 2 взвода каждая) численностью до 30 человек. Командование одним из взводов принимает лейтенант Бауэр, другим – я. Наша задача – возведение оборонительных сооружений на противоположном берегу Днепра.
17 октября оба взвода на двух обычных 4,5-тонных грузовиках направили в указанное место. Сразу после прибытия приступили к сооружению жилья для себя, тем более что зарядил сильный дождь.
Едва мы закончили работы, как поступил приказ: срочно отходить! Где-то вблизи прорвались русские. А дело было уже поздним вечером. Наша колонна, не мешкая, отправилась в западном направлении. Повсюду были видны вспышки разрывов. В этой неразберихе каждый думает только о своей шкуре. Целую ночь мы блуждали неизвестно где, даже толком не зная местонахождения. Второй грузовик лейтенанта Бауэра куда-то пропал. В конце концов наш грузовик добирается куда-то, где шума боя уже не слышно. Наш грузовик с великим трудом одолевает крутой подъем – колеса скользят по раскисшей от дождей глинистой дороге – на высоту. К счастью, она занята нашими войсками! В любой момент можно ожидать появления противника.
Еле стоя на ногах, направляюсь к начпроду. А он уже сворачивается. Тем не менее он сжалился надо мной. Нагружаем кузов провиантом и потом отправляемся на поиски своей части, которую находим лишь поздно вечером 21 октября. А там узнаем, что всех нас включили в сводку пропавших без вести.
24 октября противнику удается в двух местах форсировать Днепр – севернее и южнее Днепропетровска.
27 октября 1943 года часть 51-го танкового батальона встала на постой в Песчаном Броде – вытянутом в длину селе. Значительно поредевшие части батальона направили на участки восточнее и юго-восточнее Кривого Рога. В том числе и танки 4-й роты. Перед этим ротный фельдфебель пригласил на день рождения всех унтер-офицеров роты. Сварили глинтвейн – незадолго до этого нам выдали ром. Возвращаясь поздно ночью в свою хату, где проживал вместе с двумя другими фельдфебелями, я чуть ли не по колено увяз в грязи и потерял спортивные туфли. Пришлось идти босиком. Утром все смеялись над моими носками, покрытыми коркой засохшей глины.
В начале декабря ротный фельдфебель вследствие болезни был вынужден покинуть подразделение. На его место назначили меня. Экзамен на звание старшины роты проходил 16 декабря в присутствии заместителя командира батальона, адъютанта главного счетовода и технического инспектора. Вопросы были как теоретические, так и практические, но я его сдал.
Незадолго до Рождества нам доставили целых несколько мешков полевой почты – письма, посылки, в том числе много отправлений от совершенно незнакомых людей из Германии. В первый день Рождества нам официально выдали красное вино. Некоторые решили сварить пунш. И вот мы со стаканчиками в руках уселись в хатах и землянках и стали вспоминать наших любимых и близких на родине. Прибыл командир роты лейтенант Вайнмайер, вместе с ним мы обошли роту поздравить личный состав. Надо сказать, на нашем участке было затишье, лишь в отдалении погромыхивала артиллерия.
В первый день нового, 1944 года прибыл замкомандира батальона (сам командир находился в районе боевых действий в составе ударной группы). И снова обход личного состава, поздравления и пожелания всего наилучшего в новом году. Затем турнир в скат и шахматы – выигравшие получили скромные призы.
3 января 1944 года 51-й танковый батальон был переименован во 2-й батальон 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии. В организационном аспекте это никаких перемен не означало. На тот момент дивизией командовал генерал-майор Йолассе, а дивизия вошла в состав вновь сформированной 6-й армии.
Зимние квартиры покинули 10 января. Через Ново-Украинскую и Казанку батальон проследовал в Кривой Рог и там встал на постой. Жили в каменных домах с нормальными деревянными полами и электричеством. Несколько раз объявляли готовность к маршу. Видимо, постоянно ждали прорыва русских. В этой связи положенный мне отпуск то и дело откладывался.
19 января 1944 года выдалась возможность сходить в кино и хоть ненамного отвлечься от безрадостной фронтовой повседневности. После фильма состоялся концерт батальонного оркестра. На следующий день на общем построении с речью к личному составу обратился вновь назначенный командир батальона гауптман Пфаннкухе. Командир полка полковник Шмаль объявил о завершении создания организационной структуры 51-го танкового батальона и включении его в качестве 2-го танкового батальона 33-го танкового полка. По этому поводу торжество – веселые ритмы играет полковой оркестр. На следующий день прошло богослужение.
Батальон получил новые «Пантеры» и пополнился личным составом из частей запаса.
30 января объявлена полная боевая готовность. Роты готовятся к боевым операциям. За день до 28-летия, 1 февраля 1944 года, мне присвоили звание оберфельдфебеля. Наши танки в тот день нанесли удар на Апостолово, а вскоре нас привели в полную боевую готовность – где-то прорвались русские танки. Мне хоть вручили отпускное свидетельство, но из части не отпустили: обстановка пока неясна.
1 марта меня произвели в старшину роты. Это означало среди прочего и увеличение денежного довольствия. 8 марта из всех оказавшихся не у дел солдат начинают готовить пехотинцев, но потом поступает распоряжение следовать на грузовиках в какую-то деревню под Вознесенском на ночевку. 10 марта маршем добираемся до Домановки. Там остаемся до 13 марта. После этого колесные транспортные средства батальона через Николаевку перегоняют в Ново-Павловку. В Ново-Павловке получаем невиданное довольствие: уток, яйца, белый хлеб и мед.
После сдачи немногих, еще боеготовых танков, полугусеничных транспортеров и колесных средств транспорта в другую танковую дивизию на своих двоих двинулись дальше. В роте осталась лишь полевая кухня, грузовик с провиантом и телеги, куда сгружено имущество солдат.
27 марта начался 35-километровый марш прямо через поля по раскисшей от влаги земле до самого Черногорского. Оттуда в Кляйн-Фройденталь отмахали аж 28 километров. Сапоги лучше вообще не снимать – потом их просто не надеть из-за распухших ног. 30 марта выходим к Грос-Либенталю.
После прибытия 1 апреля находившегося на излечении нашего командира роты оберлейтенанта Лангхаммера он снова принял командование подразделением. Наконец я могу отправиться в отпуск – 9-ю танковую армию снимают с Восточного фронта и перебрасывают во Францию. Я тут же сел на грузовик, доехал на нем до Одессы, потом на пароме переправился через 9-километровый в этой местности Днестр и добрался до Аккермана в Румынии. Оттуда переполненный поезд с отпускниками доставляет меня 2 апреля в Романешти. Пересадка в товарные вагоны, и в путь, но поезд, едва тронувшись, останавливается: путь впереди занесен снегом. Торчим до 3 апреля. Отъезжаем, но к полуночи снова застреваем. А у нас, между прочим, ни еды, ни питья.
4 апреля нас все же пересаживают в нормальные пассажирские вагоны, и мы через Болрад, Галац, Быуцрэилу и Фетешти следуем до Бухареста, откуда нас 5 апреля в 18.00 должен забрать поезд. Нам еще предстояло целых 8 километров отмахать по городу до регистрационного пункта – здание вокзала было полностью разрушено прямым попаданием бомбы. Здесь я переночевал и впервые за 5 дней получил провиант. Жить стало легче.
6 апреля 1944 года я начал день с того, что отмахал 11 километров до ближайшей станции. Вечером прибыл долгожданный поезд, и вечером же, но 8 апреля я через Будапешт добираюсь до Южного вокзала Вены. Отсюда до Мёдлинга курсирует автобус. Наконец-то смог обнять своих! Вместе мы отпраздновали Пасху. А 27 апреля из Берлина приехали мои родители.
1 мая 1944 года срок моего отпуска истек. Явился в венскую комендатуру узнать, где в настоящее время находится моя часть. Поскольку оперативно предоставить запрошенные мною сведения в комендатуре не смогли, мне официально продлили отпуск еще на 3 дня. И только 4 мая я получил приказ следовать в свою часть, дислоцированную в Ниме на юге Франции. Именно там располагался штаб 9-й танковой дивизии. Заезжаю в Хинтербрюль проститься с детьми, женой и своими родителями. Они меня проводили на Южный вокзал Вены. Будущее неясно.
